перейти на мобильную версию сайта
да
нет

«Никто не понимает, о чем эти слова»: лидер «ПФКБ» разбирает тексты своих песен

Вова Айгистов, вокалист «Панк-фракции красных бригад», одной из лучших русских групп, поющих о политике, объясняет смысл своих песен.

Музыка

Этот материал впервые был опубликован в сентябрьском номере журнала «Афиша»


«Рексетин»

с альбома «Песни для Маргериты Кагол»

Если тут нету чувств, то имейте в виду,
В этом смысл всех песен про наркоту,
Нет полета души, света глаз, блеска губ.
Если этого ждешь — получаешь отлуп.
Самый страшный коктейль:
Тут ответ простой —
Нет ничего хуже пива с рексой!

Рексетин — это такой антидепрессант, применяется вместе с другими психотропными средствами для лечения психических заболеваний, и его ни в коем случае нельзя смешивать с выпивкой, иначе все может плохо кончиться. На следующий день похмелье усиливается десятикратно и к нему добавляются ужасно неприятные ощущения, буквально не можешь ни дышать, ни лежать, ни ходить, ничего делать, остается только терпеть. Я однажды так сделал и до сих пор считаю, что это одна из самых жутких вещей, через которые мне пришлось пройти. А сама песня, кстати, не только против наркотиков, но и против романтики и любовной лирики, я ее написал против слащавых коллективов, поющих о чувствах.

«Акция ЭТА»

с альбома «Песни для Маргериты Кагол»

Был я раньше идиотом, 
Лет в одиннадцать где-то, 
И вот наткнулись мы в Сан-Себастьяне на акцию ЭТА

Это основано на реальных событиях. В начале ­двухтысячных мои родители переживали период сравнительного финансового благополучия и брали нас с братом в поездки по Европе. С ЭТА — это значит «Страна Басков и свобода», воюющие за свободу леворадикальные сепаратисты, — мы столкнулись во время поездки по Испании. Все было как в песне — мы шли по проспекту, услышали сзади шум, обернулись и увидели, что метрах в двухстах по широкой улице идет толпа людей и кидает в витрины булыжники, арматуру, крушит компьютеры, выкидывает товары на улицу и так далее. Родители нас схватили за шкирку и утащили оттуда. Я такого никогда не видел до этого, я вообще политикой сильно позже заинтересовался, когда стал плотно The Clash слушать и тексты их читать. Второй раз я офигел тогда, когда всплыло это воспоминание.

«Откуда берутся дерьмовые группы»

с альбома «Песни для Маргериты Кагол»

Откуда берутся дерьмовые группы?
И как такая попадет в большой зал?

Откуда берутся? Из-за низменных стремлений ­людей, занимающихся музыкой, — неважно, хотят они разбогатеть или размутить себе фанаток. Кстати, в песне упоминается еще такая должность, как «начсектора». Это в тех конструкторских бюро, где я работал, были такие люди, это первое руко­водящее звено, дальше идут начальник отдела и начальник отделения. Неоднократно я видел, как люди, с которыми до этого можно было общаться и находить общий язык, получая в свои руки даже самую небольшую власть, попадают на другую сторону баррикад, моментально портятся и из них ­лезет все самое худшее. Отношения с начальством у меня никогда не складывались, наверное, потому что интересы группы я всегда ставил выше интересов работы. Меня бесит, когда говорят: «Музыка — это же твое хобби». Наоборот, я работаю, чтобы ­финансировать группу.

«Че уставились»

с альбома «Ракеты красных землянок»

Представьте наше общество, чтоб пропуск не готовить, 
Здесь каждый с вами спорит просто так как ... упырь,
Я ненавижу лет с пяти любителей поспорить, 
В другие времена их нужно всех сослать в Сибирь

Это связано с тем, что мне часто попадаются спорщики. Всю жизнь, когда дело доходило до обсуждения политики, литературы, музыки — словом, ­любой такой темы, где можно себя проявить и выделиться эрудицией, начинались бесконечные и бесплодные споры. Причем это не только со знакомыми или с коллегами, но и вообще почти со всеми, с кем доводится пересекаться в повседневной жизни, — они начинают спорить не ради поиска истины, а ради самолюбования и утверждения своего эго. Потом уже, когда я стал читать ­Маркса, Ленина, Бакунина и других марксистов и анархистов, я немного диалектику подтянул и научился ­такими спорщиками крутить и вертеть, показывая противоречия в их же утверждениях. К сожалению, в большинстве случаев, когда люди понимают, что им нечего возразить, они не прислушиваются к чужим словам, а переходят на личности.

«Таких могли б висеть сотни»

с альбома «Ракеты красных землянок»

Таких могли б висеть сотни,
В этом вина руководящей роли,
Что разделен весь рабочий штат на подворотни

А вот здесь как раз я ничего такого не имел в виду, «висеть» — это про вывески, которыми утыкан город. В первом куплете поется: «И после дня рабочего чекушку вам в пальто,/И в маршрутку надо сесть так, чтоб не видел никто,/Как ты ее там пьешь, а мимо проносятся вывески и помойки». А последние две строки — просто подвернулся удобный момент, чтобы наехать на систему. А вообще, это старая песня на алкотематику, еще так называемого «периода с зубами», до того как я их потерял в ходе гастролей по Украине. Из-за этой утраты у меня, ­конечно, сильно разборчивость слов уменьшилась. Например, была история с песней «Вокруг меня все молчат». Там есть строчка «Вокруг меня молчат толстяки,/Расселись в клетчатых пиджаках», но из-за моей плохой дикции некоторые услышали «расселись … жиды в пиджаках», чего я бы точно делать не стал!

