Берлинале-2014 Снегоуборочные мстители, одиночество солдата в Белфасте и крестный путь Марии

«Любить, пить и петь»; такие инструкции дает своим новым фильмом Ален Рене — 91-летний гений, создатель авангардных шедевров «Хиросима, любовь моя» и «В прошлом году в Мариенбаде», последние лет двадцать чаще снимающий легкие водевили (новая картина — не исключение). Пока мрачные социологи предсказывают очередной закат Европы, Рене этим закатом — как и положено почетному пенсионеру — вволю наслаждается, отнюдь не торопясь в могилу. Он — как Джордж Райли, герой новой картины, которому врачи поставили страшный диагноз: жить осталось от силы полгода. Самое время соблазнить сразу четырех женщин и оправиться с самой молодой из них на Тенерифе. Разыгранная в преувеличенно-условных театральных декорациях псевдобританская кинопьеса Рене изящна донельзя. Его пожилые герои вволю ребячатся, не замечая приближения зимы и смерти. А упомянутый Райли вовсе не появляется на экране: надо успеть так много, ему элементарно некогда! Видимо, по этой же логике Рене не приехал в Берлин, прислав вместе себя артистов.

Европейское кино сегодня — как тот неуловимый жизнелюб Райли, готовый в любой момент одержать победу над неизлечимой опухолью. Или как Рене, который отказывается уходить на пенсию. Или как самый обаятельный герой нового фильма, появляющийся время от времени из-под земли кукольный крот, с ухмылкой наблюдающий за злоключениями глупых людей. 

Не Триером единым, как выясняется, жива Скандинавия. Хотя кое-что объединяет норвежца Ханса Петтера Моланда с безумным датчанином: у них есть общий друг, швед Стеллан Скарсгорд. Он и сыграл центральную роль в конкурсной картине Моланда «В порядке исчезновения». Сначала может показаться, что это тяжелая драма. У главного героя, уборщика снега, признанного в родном городке «гражданином года», убивают сына. Расследуя обстоятельства его смерти, сумрачный немногословный викинг выходит на след двух местных банд — норвежской, под руководством яппи-вегетарианца по кличке Граф, и сербской, которой руководит пахан Папа (в этой роли исключительно эффектен Бруно Ганц). Но когда герой садится в свою величественную снегоуборочную машину и отправляется наказывать злодеев, начинается комедия — по-северному неторопливая и черная-пречерная. Вспоминаются коэновское «Фарго» и раннее творчество Гая Ричи. Методично уничтожая врагов и сбрасывая их в водопад, снегоуборщик Дикман ведет отсчет утопленников, а режиссер ему помогает, сопровождая каждый труп скрупулезным титром с указанием настоящего имени и криминального погоняла усопшего.

Да, это мейнстрим, но качественный, нам такой не снился. То же самое можно сказать о превосходном триллере «71» Янна Деманжа — сериального режиссера французского происхождения, живущего и работающего в Лондоне. Вновь судьба героя-одиночки вплетена в сложную социальную ситуацию. Солдат-новобранец, оказавшийся со своим взводом в Белфасте во время жестких выступлений сепаратистов против британских властей, после неудачного рейда оказывается на вражеской территории в полном одиночестве и без оружия. Однако режиссер не пытается выяснять, кто в этом конфликте прав, а кто виноват. Вместо этого он проводит испуганного солдата по инфернальным лабиринтам ночного города, освещенного только горящими автомобилями. Перестрелки, взрывы, ругань, всеобщая жестокость, доведенная до абсурдного предела, — все это превращает фильм вместо ожидаемого моралите о пагубности насилия в своеобразную беккетовскую драму о безнадежности бытия и тщетности любых надежд на будущее. Сыграно, снято и смонтировано это так, что Голливуд позавидует (впрочем, дам прогноз: даже если фильм останется без наград — что маловероятно, — режиссера в ближайшие годы завербуют снимать что-нибудь американское и высокобюджетное).

Лидером же всеобщих симпатий в Берлине пока остается немецкая лента «Крестный путь». Молодой режиссер Дитрих Брюггеман так же уступает в мастерстве своим учителям и предшественникам — Михаэлю Ханеке и Ульриху Зайдлю, как Деманж — Кену Лоучу, а Моланд — Триеру, но преемственность все равно радует. Четырнадцать стояний Христа на пути к смерти здесь отражены в четырнадцати «остановках» неподвижной камеры, снимающей каждую сцену без единой монтажной склейки. А сам крестный путь проходит 14-летняя девочка с неслучайным именем Мария. Воспитанная в фанатично-католической семье, она принимает решение умереть во имя излечения своего четырехлетнего брата-аутиста. Виртуозность актерской игры буквально каждого участника ансамбля — от самой девочки и ее мамы-садистки до красавчика-исповедника и застенчивого мальчика из параллельного класса — завораживает не в меньшей степени, чем формалистическая строгость концепции, неминуемо ведущей Марию к запланированному ей самой финалу. Одновременно современное житие и яростный (хоть эта ярость и холодна) антирелигиозный манифест, «Крестный путь» не оставил равнодушным никого, одних взбесив и заставив говорить о провокационной манипулятивности, а других растрогав до слез. Само же появление такой картины, вслед за «Белой лентой» и «Раем: Верой», заставляет неуютно поежиться: выходит, даже протестантскую часть прагматичной Европы сотрясают подземные толчки сектантского безумия.