Новые худсоветы: как отрегулировать концерты

11 февраля 2013 года в Госдуму был внесен законопроект, согласно которому любого организатора культурно-зрелищного мероприятия могли обязать иметь банковские гарантии на сумму 150 млн рублей. Предлагалось также ввести обязательное лицензирование концертных площадок и клубов. Прошло два года, теперь автора того законопроекта — Алексея Митрофанова — могут вот-вот объявить в международный розыск. Концертная деятельность на сегодняшний день оставалась одним из немногих крупных бизнесов, которые не регулируются государством.

Но не так давно в редакцию «Афиши» поступила информация о том, что в октябре пройдет собрание комиссии по созданию закона, регулирующего деятельность концертных промоутеров.

Никаких прочих подробностей не сообщалось. На момент публикации материала предполагаемыми участниками комиссии официальных заявлений сделано не было.

«Афиша» попыталась разобраться в том, к каким последствиям может привести создание подобного закона для участников рынка — и в первую очередь для зрителей концертов.

Кто судьи

«Я оставлю информацию без комментариев. Всему свое время», — так ответил на вопрос «Афиши» о своем участии предполагаемый глава комиссии Андрей Матвеев. На круглом столе «Концертный рынок в условиях кризиса», прошедшем 8 октября в Москве в бизнес-школе RMA, Матвеев заявил, что с рядом коллег решил «ковать будущее»: «Я настроен оптимистично и думаю, что ближайшие законодательные изменения в сфере концертного рынка будут положительными. Над этими изменениями мы с коллегами работали больше полутора лет. Новый закон поможет рынку как минимум сохраниться. Как максимум — он станет платформой для будущих финансовых проектов». На уточняющие вопросы журналиста «Коммерсанта» Бориса Барабанова, модерировавшего дискуссию, Матвеев ответил: «Он [рынок], по моему мнению, находится на уровне конца 90-х годов. Думаю, в ближайшую пару-тройку недель мы об этом законе более подробно поговорим».

Не слишком многословен в телефонной беседе был Юрий Гордеев из SAV: «Мы пока не готовы комментировать разработки, в которых участвуем или не участвуем». Большую готовность поделиться подробностями выразили Евгений Финкельштейн и Михаил Шурыгин.

Финкельштейн подтвердил, что он участвует в разработке закона о регулировании концертной деятельности. По его словам, будет создана саморегулируемая организация (СРО), в которую сможет вступить любой промоутер: «Просто мы будем отвечать за тех, кого туда берем. Участник СРО должен будет играть по определенным правилам: делать страховки на концерты и другие элементарные вещи, которые делают во всем мире. Нужно ли будет обязательно участвовать в этой организации, для того чтобы устроить массовый концерт? Да, безусловно».

Шурыгин же сообщил, что его NCA «консультирует законодателей по некоторым вопросам регулирования концертной деятельности»: «К нам обратились. Пока не можем подтвердить, будет вообще это регулирование или нет. Мы опытная концертная организация с большим стажем, поэтому, конечно же, некоторым образом участвуем в процессах, которые сейчас происходят».

Один из собеседников заявил «Афише», что знает о еще нескольких участниках этой организации, но фамилии раскрывать не стал.

С одной стороны, предполагаемые участники комиссии — безусловные эксперты по вопросам российского концертного бизнеса. Дмитрий Зарецкий из агентства Pop Farm заявил: «Те уважаемые коллеги, кто уже заявил о своем участии или не опроверг его, — исключительно компетентные люди с многолетним опытом». «Все названные вами люди — уважаемые и солидные игроки в сегодняшнем шоу-бизнесе», — поддержал его Илья Островский, организатор фестиваля Kubana.

С другой стороны, по поводу состава предполагаемой комиссии возникают вопросы в тот момент, когда выясняется, кто в ней не участвует. «По каким критериям, собственно, подбирались люди, которые занимались организацией?» — спрашивает Островский. — Мне кажется, представлен не весь спектр возможных направлений шоу-бизнеса. Я бы даже сказал, эти люди представляют схожие направления деятельности. Я знаком со всеми лично и очень надеюсь, что им не дали никакой специальной политической пилюли».

