«Страшные сказки»: королевы, чудища и кровь в самом красивом фильме осени

Жила-была королева, которая так сильно хотела родить ребенка, что пожертвовала ради этого собственным благосостоянием и съела целиком кровавое сердце морского чудища, от которого и понесла. Жил-был король, который вырастил тайком огромную блоху да так ее полюбил, что забыл думать о собственной дочери. Или вот — его сосед, тоже король, пресыщенный развлечениями, влюбился в сладкоголосую девицу, которая поутру оказалась старухой, и он ее выкинул из окна в волшебный лес. Это присказка, не сказка — сказка в фильме Маттео Гарроне длится больше двух часов, и когда она заканчивается, чувствуешь себя настолько убаюканным и завороженным, что можно было бы спокойно смотреть еще час-другой: что там случится дальше в этих забытых богом королевствах?

За ответом на этот — да и не только этот — вопрос можно обратиться к сборнику сказок кавалера Джамбаттисты Базиле, которые тот записал в Неаполе в семнадцатом веке и которые впоследствии на разные лады пересказывали, переводили и переиздавали братья Гримм, Шарль Перро и другие достойные люди. Сложенные в пору суровых нравов и грубого вкуса, приправленные соответствующим юмором, они смягчались не только для детей, но и до взрослой аудитории доходили, как правило, в адаптированных вариантах — с меньшим количеством крови, насилия, а зачастую и с какой-нибудь привнесенной моралью.

Экзотическая птица, штучный экземпляр, «Сказка» на первый взгляд не лишена изящного расчета: это англоязычный дебют итальянца, который до сих пор был знаменит фильмом «Гоморра», сделанным не только на итальянском языке, но и на специфически итальянском материале — быте известных мафиозных кланов. Действительно, с чем еще выходить к широкой публике, переходя на международный язык, как не c универсальным материалом — конструктором из сказочных сюжетов, в общих чертах знакомых в любой англоговорящей стране? Но достаточно посмотреть трейлер фильма, чтобы понять — материал этот отнюдь не самый простой и международный успех той же «Гоморры» спрогнозировать было гораздо легче. Кто вообще ставит сегодня сказки, которые нельзя показать в кино детям, без голливудского сценария, но с подобным размахом? Храбрость задумки заранее располагает — в 2015-м году подобные задачи многие авторы чаще стараются решать в рамках телеэкрана. 

То ли аллегория, то ли декоративное панно, то ли просто упражнение в искусстве увлекательного рассказа — «Сказка» грациозна, не настойчива и к любому зрителю может повернуться подходящей стороной. В отличие от большинства современных фильмов, поставленных по волшебным сюжетам, никакого нарочито ревизионистского пафоса она в себе не несет и этим от них выгодно отличается. Соотношение с действительностью если и проглядывает, то скорее в выборе материала: из пятидесяти сюжетов в фильм взяли три, говорящие о женщине в трех разных возрастах. Средневековый вариант пластической хирургии, эмансипация и материнство — темы, конечно, одновременно вечные и модные, но трудно им придавать в этом фильме определяющее значение. Самого режиссера, очевидно, гораздо больше интересовала техническая задача оживить средневековый сказочный мир.

Художник в прошлом, Гарроне оформляет три сюжета декорациями, костюмами и графикой невероятной живописной красоты. Среди референсов, о которых он говорит в интервью, — Гойя и Гильермо дель Торо. Темп, палитра и вкус к завораживающей, слегка макабрической красоте, зависающей перед началом действия в статичных картинах, напоминают «Кремастер» Мэттью Барни, лесные картины — прерафаэлитов, а итальянские пейзажи были писаны маслом столько раз, что, попадая в кадр, сами начинают напоминать холсты в тяжелых рамах. Собрав всю эту породистую эклектику в одну палитру, автор щедро иллюстрирует ею события, компенсируя этим праздником эстетики любую их этическую шероховатость. Кому-то такое оформление может показаться глянцевитым, кому-то — напыщенным, но его художественную мощь с любой точки зрения отрицать трудно.

Преувеличенное внимание к визуальной стороне вопроса, разумеется, ни в коем случае не значит, что «Сказки» — легкомысленное кино или что они вообще как-то страдают от недостатка смысла. Просто Гарроне прекрасно отдает себе отчет в том, что этим сюжетам-самородкам не нужна ни дополнительная помощь, ни дополнительное переосмысление. Прожив несколько столетий и не потеряв архетипической силы впечатлять зрителя, они могут сами за себя постоять. Нужна же им достойная оправа, и ей-то как раз посвящено основное внимание режиссера. Зачем рассказывать историю — в данном случае вопрос глупый. Поэтому автор весь фильм упивается вопросом «Как?», а нам остается его только благодарить, два часа просидев, любуясь с открытым ртом.