«Жертвуя пешкой»: Тоби Магуайр в роли Бобби Фишера, играющего с Борисом Спасским

Летом 1972 года в СССР началась очередная антиалкогольная кампания, в вашингтонском гостиничном комплексе «Уотергейт» полиция задержала пятерых взломщиков, а в Рейкьявике проходил матч за звание чемпиона мира по шахматам. Обладатель титула Борис Спасский (Лив Шрайбер) встретился с 29-летним американским гроссмейстером Робертом Фишером (Тоби Магуайр). Американец проигнорировал церемонию открытия, проиграл первую партию, на вторую не явился вовсе и пригрозил уехать, если организаторы не уберут камеры, которые слишком громко жужжат, а заодно и зрителей.

Чем закончился «матч столетия», не секрет, но учитывая все обстоятельства, удивительно не то, что об этом сняли фильм, а то, что с этим тянули 40 лет. И в итоге немного опоздали: превосходная документалка «Бобби Фишер против всего мира» (2011) исчерпывающе описывает исландский триллер и, насколько это возможно, трагикомическую биографию шахматного гения. По большому счету необходимость в «Пешке» после этого фильма пропала: по крайней мере Эдвард Цвик, постановщик качественных тяжеловесных блокбастеров («Осада», «Последний самурай», «Кровавый алмаз»), не тот автор, который мог бы найти в истории Фишера какие-то неожиданные глубины. С другой стороны, сюжет сам по себе настолько хорош, что за ним было бы интересно следить и в школьном драмкружке; туповатая режиссура Цвика и добротный, не более, сценарий уважаемого британца Стивена Найта («Порок на экспорт», «Лок») — вполне сносное предложение.

Проанонсировав матч, фильм, как обычно бывает, берет длинную паузу и уходит в прошлое. Маленький Бобби в бруклинской квартире, где мать, еврейка, коммунистка и, видимо, легкомысленная особа (Фишер позднее безуспешно пытается выяснить, кто был его отцом), учит его не разговаривать на улице с фэбээровцами. Бобби-подросток, делающий головокружительные успехи в шахматах и уже научившийся по-свински вести себя с окружающими. Наконец взрослый Бобби — который ссорится с ФИДЕ, покидает турниры из-за того, что русские якобы играют друг с другом договорные ничьи, но не оставляет мечту разрушить советскую монополию. Тут ему в помощь являются гроссмейстер-священник Билл Ломбарди (Питер Сарсгаард), тренер и друг Фишера, который будет его секундантом в Рейкьявике, и Пол Маршалл (Майкл Сталбарг), юрист, называющий себя патриотом (фильм обтекаемо, но недвусмысленно намекает на его связи с официальными структурами).

Где-то маячит и могучая фигура суперврага — словно Магуайр снова стал Питером Паркером. Это, конечно, Борис Спасский, которого Лив Шрайбер играет с недурным русским произношением и впечатляющей харизмой. Молчаливый, сосредоточенный, редко снимающий черные очки Спасский — полная противоположность психопату Фишеру. Но если второплановые русские выведены в «Пешке» очевидно карикатурно и довольно злобно, у Шрайбера есть яркие и по-настоящему смешные моменты — и не только когда он идет окунуться в океан в сопровождении двух мужчин в штатском. Сцена со стулом на турнире — один из тех редких эпизодов, когда кажется, что фильм наконец примет непредсказуемое направление.

Шахматы  не самый зрелищный вид спорта, и, упираясь в извечный вопрос, как показать на экране гениальность, полет, который и словами-то описать непросто, Цвик действует дедовскими методами: драматическая музыка, нахмуренные лица, иногда даже немного спецэффектов. Работает ли это? И да и нет; как минимум шахматные сцены не лишены элегантности. К счастью для авторов, Фишер настолько артикулированно проявлял свое безумие и при этом был настолько блестящ, что необходимая комбинация складывается сама собой: Магуайр спокойно дает Кэрри Мэтисон — и в то же время результаты, как говорят спортивные комментаторы, на табло. К несчастью для авторов, любить или даже полноценно сочувствовать главному герою трудновато — фильм до последней минуты обреченно и безуспешно борется с этим парадоксом. Но щедрая история и тут дает Цвику костыли (а он и тут ленится проявить фантазию — ну сколько можно озвучивать начало 70-х «Белым кроликом»?): конечно, это не только про человека, но и про время. Противостояние сверхдержав, съежившееся до размеров шахматной доски, — что может быть нагляднее. И когда дело доходит до знаменитой шестой партии, Фишер перестает быть Фишером, параноиком, антисемитом, позером и скандалистом. Он уже даже не рок-звезда — а американец на Луне. И тут даже мы, скучные русские в серых пиджаках, вынуждены аплодировать.