Эпоха диско От «I Feel Love» к «Лицу со шрамом»: за что мы любим Джорджо Мородера

Донна Саммер — «Love to Love You Baby»

Когда-то он изучал архитектуру, но переключился на музыку. Джорджо Мородер в тандеме с продюсером Питом Беллотте к началу семидесятых уже поставил синтезаторный звук на службу танцам. Мородер мечтал записать свой аналог знаменитой «Je T’Aime… Moi Non Plus» Сержа Генсбура и Джейн Биркин, ему попалась на глаза Донна Соммер, работавшей бэк-вокалисткой в различных мюнхенских заведениях. Мородер попросил Соммер (которую по ошибке на конверте пластинки прозвали Саммер) исполнить что-то похожее на Биркин. «Я хотел смеха ради записать сексуальную песню», — вспоминал он потом. Запись «Love to Love You Baby» длилась пару часов, и еще несколько дней потребовалось на шлифовку. В итоге получился гимн женской сексуальности — четыре минуты оргазмических вздохов, положенных на диско-ритм. Сразу же возник миф о том, что Саммер при записи занималась сексом, хотя и сама певица, и сам Мородер потом часто повторяли, что в студии находился ее муж, так что все было чинно и благородно. Эта запись попала за океан, в руки Нила Богарта, владельца лейбла Casablanca Records, — и произвела на него магический эффект. Услышал ахи и охи Саммер он сразу влюбился в диско-музыку, которую до этого на дух не переваривал и выпускал Kiss и T-Rex. Богарт решил что песню необходимо сделать максимально длинной. Мородер из трехминутной песни сделал целую симфонию на 17 минут — один трек на целую сторону виниловой пластинки. Журналисты с Би-би-си потом даже подсчитали количество «оргазмов» в этой песне — 23 штуки. А диджеи до сих пор заканчивают свои сеты этой чрезвычайно эротической композицией.

Альбом Sparks «No. 1 In Heaven» (1970)

Я очень люблю почти все, что Джорджо сделал до середины 80-х. Мне близки и самые ранние альбомы Мородера, записанные еще тогда, когда музыки диско не существовало, и его классические эксперименты вроде «From Here to Eternity» и «E=MC2», и Донна Саммер, и даже альбом с Филиппом Окли я, скрепя сердце, могу принять. Но для меня абсолютная вершина его работы — альбом Sparks «No. 1 In Heaven» (подробный путеводитель по лучшим альбомам Sparks читайте здесь. — Прим.ред.). Мородера в его звучании — холодные пришептывающие синтезаторы, звуки как будто из допотопных аркадных игр, стремящиеся в вечный рай ритма барабаны, — куда больше, чем Sparks, да и из шести песен он числится соавтором четырех, поэтому для меня это — практически его пластинка. Sparks, надо отдать им должное, привносят не менее важные компоненты — ошеломляющие по своей наглости тексты:

«Entered school when I was 2/ Ph.D'd that afternoon/Never entered any sports/Didn't look too good in shorts/Got divorced when I was 4») 

— и способный довести до белого каления голос Расселла Маэла. И по отдельности музыканты великие, но вместе у них получилась такая музыка, что хоть святых выноси. Послушайте, например, песню «No. 1 Song In Heaven» — апофеоз благостности, триумф цинизма и абсолютная победа тевтонской традиции звукоизвлечения.

Когда я уже был знаком с поздним творчеством Джорджо Мородера, мне стало любопытно познакомиться с его первыми работами. Это же способ отследить рождение идей, понаблюдать за развитием приемов, которые в будущем трансформируются в уникальный стиль. Первый альбом Мородера 1969 года представляет собой, казалось бы, обычный материал, абсолютно понятный широкой аудитории. Но он не так прост, как кажется, — буквально с первого же произведения становятся слышны интересные партии, самостоятельные инструменты, ритмические и музыкальные обороты. При этом все дозировано, каждый элемент на своем месте. Потом, в будущем, все эти трюки раскроются в полную силу.

«The Chase», саундтрек к фильму «Полуночный экспресс»

Джорджо Мородер – не только новатор диско и электропопа, но и яркий кинокомпозитор, темы которого для «Полуночного экспресса» («The Chase»), «Лица со шрамом», «Американского жиголо» и «Лучшего стрелка» пережили сами фильмы и теперь являются удобным материалом для ремиксов. Холодный романтизм «The Chase» и его афробитовая ритмическая основа улавливаются в половине работ Тодда Терье и других мастеров кинематографичного спейс-диско. Для них Мородер — такой же безусловный идол, как и немцы Kraftwerk. Именно в «The Chase» с его гипнотизирующей конструкцией, напоминающей лабиринт, Мородер был максимально близок к прототехно. Инструментал просто обожали создатели музыкальных заставок к советским телепрограммам, которые сделали трек из фильма о злоключениях в турецкой тюрьме частью мироздания «детей 90-х». В годы перестройки у нас никто и не помышлял о гастрономическом рабстве по системе «все включено», и Турция казалась не курортом, а крайне опасным местом, где потеря паспорта может обернуться годами лишений, голода и сурового насилия над личностью.

«Push It to the Limit», саундтрек к фильму «Лицо со шрамом»

«Push It to the Limit» — культовый трек Мородера, известный по фильму «Лицо со шрамом». Спел его сейчас уже совсем забытый певец Пол Энгеманн, с которым Мородер сделал несколько композиций, но по-настоящему прогремела только одна. «Push It to the Limit» появляется в сцене фильма, где мы наблюдаем за восходом империи Тони Монтаны, — показано за три минуты в довольно быстром монтаже. Это один их характерных гимнов крутости тех времен и наравне с главной темой из фильма «Рокки» звучал в каждой приличной качалке.