Многое непонятно и Сергею Мельникову, главе концертного агентства «Мельница» (возили Элтона Джона, Red Hot Chili Peppers в Москву, делают фестиваль Park Live), который на вопрос о своем участии отвечает: «Меня никто не приглашал, и, более того, как я понимаю, моего общества там избегают. Мне неясно — почему: потому что я своеобразный человек? Сколько раз я пытался быть ближе ко всему, что там происходит, — мне только о чем-то рассказывают. Больше ничего. Я всегда стараюсь думать не только о своем агентстве, а о бизнесе в целом. Возможно, сейчас это не очень удобная позиция. Со всеми перечисленными вами участниками я в какой-то период времени имел партнерские отношения. Но, спрашивается, почему именно они? Ладно моя организация, хотя мы делаем едва ли не больше всех концертов в этой стране. Но нет ни одного серьезного туровика, нет крупных площадок, представленных тем же «Крокусом». Дай бог, чтобы они думали не только о себе и о том, как ограничить возможности конкурентов, а о том, как улучшить условия для бизнеса».

Глава другого крупнейшего концертного агентства TCI (делают российский тур Limp Bizkit) Эдуард Ратников подтвердил «Афише», что также не участвует в комиссии по разработке закона: «Я что-то слышал, и, честно говоря, меня немножко удивляет, что закон этот делает компания, лицо которой (какое именно, не уточнил. — Прим. ред.) должно половине нашего отечественного шоу-бизнеса. Как такие ребята могут знать и выбирать критерии, которые будут являться эталоном? Я закон не читал и знаю об этом мало. Моей компании 20 лет, я работаю по всей нашей необъятной родине. Мы никому не должны, юрлиц не меняем, телефоны и адреса все те же. Почему мы не в курсе — мне непонятно».

Об Андрее Матвееве известно, что он давно сотрудничает с Министерством обороны, которое в 2013 году стало официальным партнером фестиваля «Нашествие». Шурыгинская NCA же 1 ноября планирует провести в Петербурге масштабный концерт Noize MC, прошлогодние выступления которого — например, в Москве, Нижнем Новгороде, Самаре, Волгограде, Кирове, Перми, Брянске — не раз отменялись по самым разнообразным причинам. Один из поразительных случаев был в Ухте, когда Иван Алексеев не смог сыграть сперва в местном Дворце культуры из-за «поломки противопожарного занавеса», а в клубе, куда перенесли концерт, решили устроить «учения по проведению антитеррористической операции с освобождением заложников». Многие СМИ и зрители связывали эти отмены с заявлениями Noize MC, сделанными им на фестивале Kubana («Кто из вас был во Львове, поднимите руки? […] Так вот, я там был — никакого нацизма нет. Есть люди, которые устали все это терпеть, и есть президент, который наворовал столько, сколько уже невозможно сосчитать»).

Елена Савельева, менеджер Noize MC, утверждает, что отмен фактически было немного: «В основном концерты были перенесены на другие даты. Некоторые промоутеры ждали год, чтобы провести мероприятие, и стоят в расписании тура Noize MC в 2015-м. Непростая ситуация была в Краснодаре в апреле этого года: организаторам «не рекомендовали» выступление группы из-за протестов некой инициативной группы казаков во избежание беспорядков. Ответом группы стала онлайн-трансляция концерта в этот день из студии-бункера для всех фанов, так что все, кто хотел группу увидеть, получили такую возможность. Концерт в Краснодаре состоялся 18 сентября и был совершенно потрясающим по атмосфере и зрительскому приему, даже учитывая перенос площадки в день концерта из клуба на арену цирка».

