8 главных тенденций в мобильных технологиях

Носимые устройства

Обещанный техблогами прыжок в постпосткомпьютерное будущее снова откладывается. Исследователи продолжают публиковать захватывающие дух прогнозы о рождении нового мультимиллиардного рынка носимой электроники, например, прогнозируют рост c 1,4 миллиарда долларов в этом году до 19 миллиардов к 2018 году. Но все эти умные часы и браслеты по-прежнему не тянут ни на the next big thing, ни хотя бы на альтернативу смартфонам. Назначение таких устройств по большей части вспомогательное — служить дополнительной панелью для уведомлений телефона, которую надо заряжать каждый день. Пользователи, понятно, задают вопросы (еще один чертов экран? еще одна розетка?), и время от времени в прессе пишут о том, как клиенты Samsung, крупнейшего поставщика умных часов, избавляются от Galaxy Gear. При этом более-менее выдающейся вещью тут уже третий год остаются часы из электронной бумаги Pebble (а еще недавние Moto 360 получились очень красивыми). Убедительную статистику о том, сколько устройств продано и как люди на самом деле ими пользуются, довольно сложно найти: допустим, приложение для связки телефона с Android Wear, особой операционной системой для носимых гаджетов, скачали «500 000–1 000 000» раз — но кто бы знал, что это значит. 

Apple Watch

Была некоторая надежда, что фирменной магии носимым гаджетам добавит Apple и это, как водится, изменит все, но ее умные часы поступят в продажу только в следующем году. Судя по вышедшим в ноябре инструкциям для разработчиков, пока это слишком экспериментальное устройство, еще менее практичное, чем первое поколение айфонов. Без телефона эппловские часы почти бесполезны: без него, например, большинство приложений просто не заработают. Сторонних приложений в первой версии, кажется, вообще не будет. И дай бог, если эти часы протянут без подзарядки до вечера. В общем, пока Apple Watch скорее украшение и виджет операционной системы iOS 8, вынесенный на запястье. Смогут ли они так же, как айфон или айпэд, изменить привычки пользователя — большой вопрос. 

Смерть приложений

Мы едва привыкли к тому, что чем приложение проще, тем оно, наверно, лучше; что unbundling — дробление условного фейсбука, большого и громоздкого, на условные Messenger или Facebook Paper, то есть на множество приложений одной функции, маленьких и относительно быстрых, — новая норма. Но тут вышли апдейты главных мобильных систем, Android 5.0 Lollipop и iOS 8, и теоретики интерфейсов заговорили о том, зачем вообще эти приложения нужны, почему home screen — это кладбище иконок и тому подобное (см. нашумевший пост на тему «Конец приложений, какими мы их знали»). В обновленных панелях уведомлений можно отвечать на входящие, а еще — составлять списки задач, просматривать заголовки новостей, прогноз погоды и много чего еще. В этом сценарии открывать приложения не нужно — их предлагают скрыть за приборной доской. Метафора рабочего стола, которая когда-то служила утешением тем, кто только что встал из-за стола письменного, оказывается устаревшей. Ей на смену приходит образ, соответствующий духу времени, — поток с уведомлениями-виджетами, с карточками, снабженными кнопками, которые составляют персонализированную картину происходящего в устройстве. В том числе в умных часах и хитроумных запонках, где экраны скорее исчезающая величина, а иконки — роскошь. Все это, понятно, лишь красивая теория, которую ждет мучительная практика. Вспомним, как быстро из-за этих уведомлений разряжается сейчас батарея. Или что c похожими идеями носились разработчики «живых» плиток в Windows Phone — интерфейса, который, если судить по успехам майкрософтовских телефонов, у пользователей особых восторгов пока не вызывает.  

Большие телефоны

Если кто-то до сих пор считает свой 3,5-дюймовый айфон идеальным телефоном с браузером и мессенджером (так оно на самом деле и есть!),  то новости грустные. Изобретенный компанией Samsung фаблет, то есть телефон с диагональю больше 5,5 дюймов, — вот главный мобильный компьютер самого ближайшего будущего. То, что многие любят лопаты, дошло даже до менеджеров Apple, которая выпустила в этом году большой и очень большой айфон. IDC предсказывает, что через четыре года на каждые два смартфона будет приходиться один фаблет. Дело отчасти в том, что статистика учитывает бешено растущие объемы продаж в Азии, где большие телефоны почему-то особенно популярны. Отчасти в том, что сама концепция фаблета — удачный ответ на старую боль об универсальном устройстве, которое заменит и телефон, и книжный ридер, и планшет с фильмами и играми. Любопытно, к чему это приведет. Скажем, создатели приложения Pocket уже заметили, что их пользователи реже читают книги и смотрят видео на айпэде, предпочитая делать это на большом айфоне. 

