Far Cry 4: гималайский репатриант против геноцида и барсуков-медоедов

Уроженец вымышленного гималайского государства Кират по имени Эджей прибывает на историческую родину, чтобы развеять в горах прах покойной матери. На первой же погранзаставе выясняется, что в Кирате царят анархия и геноцид, персонифицированные самым высококачественным злодеем в истории компании Ubisoft. Паган Мин прибывает на персональном вертолете, взмахивает пергидрольной челкой и для разминки убивает своего же собственного соратника шариковой ручкой. Тактика «бей своих, чтобы чужие боялись» работает: Эджей сбегает со званого ужина у психопата и с головой погружается в освободительную борьбу.

Far Cry 4 — это, в сущности, Far Cry 3, но не на тропических островах, а в предгорьях Гималаев. Механика ровно та же: сюжетные миссии разбавлены бесчисленными побочными приключениями. Последние находятся в диапазоне от эталонных (захват блокпостов сторонников Мина) до идиотских (гонки на багги по пересеченной местности); отдельно стоит отметить необходимость уничтожать пропагандистские постеры врага, забрасывая их коктейлями Молотова. Отличия от Far Cry 3 незначительные: теперь, например, боевики могут пытаться отбить блокпосты обратно — хотя у них это почти никогда не получается. Место, которое в прошлой игре занимали наркотические трипы, здесь отданы путешествиям в Шангри-Ла. Механизм перемещения в рай на земле, впрочем, все равно довольно подозрительный: необходимо притравливать ручного тигра-призрака на демонов и крутить молитвенные барабаны — вообще, все моменты, связанные в Far Cry 4 с духовными практиками, опасно балансируют на грани издевательства. Это огромная, неровная и местами дурацкая игра — бешеные перестрелки сменяются поездками по джунглям на тук-туке, все персонажи говорят с карикатурными акцентами, случайные орлы иногда утаскивают в небо стокилограммовых боровов.

Природа вообще живет здесь отдельной жизнью. Как это принято в серии, для улучшения важных предметов вроде кошелька или колчана необходимо выслеживать, убивать и обдирать экзотическую фауну — игра при этом не уточняет, почему подсумок для гранат должен быть обязательно из шкуры бородавочника, а топовый бумажник — из пяти тигровых. Как выясняется, самые страшные обитатели Гималаев — барсук-медоед, выдерживающий три попадания из снайперской винтовки Драгунова, и орел. Орлы по версии Ubisoft вообще чудовищные твари с повадками птеродактилей: они пикируют на головы тяжело вооруженных людей, откусывают по половине здоровья и с издевательским клекотом наворачивают круги в небесах. Однажды на глазах автора этих строк орел сцепился со слоном — и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы обе зверушки не попали под минометный обстрел ручных наркоманов Пагана Мина.

В таких незапланированных сценках — главный смысл и основная притягательность Far Cry 4. К игре можно придираться в том смысле, что так роскошно проэкспонированный злодей почти всю остальную игру остается за кадром, отпуская иногда издевательские комментарии по радио. И что весь эзотерический подтекст выглядит лишним и крайне идиотским. И что спаситель родного края, вообще-то, не должен проводить большую часть своего времени за сбром всякой дряни, поджогом плакатов и охотой на свиней в лесу. Но — и это очень важно — в Far Cry 4 наконец получилось сделать открытый мир, живущий по своим внутренним законам и не сильно при этом старающийся быть реальностью. Братская серия Assassin’s Creed намного красивее, умнее и интереснее, но от нее всегда есть ощущение театральных декораций.

Возможно, дело в том, что в Assassin’s Creed бурундуки не уничтожают вооруженные конвои, а важные драматические повороты никогда не бывают связаны с проделками двух наркоманов-кокни. Которые, судя по всему, еще и геи.

Правка: в первоначальном варианте этого текста было указано, что главный герой приезжает на историческую родину, чтобы развеять прах своего отца.