Отрегулируй это

Слухи о регулировании концертной деятельности правительством на рынке идут давно. Вопрос о лицензировании — «государственной аккредитации» — компаний, занимающиихся шоу-бизнесом, поднимали еще в 2003-м Иосиф Кобзон и Андрей Вульф. По мнению Михаила Шурыгина, лицензирование промоутеров «абсолютно некорректно и неправильно. Такого в цивилизованных странах не существует и существовать не должно. Речь идет лишь о регулировании». «Появление регулятора было вопросом времени», — считает Дмитрий Зарецкий из Pop Farm. «Организация, безусловно, нужна, но это должна быть инициатива снизу, а не сверху, то есть определенный профсоюз организаторов, а никак не государственная организация». Не так уверен в нужности регулирования Сергей Мельников: «Наш бизнес всегда саморегулировался — сколько бы ни случалось сбоев и отмен, бизнес сам делал правильные вещи для разрешения проблем. Если государство хочет его контролировать, я это понимаю, ничего плохого в этом нет. Но как все будет действовать, для меня большой вопрос».

Участники работы над законом в первую очередь оправдывают его заботой о потребителях и игроках рынка в условиях сложившейся экономической ситуации. Михаил Шурыгин считает, что при нынешнем положении дел за отмену концертов энное количество организаторов ответственности не несет — и «пускать на самотек их деятельность» профессиональные игроки не должны. При текущем законодательстве, по его оценке, любой организатор концертов может воспользоваться подставной компанией, которую при необходимости невозможно будет преследовать по закону. «Это дает повод не имеющим представление о том, что такое профессиональная концертная деятельность, идти и заниматься ей. Я считаю, что появление промоутера абсолютно на ровном месте на данном этапе неоправданно. Нужно определять профессиональные качества той или иной концертной структуры. Как именно — это второй вопрос», — говорит Шурыгин.

«В цивилизованном мире шоу-бизнес — это закрытый комплекс», — уверяет Евгений Финкельштейн. «Это не те люди, которые совершенно случайно врываются, думают, что они смогут провести концерт, потом концерт отменяют, а людям деньги за билеты не возвращаются. На самом деле, СРО будет официально представлять интересы промоутеров, которые сейчас никто не представляет. Был введен закон на НДС, который через два месяца отменили, потому что те, кто его делал, не понимали, как нужно. Нынешние законы существуют для того, чтобы их нарушали. Нужны правила регулирования рынка. Будет меньше коррупции и больше ответственности перед потребителем. Кроме того, мы должны лоббировать в организации законы, которые будут облегчать жизнь промоутеров».

Закон о регулировании концертного бизнеса действительно может способствовать как минимум решению проблемы недобросовестных промоутеров. В то же время, как замечает Сергей Мельников, «билеты в конечном счете продает площадка или билетное агентство, гарантирующее тот факт, что это мероприятие пройдет. Если же оно не проходит, потребитель обращается непосредственно в место, где он приобретал билет на эту услугу». Тем более как поймать недобросовестного промоутера, когда все будет сводиться к финансовой ответственности, не совсем понятно. «Если СРО будет возвращать деньги, то у меня вопрос — откуда эти деньги возьмутся? — спрашивает Илья Островский. — С членских взносов, если они будут, не вернешь деньги даже за концерт в клубе Ray Just Arena. Ну или вернешь за один — а если таких концертов десять? Или что, у промоутера паспорт отберут, чтобы он сбежать никуда не смог?»

Иногда концерты вообще организовывают знакомые музыканта, не являющиеся профессиональными промоутерами и не стремящиеся ими стать. «Некоторые наши друзья прикладывали максимум усилий для того, чтобы Иван приехал с гастролями в их город, боролись за то, чтобы все состоялось, и проводили концерты на хорошем уровне», — рассказывает менеджер Noize MC Елена Савельева. «Бывает, что с предложением организации концертов выходят непрофессионалы, это сразу видно. Но таких все меньше, так как это бизнес с высокой долей рисков в окупаемости». Случайных людей с принятием нового закона, подытоживает Елена, может поубавиться, но «если в итоге инициативы приведут к тому, что друзья группы или сами музыканты не смогут провести концерт без регистрации, это совсем не порадует. Если артист готов выступить организатором своего концерта и/или заключает договор с площадкой напрямую, то странно идти за дополнительной регистрацией и как-то еще самоорганизовываться».

