Сериал «Волчий зал»: лучшая костюмная драма сезона

Есть такая забава — искать во всем отсылки и аллюзии. Так, если «Карточный домик» — это условный шекспировский «Ричард III», разыгранный в интерьерах Белого дома, то «Волчий зал» — это эдакий «Карточный домик» с поправкой на тюдоровскую эпоху в Англии. В основе сериала, конечно, не Шекспир, но и не последняя литература — букеровские романы-триумфаторы «Вулфхолл» и «Внесите тела» Хилари Мантел про королевского советника Томаса Кромвеля. Главный интригант тюдоровского двора был одной из самых загадочных политических фигур того времени. Странно, что до этого Кромвеля никто не делал главным персонажем: в шекспировском «Генрихе VIII» у него с десяток реплик, а в кино из него лепили плоского второстепенного злодея — от оскароносного фильма 1966 года «Человек на все времена» до сериала «Тюдоры». А ведь судьба Кромвеля выглядит идеальной иллюстрацией мира власти. Не случайно сюжет «Волчьего зала» так легко представить хоть в декорациях «Карточного домика», хоть в российских реалиях. Ведь вопрос тут всегда один: где заканчивается человек и начинается политик?

Кромвель рос в семье сурового кузнеца. Прошел войну, упразднял мелкие монастыри, получил прозвище «Молот монахов», стремительно выбился в люди при кардинале Уолси, которому верно служил. Даже после того, как Уолси попал в опалу у короля (так как не смог по-церковному аннулировать его брак с королевой Екатериной), остался на плаву, прогрыз себе дорогу в свиту Генриха VIII и узурпировал свое влияние на него, потому что умел решать любые вопросы. В три счета срежиссировал королевский развод, свадьбу с Анной Болейн, победу короля над церковью и шокирующее расторжение связей с папством. Сыграл зловещую роль в казни Томаса Мора и в скором обезглавливании Анны Болейн. С такой исторической справкой Кромвеля принято изображать жутким макиавеллиевским интриганом, который наслаждается своим делом. Однако «Волчий зал» предлагает деконструкцию этого заскорузлого образа: в книге и в сериале Кромвель предстает неожиданно мягким человеком и трагическим персонажем, оказавшегося в ловушке между совестью и желанием спасти свою шкуру.

Главный фокус сериала, конечно, в актере Марке Райлэнсе с благородным морщинистым лицом,  на котором держится весь конструкт «Волчьего зала». Райлэнс — один из мощнейших театральных актеров Британии, на пике формы, со шлейфом топовых ролей от Гамлета до Ричарда III, что придает его игре особый шекспировский флер. В кино он появляется редко, но чего стоит только его роль в «Интиме» Патриса Шеро 2001 года, который шокировал многих чересчур реалистичными сексуальными сценами. Покупая права на экранизацию, продюсеры представляли в главной роли именно Райлэнса и откладывали съемки до тех пор, пока актер не закончил театральный сезон на Бродвее. Более того, ему доверили собственноручно выбрать режиссера, и тот предпочел Питера Космински, с которым уже работал над политической теледрамой «Правительственный инспектор» (принесла Райлэнсу премию BAFTA). На второй план набрали тоже заметных актеров: Дэмиан Льюис из «Родины», Марк Гатисс и Джонатан Арис из «Шерлока», Джонатан Прайс из «Бразилии» и другие.

Райлэнс в кадре завораживает своим взглядом и плавными эмоциональными переключениями. Его Кромвель — истинный наблюдатель, который не только следит за окружающей обстановкой, но и постоянно всматривается в самого себя, в свои поступки и свое ожесточение. И с помощью одного только взгляда он меняет смысл произносимого текста на противоположный, превращая Кромвеля в объемного персонажа. Взять хотя бы сцену, где герой из-за лихорадки теряет сразу двух своих маленьких дочерей. Возможно, другой актер построил бы эту эмоциональную сцену на криках и слезах, однако Райлэнс подошел к ней с поразительной сдержанностью. В кадре он почти превращается в камень, позволяя себе пустить слезу только одним глазом. Это сбивает с толку и производит сильнейшее впечатление, особенно учитывая тот факт, что актеру знакомы страдания Кромвеля — не так давно он потерял одну из своих дочек.

Однако не стоит думать, что Райлэнс весь сериал держит своего героя на эмоциональной уздечке. К примеру, там есть мощнейший с точки зрения драматургии момент, когда Генрих VIII (его играет Дэмиан Льюис) бездыханно падает в обморок на празднике. Кромвель понимает, что без покровительства короля его здесь быстро прикончат. Поэтому обдумывает побег, но потом подходит к телу короля и в отчаянии изо всех сил ударяет того в грудь. Монарх внезапно пробуждается. История выдуманная, но крайне показательная для методов работы Кромвеля.

«Волчий зал» вдыхает новую жизнь в жанр исторических теледрам. И главный прорыв тут не в ручной камере и не в свечах, свет которых делает картинку, а в безупречном стиле и ровном почерке выстроенной истории. В историческом кино нечасто удается испытать подобное состояние «здесь и сейчас», напряженное ощущение настоящего, а не романтической репрезентации прошлого. Самая удивительная сцена — финальная казнь: вроде бы всем уже известно, как сложилась судьба королевы Болейн, но все эти звуки, шорохи, странное очарование безвременья и святая вера актеров в происходящее возвращают чувство присутствия. Это костюмное кино, которое вернуло себе ощущение свежести старины. Просто так вышло, что оно о людях, которые жили почти 500 лет назад.