Сандэнс-2014: субъективные итоги

В прошлом году я оказалась на фестивале «Сандэнс» как участник конкурсной программы — в составе съемочной группы фильма про Pussy Riot, который получил тогда спецприз жюри, а потом еще попал в оскаровский шорт-лист в категории «Лучший документальный фильм». Тогда мне едва ли удалось посмотреть хоть что-то, кроме собственно фильма про Pussy Riot (зато его я видела несметное количество раз). Теперь, оказавшись здесь в статусе независимого кинематографиста и члена института «Сандэнс», я встаю в 7 утра, чтобы успеть на самые ранние показы, и порой «делаю» по пять фильмов в день. Это сложно: сеть кинотеатров, где идут показы, очень разбросана (причем не все из них собственно кинотеатры — есть и школы, и библиотеки, и конференц-залы, на десять дней переоборудованные в кинозалы). Зато раз в 5–10 минут в любую фестивальную точку приходят удобные бесплатные шаттлы, которые развозят участников «Сандэнса» и вообще всех желающих и почти не стоят в пробках. А на случай логистической путаницы к каждой остановке прикреплен волонтер в фирменной пуховой жилетке, готовый в деталях рассказать, как куда добраться, и если нужно, помочь рассчитать маршрут. Волонтеры на фестивале — отдельная история, в этом году их было больше тысячи, для них устраиваются специальные показы и вечеринки. Некоторые из них приезжают из самых отдаленных мест — например из Австралии, есть и такие, кто работает на «Сандэнсе» каждый год десять или двадцать лет подряд. Вообще, фестиваль этого года — тридцатый по счету; впрочем, юбилей отмечается совсем незаметно: упоминание о тридцатилетии встречается в бумажной версии программы ровно один раз. 

Помимо кино, здесь непрерывно идут публичные дискуссии — например, о том, как измерять социальное влияние документальных фильмов и когда правильнее его измерять (ответ: как можно раньше на стадии препродакшна). Есть чудесная серия «Times Talks», в которой ведущие обозреватели The New York Times разговаривают сразу с несколькими актерами и режиссерами, как правило, из разных фильмов. Мне достается развеселая сессия со Стивом Куганом, Робом Брайдоном и Майклом Уинтерботтомом, посвященная их комедии «Trip to Italy», в течение которой режиссер едва ли произносит полторы фразы, но с интересом слушает, как Стив и Роб передразнивают друг друга и всех главных киногероев Америки, а зал заходится от смеха. Еще одну публичную дискуссию, с Мэгги Джилленхол и Уилльямом Мейсом, я пропускаю, а вместо этого отправляюсь смотреть фильм «Frank», в котором главный герой Майкла Фассбендера,Дана Уильямс был мэром Парк-Сити на протяжении 12 лет и отдельно прославился тем, что под конец своего мэрства за три часа переженил 25 однополых парФотография: www.sltrib.com инди-музыкант, весь фильм носит огромную искусственную голову из папье-маше (в том числе, во сне и в душе), а Джилленхол как раз играет крайне неуравновешенную терменвоксистку, влюбленную во Фрэнка.

Если верить сводкам с полей фейсбука и инстаграма, где-то рядом по сугробам Парк-Сити прыгают Зак Брафф, представляющий здесь картину «Wish I Was Here», и Анна Кендрик, сыгравшая сразу в трех сандэнсовских премьерах, в том числе черной-пречерной комедии «The Voices» о психически неуравновешенном, но милом парне, который разговаривает с домашними животными — пес при этом оказывается простым и добродушным, а кот, напротив, все время подбивает героя убить кого-нибудь: «Тебе же это нравится, почувствуй себя живым». Где-то на соседних улицах прекрасно проводят время Линдсей Лохан и Ник Кейв («20000 дней на Земле»), Хлоя Морец и Кира Найтли («Маленькая большая девочка»), Аарон Пол (Джесси из сериала «Во все тяжкие») и Марк Руффало, очень достоверно сыгравший отца двоих дочерей с маниакально-депрессивным синдромом в «Infinitely Polar Bear». Не обошлось и без традиционной сандэнсовской обоймы — Джеймса Франко, Джозефа Гордона-Левитта и (куда без него?) Майкла Сера. 