Как заметил на все том же круглом столе Эдуард Ратников, сейчас есть ощущение, что в индустрии «царит полный бардак и беспредел». Промоутеры, по его словам, не понимают и не верят в смысл работы в правовом поле. Ратников предлагает для начала вести документацию и правильно юридически оформлять взаимоотношения — тогда «все будут в большей безопасности». «Я хочу выступить в защиту нынешних законов — у нас все есть, все регламентировано, — говорит Эдуард. — Вся ответственность регулируется уголовным и прочими кодексами. Но существующий морально-нравственный уровень таков, что никто не считает необходимым по этим законам действовать».

Необразованные

Страшно любопытно, поддержат ли в Госдуме идеи, к примеру, об упрощенном визовом режиме для музыкантов. Кроме того, в России до сих пор остается серьезная проблема с концертными площадками — особенно остро она стоит за пределами Москвы и Петербурга. В то же время неизвестно, будет ли новый закон вообще касаться промоутеров, организующих мероприятия, рассчитанные не более чем на 500–1000 человек. Шурыгин и Финкельштейн считают, что создавать для них дополнительные условия не нужно — необходимо сперва определить понятие «массового мероприятия». Но, замечает Илья Островский, «в Москве 500 человек — это маленький сбор, а в городе Рязань для многих исполнителей аншлаг».

Другая проблема, о которой промоутеры говорят многие годы, — это образование. За исключением нескольких институций на всю страну учиться работе в шоу-бизнесе толком негде, хотя, казалось бы, сейчас есть кому. «Должно существовать образование, которого у нас пока нет, — подтверждает Шурыгин. — Эти процессы должны идти параллельно. Сначала на профессию надо учить, а потом уже ее регулировать. Почему бы не создать определенную ассоциацию, в этой ассоциации обучать своему искусству и, собственно, знать всех в лицо?»

«Работа промоутера — это скорее призвание, чем какая-то квалификация, — возражает Дмитрий Зарецкий. — Конечно, для нее нужны определенные навыки, но научить можно только базовой теории — все остальное достигается только практикой, методом проб и ошибок. Насколько я знаю, существуют специализированные учебные заведения по менеджменту в шоу-бизнесе, но, само собой, нельзя ставить условием возможности работы наличие специального образования. 99% людей, работающих в шоу-бизнесе в России, такого образования все равно не имеют, при этом являясь профессионалами своего дела».

«Книжечки выдавать не нужно, — успокаивает Шурыгин. — Но читать лекции большое количество уважаемых людей у нас может. Может быть пройден курс — это уже основание для того, чтобы [концертная организация] начала работать. Но она должна еще и поработать в структуре с более опытной организацией, затем получить ее референс и после этого референса заниматься делами. А не просто считать себя серьезной организацией, пройдя определенные курсы».

Правила вступления в СРО на сегодняшний день неизвестны — непонятно, например, нужно ли будет доказывать свою квалификацию Сергею Мельникову, Эдуарду Ратникову и Дмитрию Зарецкому наравне с промоутерами, мечтающими провести свой первый большой концерт. «Не хотелось бы, чтобы возможность членства была использована в качестве козыря в конкурентной борьбе между участниками рынка, — говорит Зарецкий. — Единственным критерием должно быть исключительно добросовестное исполнение членом организации своих контрактных обязательств перед артистами и зрителями. Больше ничего».

Частный случай

У Ильи Островского, по его словам, давно ни к кому никаких вопросов не возникает: «Я слишком много пытался в свое время получить ответов. Никто мне ответить не мог, поэтому я устал спрашивать». В этом году организуемый им с 2009-го фестиваль Kubana переехал из России в Латвию, хотя поначалу должен быть проводиться в поселке Янтарном Калининградской области.

Kubana еще в 2010 году стал первым российским фестивалем, принятым в Европейскую фестивальную ассоциацию. Островский платит обязательный взнос и, по его словам, знает, что за это получает. «Не так давно у ассоциации был опыт общения с властями Будапешта по поводу проведения фестиваля Sziget на том острове, где он обычно проходит. Я так понимаю, к ним прислушивались. Мне понятно, какая у меня практическая польза от этой ассоциации. Сможет ли [российское концертное СРО] повлиять на депутатов поселка Янтарного, которые в этом году решили отменить фестиваль Kubana? Если бы, например, все участники написали письмо Путину о том, что не надо отменять фестиваль Kubana, я не думаю, что это бы сработало».