Проблема планшетов

Аномалия года: продажи планшетов, «убийц ПК» и главных ЭВМ для тихих домашних развлечений, замедляются. Продажи айпэдов, с которых, собственно, вся эта посткомпьютерная эра началась, вообще падают несколько кварталов подряд (хотя этот бизнес по-прежнему приносит Apple 30 миллиардов за тот же период). Тем временем айфонов продают все больше, нынешний выпуск iPhone 6 должен побить все рекорды, и даже макбуки показывают небольшой рост. Ничего нового разработчики планшетов придумать не могут, да и срок службы у них больше, чем у смартфонов, — можно спокойно переходить на новую модель раз в два-три года. Вдобавок саму идею несколько обессмысливают увеличивающиеся в размерах телефоны. Чтобы поддержать спрос, остается, видимо, только как-то заставить перейти на планшеты бизнес и офисную армию. Поэтому Apple и IBM сделали недавно серию корпоративных приложений. Поэтому Microsoft продолжает совершенствовать свой (изначально провальный) гибрид макбука и таблетки Surface.

Убытки Samsung

В октябре стало известно, что прибыль Samsung Electronics упала почти вдвое по сравнению с прошлым годом. Очень возможно, что это завязка драмы на ближайшие год-два: присоединится ли Samsung, крупнейший в мире производитель телефонов, к проигравшим вроде Nokia, Blackberry и Motorola. В техблогах такой исход считают вполне реальным. Samsung слишком много тратит на продвижение. Его преимущества — мощные спецификации и гигантские телефоны — скопировали все кому не лень. Найти новые преимущества — например, разработать такую андроидную оболочку или операционную систему, ради которых люди бежали бы в магазин за очередным «самсунгом», — так и не удалось. Символический итог: в этом году Samsung перестал быть номером один в Китае, на самом быстрорастущем и, может быть, уже самом большом телефонном рынке. Компанию теснят местные производители вроде Huawei, Lenovo, Meizu и, конечно, Xiaomi. 

Подъем Xiaomi

Четыре года назад китайской компании Xiaomi не существовало. Этой осенью она обошла Samsung по поставкам в Китае, вышла на третье место в мире и скоро, как предсказывает Юрий Мильнер, будет стоить 100 миллиардов долларов (для сравнения: капитализация Apple — 600 миллиардов). Успехи Xiaomi, как уже писал «Воздух», связывают с тремя вещами: сообществом энтузиастов-евангелистов по всему миру, оболочкой MIUI, взявшей все лучшее от iOS и Android, и онлайновой системой продаж (они за секунды продают телефоны небольшими партиями на сайте, создавая тем самым ажиотаж). Отсюда отсутствие магазинов, логистики, дорогой рекламы — и, как следствие, низкая цена: самый дорогой телефон Xiaomi Mi4 дешевле айфона и самсунговских флагманов в два раза. Очевидно, что компания обеспечила себе пару страниц в хрестоматии самых поразительных историй успеха. Но чувства от этого немного смешанные. В Xiaomi доказали, что хорошие смартфоны и вообще гаджеты могут стоить смешных денег. Только изобретать новые технологии им для этого не потребовалось. Грубо говоря, всего лишь надо было скрестить Apple с «Групоном». 

Вездесущий компьютер

Самая общая и чересчур смелая гипотеза, удобно объясняющая, к чему все эти гаджеты, big data и облачные вычисления, на которых мир в последние годы определенно помешался. Если коротко, гаджеты нужны, чтобы собирать информацию обо всем на свете. Остальное — чтобы выявлять эмпирические закономерности, пересчитывать вероятность последующих событий и в конечном счете научить компьютер тому, что не удалось социологам и психологам, — предсказывать каждый наш шаг. Компьютер в этой схеме оказывается где-то в облаке: везде и нигде одновременно. Его интерфейс размазывается по всем мыслимым поверхностям, от телефонов, фитнес-браслетов и маяков iBeacon до умных стен в умных домах и подключенных к интернету автомобилях. Мир будущего в такой перспективе напоминает машину времени размером с планету, позволяющую, впрочем, заглядывать только по одну сторону настоящего. У этой фантазии нет одного автора, нет одного текста. Термин ubiquitous computing придумали еще в 80-х, и с тех пор у него появилось множество производных, в том числе понятие интернета вещей. Но в последнее время идея особенно настойчиво носится в воздухе. На тему пишут теоретики-журналисты и высказываются исследователи-практики. Зарю этого нового мира при желании можно разглядеть в персональном рекомендаторе Google Now. В поисковиках, которые все чаще лезут к пользователю со своими ответами на незаданные вопросы. В смерти чекина и автоматизации Foursquare. В бесконечных попытках персонализировать какой угодно сервис и привязать его сразу ко всем устройствам в доме. Вспомним, наконец, про осведомленность трекеров Jawbone — они уже даже про Москву знают, как мы тут спим, куда ходим и что делаем.