Зато отсутствует еще одна важная фестивальная достопримечательность — мэр Парк-Сити с двенадцатилетним стажем и мой приятель по прошлому «Сандэнсу», приятнейший Дана Уилльямс, уступил место своему преемнику шестого января этого года и отправился в Орегон на ретрит. Еще год назад он работал по утрам в кофейне, к обеду отправлялся в офис исполнять обязанности городского головы, а вечерами играл в клубах со своей рок-группой Motherlode Canyon Band и выступал на частных вечеринках фестиваля. Уилльямс много сделал для легализации иммигрантов, а еще запретил продавать воду в пластиковых бутылках — теперь у каждого жителя есть своя, индивидуальная, из твердого пластика. Такие бутылки, с логотипом «Сандэнса», даже выдаются участникам в составе фестивального набора, а в каждом публичном заведении расставлены фонтаны с питьевой водой и кулеры. Перед самым уходом экс-мэр, прознав о том, что Верховный суд может отменить закон, разрешающий гей-браки в штате Юта, под Рождество, 23 декабря, за три часа переженил аж двадцать пять однополых пар в Парк-Сити, чем снискал еще более горячую любовь жителей города. 

Всевозможные гендерные неопределенности — одна из ярко выраженных тем этого года: в программе присутствуют австралийский фильм «52 Tuesdays» с прекрасным актерским составом дебютантов, «My Prairie Home» о канадско(й)м гендерно-нейтрально(й)м пев(и)це Рэй Спун (Рэе Спуне?), «Drunktown’s Finest», один из героев которого — транссексуальный американский индеец, «Appropriate Behavior» о бисексуальной девушке из Бруклина и ее проблемах с родителями-иранцами, «The Foxy Merkins» о паре нью-йоркских лесби-проституток с очень разным бэкграундом. Есть сразу несколько фильмов о душевных болезнях («Frank», «Infinitely Polar Bear», «The Voices»), в основном касающихся бича современных американцев — маниакально-депрессивного расстройства, которое, благодаря удачному ребрендингу, называется теперь биполярным синдромом. 

Еще одна сквозная тема — интернет и его влияние на настоящее и будущее: фильм «Happiness» о том, как одновременный приход электричества, телевидения и интернета в отдаленный район Бутана навсегда меняет судьбу маленького монаха, китайская картина «Web Junkie» о полувоенных реабилитационных лагерях, куда родители обманом помещают своих детей, потерявших связь с реальностью из-за онлайн-игр, и, конечно, «The Internet’s Own Boy: The Story Of Aaron Swartz» о фантастически одаренном интернет-активисте, сооснователе Reddit, борце за право на бесплатное распространение информации в интернете. В 2011-м на Шварца завели дело за нелегальное скачивание миллионов документов из коммерческой онлайн-библиотеки JSTOR. Оказавшись под угрозой тюремного срока в 50 лет и штрафа в миллион долларов, он покончил с собой. Ему было всего 26. 

Едва ли не самым сильным впечатлением всего фестиваля стал для меня выбивающийся из всех трендов, потрясающий документальный фильм про кинокритика Роджера Эберта «Life Itself». Самый остроумный и неутомимый критик Америки, последние десять лет жизни Эберт боролся с тяжелейшей формой рака и потерял речь, но продолжал писать до самой смерти в апреле 2013-го. Режиссер Стив Джеймс снял предельно откровенный фильм, а Эберт в нем выглядит просто грандиозной личностью — как минимум полфильма весь зал плачет, а человек, который рыдает со мной в унисон на соседнем кресле, неожиданно оказывается куратором документальных программ «Сандэнса» Дэвидом Курьером. 

Встречаются на фестивале и более неожиданные знакомые лица: так, Григорий Добрыгин («Как я провел прошлым летом») появляется в фильме «The Most Wanted Man» — шпионской драме с Филипом Сеймуром Хофманом и Уиллемом Дефо — в роли Иссы Карпова, получеченца, полурусского и естественно, террориста, в связи с чем Добрыгин весь фильм смотрит исподлобья и улыбается ровно один раз — зато как! Есть еще Рейчел МакАдамс, которая играет его главный романтический интерес, но эта тема так и остается не вполне раскрытой. А на вечеринке фильма «Cooties» есть шанс встретить автора одиозных комедий «Беременный» и «Тот еще Карлосон!» Сарика Андреасяна — он внезапно оказался продюсером этого фильма про детей-зомби в партнерстве с Элайджей Вудом и Хейденом Кристенсеном. Но Андреасян, к несчастью, до фестиваля не добрался, в бар, где проходит вечеринка, выстроилась огромная очередь — инспектор пожарной безопасности заявил, что больше людей бар вместить не может, и закрыл вход. Та же картина — мерзнущая очередь с почти нулевыми шансами попасть внутрь — и у других баров, совсем замершие спасаются газовыми фонарями, изредка расставленными по главной улице Парк-Сити, а во дворах нескольких ресторанов развели настоящие костры и наливают глинтвейн.

Мне опять вставать в семь, но «Сандэнс» никогда не спит.