Островский сравнивает разницу в опыте проведения фестиваля в России и Латвии с разницей в использовании систем Android и iOS. «iOS сделана адаптивно — когда я беру айфон в руки, мне все становится понятно. Возможно, у Android больше функционала, но даже мне, человеку технически подкованному, разобраться в нем очень тяжело». В Риге, по словам Островского, все строго структурировано и делается по закону, при этом условия очень адаптивные. Не возникает паники, промоутер выполняет поставленные ему требования. Другое дело в России: «Как человек, который делал мероприятия в Краснодарском крае и Калининградской области, я могу сказать, что, во-первых, эти правила очень отличаются в зависимости от региона, а во-вторых, в них черт ногу сломит. В Калининградской области такого норматива вообще нет — они, видимо, ориентируются на федеральные законы. В Краснодарском крае за год до нашего ухода был принят, на мой взгляд, бессмысленный и невыполнимый закон о проведении массовых мероприятий. Его можно раскладывать на анекдоты. Занимались им люди, не понимающие специфики бизнеса, причем он не распространяется на мероприятия, проводимые государственными и религиозными организациями».

В Риге Островский был, в частности, удивлен общением с местной полицией: «Очень смешно, когда к тебе подходит начальник полиции и спрашивает: «Чем мы можем вам помочь?» Я достаю карту мероприятия, говорю — вот здесь нужен пост, здесь патрульная машина, здесь надо знаки поставить. Он отвечает: «Нет-нет, вы не поняли. Это наша работа. А еще чем-то я вам могу помочь?» У них есть четкие нормы, они понимают, где что. С того момента мы с ним больше ничего не обсуждали — только здоровались при встрече. И все работало». В России же Островскому пришло письмо, в котором ему рекомендовали рассмотреть целесообразность проведения музыкального фестиваля Kubana на территории Калининградской области. «Почему полиция вообще допускает формулировки с рекомендательным, настоятельным или каким угодно характером о проведении культурно-массовых мероприятий, тем более если решение об этом руководством региона уже было принято? — все-таки спрашивает Островский. — В Латвии таких вопросов не возникает: если событие согласовано с администрацией, задача полицейских — охранять мероприятие, выявляя и пресекая правонарушения».

Коснулись темы Kubana и на круглом столе в RMA. Андрей Матвеев заявил: «Фестиваль «Нашествие», равно как и Kubana, и Пикник «Афиши», в любом случае связан с общением с властями. Это общение не на тему того, чтобы прогнуться, чтобы у тебя попы вышли на сцену или танки рядом постояли. Ты ходишь по кабинетам и говоришь о том, что это нужно, что так люди будут заходить, так обеспечена их безопасность, так они будут кушать, так поедет транспорт и так далее. Да, придется общаться со всеми — чиновниками, губернаторами, полицейскими чинами, МЧС, ФСБ. С РПЦ иногда тоже придется общаться. А если ты пребываешь в продюсерском глубоко пафосном состоянии, ты считаешь, что все должны к тебе прибежать? Так не будет. Почему существует фестиваль «Нашествие» на протяжении 15 лет? Только не надо говорить «потому что там стоят танки». И почему есть гонения на ту же Kubana? Я не вижу никаких проблем — решайте эту задачу». И чуть позже добавил: «Всем понятно, в каких обстоятельствах мы живем. В каждой стране эти обстоятельства разные. Тот же Илья Островский — мой хороший товарищ, почти друг — рассказывал мне, как это было в Риге. Там было очень непросто — ему завинтили все ограничениями, все должно было быть по закону. Деньги — только перечислять: даже если это 40 евро, будьте добры, не вытаскивайте две двадцатки из кармана. В каждой стране есть свои законы. И самое главное — в каждой стране есть своя ментальность. Наша ментальность, российская, была, есть и будет вопросом связей и договоренностей». На вопрос из зала о том, будет ли ситуация меняться, Матвеев ответил: «Закон вообще не об этом».