«Личный номер»

с альбома «Ракеты красных землянок»

Мы видели, замрук СК встал перед дверьми,
Все мысли взгляд вперед забрал, 
Как полиэтилен, покрыли лужи все полы, 
Пускай закон проверит через другой канал

Песня-пожелание. Без комментариев. Про что я могу рассказать: в третьем куплете строчки, ко­торые я считаю вершиной моего стихотворного ­метода, аж гордость распирает — «По ленте ездит вибрирующим пером/Знакомый репортаж про то, как остр край». Никто не понимает, о чем эти слова, думают, что это бессмыслица какая-то. А я написал про работу сейсмографа. Очень хотелось про такие аппараты спеть, я же инженер. Хотя чисто фонетические вставки у меня тоже есть — я пел ­«Такая жизнь говно, как группа «Мой перст во вселенной», а такой группы нет вообще, это просто по звуку хорошо ложится в этом месте.

«Мир прекрасен»

с альбома «Ракеты красных землянок»

Заткни радиостанций вой, 
Среди радиоволн тюрьма, 
Теперь готовит свой конвой 
Хроническим больным тьма, 
Я в коридор выломал дверь, 
Никто не видел несуществующих цветов, 
Ведь им место там, где нет потерь, 
Среди алкашей без снов

Эта песня осени 2014 года, написанная еще до множества бед, со мной приключившихся, до больниц и прочего, но, как видите, она оказалась пророческой. Она про алкогольные проблемы — когда из-за зависимости человек не может заснуть, а чтобы заснуть, ему надо выпить очень много, и так жизнь превращается в очень дерьмовый водоворот. А вот эти слова про «несуществующие цветы» — это я писал о предгаллюцинозных видениях. В подобных состояниях они часто бывают, ­когда подолгу уснуть не можешь и начинаешь видеть в бликах света странные узоры и картины. А по поводу радио в первом двустишии — это я хотел выразить свое негодование, что у нас вообще нет ни одной радиостанции с левым уклоном, ни анархических, ни коммунистических.

«Треблинка»

с альбома «Песни для  Маргериты Кагол»

По всей Восточной Европе нет такого мудозвона, 
Если мерить по Арпаду Виганду, 
Это был глава СС Варшавского района, 
Газ он подводил от танков к камерам через трубу, 
Треблинка — это место в Польше, 
Там погибли 800 тысяч или больше

Это одна из ранних моих песен, ей лет семь уже. Я тогда искал в интернете информацию про все существующие панк-группы и натолкнулся на Crass, а через их антирелигиозную песню «Reality Asylum» узнал о Треблинке. Там имелось в виду, что если бы бог существовал, то он бы не допустил того, что произошло в концлагерях. Я полез изучать этот вопрос дальше и так охренел от прочитанного, что тут же сочинил песню. Меня кто-то поймал потом, что по словам очень чувствуется, что я перед этим «Википедию» прочитал, там даже формулировки похожие, например — про Виганда. Ну а вообще, падение Третьего рейха, надо сказать, вселя­ет в меня надежду. Хотя с каждым годом в России праздновать Девятое мая как День Победы над фашизмом становится все сложнее.

«Камера в туалете»

с альбома «Песни для Маргериты Кагол»

Не помогут мне психушки, 
И зипрексу мне не пить, 
Не ширяться седуксеном, 
С циклой дружбу не водить

В это обычно никто не верит, но могу сказать, что этот текст мне приснился. Тоже, кстати, добольничный период, но об этих препаратах я тогда уже кое-что знал. Зипрекса — нейролептик, седуксен — транквилизатор, а циклодол — корректор, принимающийся вместе с другими препаратами, чтобы снизить их побочные эффекты. Собственно, эта песня — «Камера в туалете» — посвящена людям, страдающим обсессивно-компульсивным расстройством, синдромом навязчивых мыслей и состояний. Например, от него страдал писатель Золя и Говард Хьюз, режиссер и пионер авиастроения, а также Чарлз Дарвин.

«Мы не все смотрели»

с альбома «Ракеты красных землянок»

Лидзани снимал разные фильмы, 
Про тифози, про струпья, мы не все смотрели

Лидзани — итальянский режиссер, тифози — это из его самого известного фильма «Площадь Сан-Бабила, 20 часов». Узнал я о нем из новостей: «В девяносто один год режиссер Карло Лидзани ­покончил с собой», — я от этого так охренел, что ­решил узнать, что он снимал и почему так решил поступить. Мне у него еще нравится «Последний акт» с Франко Неро — о том, как расстреляли Муссолини. Но я действительно не все смотрел у него. Вот популярность «Площади Сан-Бабила» среди скинов и ультраправых я вообще не понимаю, неофашис­ты там изображены как полные мудаки — если кому-то это нравится, то это, пожалуй, только говорит о том, насколько неадекватно воспринимают мир русские наци. Нормальный человек не может посмотреть этот фильм и не возненавидеть фашизм всеми ­фибрами души.
Ошибка в тексте
Отправить