Саундтрек к фильму «Бесконечная история»

Все , что я могу сказать, — это то, что фильм Вольфганга Петерсена «Бесконечная история» был, вероятно, первым образцом жанра фэнтези на отечественном экране, и на него ходили по несколько раз. Для середины 1980-х это было полное откровение. Джорджо Мородер написал заглавную музыкальную тему фильма, как я недавно выяснил, она слышна только в версии фильма для американского рынка, и вообще — итальянец Мородер в этом проекте выступал с американской стороны, а был еще немецкий композитор Клаус Дольдингер. В этой звуковой дорожке вообще сошлось несколько знаковых персонажей. Например, текст к песне «Never Ending Story» написал барабанщик Кит Форси, которому мы обязаны битом всех хитов, которые Мородер написал для Донны Саммер. То есть в какой-то степени Кит Форси и есть само диско. При этом он же, Форси, спродюсировал главные работы Билли Айдола, включая «Rebel Yell». Он также выступил сопродюсером еще одного гениального саундтрека Мородера — «Flashdance». Вокал для песни «Never Ending Story» записал некто Лималь, он же Кристофер Хэмилл, фронтмен Kajogoogoo, любимой группы организаторов разнообразных британских «Дискотек-80-х». Впрочем, когда фильм «Бесконечная история» вышел на советские экраны, вся эта сложная генеалогия была интересна только меломанам. А для детей музыка Мородера была неотделима от образа Фалькора — доброго дракона с собачьей мордой.

Трейси Дин — «Boy on the Ball»

Пластинка с этим треком выходила лишь в Германии и Италии в 7-дюймовом формате. По сути — это глэм-рок с завидной долей иронии как в тексте песни, так и в исполнении. Блеющий вокал Беллотта и короткая история «меломана-суперзвезды» не оставили меня равнодушным. Только послушайте:

I'm the boy on the ball, I'm the ring of the ding!

At the record store i'm known by my first name, spend my pocket money on all the current fame, know every single word to every single hit, know every single star and what they like to eat.

I'm the boy on the ball, I'm the ring of the ding!

Джорджо Мородер — «From Here To Eternity» (1977)

Магнум опус Джованни Джорджо Мородера — это синтезаторная диско-симфония «From Here To Eternity» (1977), которая горделиво сообщала на задней стороне обложки пластинки, что для ее записи использовались только электронные клавишные. Она и записанная с Донной Саммер «I Feel Love» стали огромным вкладом 37-летнего итальянского продюсера в музыку будущего, с которого многие современные деятели снимают депозиты. Но я бы хотел обратить внимание на деятельность Мородера как успешного ваятеля саундтреков для Голливуда, в особенности на звуковую дорожку к фильму «Люди-кошки». Заглавную тему тут блестяще исполнил великий Дэвид Боуи — в обрамлении утробных синтезаторов Мородера она звучит куда более нервно и страстно, чем на пластинке «Let's Dance». Остальной ее инструментальный материал саундтрека состоит из стонов, скрипов, шорохов и хрустальных тристановских аккордов. Это не музыка, это сплошная эротическая греза с участием девушки, очень похожей на молодую Настасью Кински.

Queen — «Love Kills»

Понятное дело, что все у старика Джорджо отмечают «I Feel Love», но мне особенно запала его совместная работа с Фредди Меркьюри, его дебютный сольный сингл «Love Kills» для саундтрека к фильму «Метрополис». В свое время, в год моего рождения, когда он вышел, его номинировали на всякие «Золотые малины» и вообще считали полным отстоем, однако сейчас слушаешь и думаешь: «А ведь классный саунд». И актуально опять как никогда.

Дэвид Боуи — «Cat People»

Усатый темный кардинал золотой эры поп-музыки: наверное, так стоит его назвать. Я никогда не был фаном Донны Саммер, но Мородер сделал в треке «I Feel Love» гениальную аранжировку: простую, гипнотическую и навсегда впитывающуюся под корку мозга. Несмотря на все это, самой значимой работой Мородера я, наверное, выберу «Людей-кошек» Дэвида Боуи. Почему? Это самая недооцененная песня с альбома «Let’s Dance», вот и все.

Да. Вы этого ждали, и она здесь есть: «I Feel Love» (1977)

Именно про нее Брайан Ино сказал Дэвиду Боуи после первого прослушивания: «Я слышал звук будущего. Этот сингл поменяет звук клубной музыки на следующие пятнадцать лет». Как справедливо он отметил позже, приблизительно так и случилось. Мородер оказался одним из первых, кто поверил в силу синтезаторов и компьютеров, первым понял, куда пойдет будущее. «I Feel Love» — это больше, чем диско; здесь и прототехно, и упор на музыку, а не на текст, но все-таки лучше не искать в ней больше, чем в ней есть, и просто вслушаться и попытаться понять, чем она пленит слушателя. Почему, когда Кристиан Бейл бежит по застробоскопленному танцполу за Дженнифер Лоренс под «I Feel Love» в «Афере по-американски», сердце замирает? Почему, когда мы вообще слышим эту песню, душа уходит в пятки? Саммер здесь словно Афродита, одновременно порочная и невинная. Из-за своего максимально краткого текста у нее не может быть других трактовок — это песня о величии любви: пусть здесь и поется скорее о плотской, но одновременно подразумевается и неотделимость от духовной. И голос Саммер эту идею только подтверждает — она сама и есть любовь. Как спела в этом году одна русская певица, поет любовь для нас свою последнюю песню, бегут мурашки вниз по коже, когда она поет, — словом, нам остается только молча внимать. Революцию не показали по телевизору — но насчет радио и танцполов уже нельзя быть настолько уверенными.