Пусть контролирует

Сергей Мельников рассказывает, что два года назад общался «с неопальным тогда депутатом Алексеем Митрофановым», но «кроме демагогии, не было ничего полезного и правильного». Теперь «Андрей Матвеев, один из создателей организации, мой партнер и товарищ», сообщает Мельникову о том, «что люди, которые представляют государство, очень адекватны, а вопросы обсуждаются исходя из здравого смысла». «Ну, дай бог», — заключает Сергей.

Ту же мысль Андрей Матвеев высказывал и на круглом столе RMA: «Работая над документом, мы разговаривали со многими ветвями власти. Меня порадовало и удивило, что, как это ни странно, не одни Мизулины сидят в Думе». Модератор Барабанов резонно заметил: «Тогда они как-то очень хорошо шифруются». «Самое правильное, что даст новый документ — концертный рынок сможет общаться с ветвями власти напрямую, — сказал Матвеев. — Власти хотят видеть здоровую индустрию, а не покалеченную или хромую». «Мы делаем вид, что люди там о чем-то думают, но фамилии их неизвестны — и получается вечный день Суркова», — заметил также присутствующий на круглом столе основатель клуба Yotaspace Игорь Тонких.

«Закон не будет опасен, если регулирование будет осуществляться только самими участниками рынка, как минимум разбирающимися в предмете регулирования, а также если организация не будет ставить своей целью влиять на контент мероприятий, то есть превращаться в худсовет», — считает Дмитрий Зарецкий. Шурыгин и Финкельштейн категорически отрицают возможность того, что СРО будет управлять контентом концертов. «Я считаю это абсолютнейшим бредом. Карательных органов в стране у нас достаточно. Организаторам нужно иметь средства защиты, а не продолжать искать черную кошку в черной комнате. Мы против того, чтобы этой организации придавался политический окрас. Я лично провожу концерты [известных ныне как оппозиционные артисты] Макаревича и Земфиры — как я могу рубить сук, на котором сижу?» «Никакого отношения к цензуре СРО не имеет», — заверяет Финкельштейн. «Если речь идет о цензуре, то мне не кажется, что для ее введения нужно еще одно звено», — считает Илья Островский, добавляя, впрочем, что после пережитого им в 2013-м с группой Bloodhound Gang и в 2014-м с Noize MC его уже ничего в этом плане не беспокоит. «Пока по опыту вижу, что все регулировки приводят к перекосам», — говорит менеджер последнего Елена Савельева, хотя саму организацию комментировать она еще не может, потому что не видела устава.

Не так радужно настроен Сергей Мельников, который считает, что затея с СРО будет в любом случае политизированной — «по-другому сейчас быть не может». «Идея, возникшая у государства, может казаться не такой ужасной, но библейская истина «Благими намерениями вымощена дорога в ад» никуда не исчезла», — говорит Сергей. Но, по его мнению, если государство «будет предупреждать промоутеров, что с некоторыми артистами лучше не работать, ничего плохого в этом не будет»: «Я не хочу давать оценку как человек, который имеет взгляды на жизнь, — я говорю как один из участников бизнеса. С этой точки зрения я пока не вижу необходимости в подобной организации. Политическая ситуация напряженная, государство хочет контролировать происходящее вокруг, особенно артистов. Ну, пусть контролирует! Может быть, даже хорошо, что государство с помощью своих инструментов будет доносить до промоутеров информацию о том, что те или иные артисты нежелательны на просторах нашей родины. Я не испытываю никаких проблем с тем, чтобы не делать того или иного концерта, — я просто занимаюсь бизнесом в рамках Конституции РФ. Я так понимаю, что не совсем православные активисты отличись на Мэрилине Мэнсоне — это была позиция кого-то из властей предержащих, а ребята делали свое грязное дело. Я бы знал, что этого артиста не нужно привозить и не привозил бы его. Хотелось бы только, чтобы все это происходило на одинаковых для всех условиях».

Сергей слегка опасается, что у государства среди промоутеров могут появиться свои фавориты. «Я ничего не боюсь. Рано или поздно кто-то может сказать, что я больше не нужен этому городу, этой стране. Нормальная история», — говорит Мельников.