«При такой квоте кинотеатры просто начнут закрываться»

«Принять закон, конечно, могут, потому что в Думе эта тема существует давно. Давайте предположим, что это все-таки случилось. Чем должны сопровождаться такого рода решения? Минимум двумя обстоятельствами. Во-первых, такие меры можно принимать только в период бурного роста. Соответственно, нужно увеличивать число российских фильмов в кинотеатрах до 120–150, а сейчас их примерно 50. Зрительских. Есть еще авторские фильмы и дебюты, которые на особые сборы не претендуют. Соответственно, число зрительских фильмов нужно увеличивать в три раза.

Для этого должны появиться деньги — как частные, так и государственные, потому что одних частных денег недостаточно. Если говорить о Фонде кино (Федеральный фонд социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии. — Прим. ред.), то эти деньги необходимо увеличить миллиарда на четыре-пять. Очевидно, что среди производимых фильмов должно быть достаточное количество крупнобюджетных, которые являются событиями, собирают деньги и конкурируют с американским кино. А для этого нужны люди, которые умеют его снимать: в первую очередь сценаристы, режиссеры, актеры. Без них эффективность этих денег будет крайне мала. Для этого необходимо модернизировать образование и систему подготовки кадров, о чем мы уже сотни раз говорили. Даже начали находить понимание в Министерстве культуры, но по сути никаких существенных сдвигов за это время не произошло. Как минимум очевидно, что все это не произойдет завтра. 

При этом есть еще множество разных факторов вроде того же пиратства, потому что приток денег в российское кино также связан с возможностью сетевой дистрибуции. Я еще много могу приводить примеров необходимых телодвижений, но, как и во многих других случаях, вывод понятен — так просто эти проблемы не решаются. Необходим комплекс мер. Образование — дело длинное, непростое, требующее постоянного внимания. Ребятам скучновато этим всем заниматься. Лучше взять и принять закон, который с их точки зрения решит все проблемы. Это легко и приятно.

Сегодня процентов 20 сеансов и так принадлежат русским фильмам. Если закон будет принят в какой-то мягкой редакции, то ничего существенно не изменится, но тогда встает вопрос «зачем?». Если это действительно будут 50 процентов, то кинотеатры рухнут. Даже если предположить, что зритель не против смотреть русское кино — не те 30–40 процентов, которые правда не против, а все 90, — то мы просто количественно не сможем предложить ему столько репертуара. А ясно, что нужно повышать еще и качество. При такой квоте кинотеатры попросту начнут закрываться. Несмотря на все претензии к ним, со зрителями наше кино встречается именно там».

«В нынешней обстановке нельзя исключать, что этот законопроект будет принят. Сама же эта затея абсолютно нереалистична. Российское кино не способно обеспечить пятидесятипроцентную квоту в кинотеатрах. В том количестве, в котором оно на сегодняшний день производится, наше кино пока что не способно покрыть и двадцати процентов рынка. Это означает, что бизнес кинотеатров станет убыточным, потому что они будут простаивать пустыми. Когда я прочитал про этот законопроект, у меня, конечно, закралась шальная мысль, что жаль, мы «Дубровского» не выпускаем в этот момент, — сборы бы, наверное, повысились. Но в целом я не вижу в этом ничего хорошего. Российское кино может быть конкурентноспособным только в условиях реальной конкуренции, а не ситуации квотирования. Никакого смысла, кроме решения задач отдельных чиновников и депутатов, я в этой затее не вижу. Это делается без учета интересов киноиндустрии».

«Пока я ничего страшного не вижу. Но надеюсь, что последует какие-то обсуждения в более широком составе. Иначе слишком много будет затронуто интересов, и не только американских студий, как это ни странно. Ведь та часть мирового проката, которая существует у нас в России, — это далеко не определяющая часть заработка Голливуда. А вот у федеральных киносетей доходность явно снизится. 

Конечно, есть очень много фильмов, которые совершенно спокойно могут не выходить в нашей стране. Не думаю, что все так страшно именно в идеологической части содержания (на что указывают наши депутаты), ведь ни один западный фильм и близко не подобрался к результатам фильмов «Вий» и «Сталинград». Здесь речи не идет о какой-то глобальной экспансии зарубежных фильмов. Прежде всего, если закон примут, думаю, в прокат не войдут фильмы категории «Б», которые и в США, и во всем мире не всегда добираются до большого экрана. Плохо только, что российским фильмам конкурировать на экране будет не с кем. Мы опять можем вернуться к тому недостаточному качеству фильмов, которые выходили у нас десятками в период развала Союза и становления России как самостоятельного государства. Поэтому здесь нужна широкая дискуссия с участием всех заинтересованных сторон. Отношение киноиндустрии к подобным санкциям скорее отрицательное.

Принятие законопроекта на нашем бизнесе — компании, которая является партнером «Уорнер Бразерс», — мало отразится. Фильмы, которые мы выпускаем, — высокобюджетные, высокотехнологичные, с большим количеством спецэффектов. Думаю, [в законопроекте] в основном речь идет о фильмах низкобюджетных, со странной спецификой. Безусловно, бывают исключения из правил, например «Волк с Уолл-стрит». Я не считаю, что 2 часа нужно смотреть на то, как разлагается личность биржевого маклера, который демонстрирует нам различные методики употребления наркотиков и алкоголя, разрушая себя и свою семью. Хотя, может быть, кто-то, посмотрев на это, задумается над тем, что он делает в повседневной жизни. Но все, что показано там, не характерно для нашей страны. В киносреде иногда бытует такое определение фильмам — «очень американские», и ментальность наших зрителей не всегда в них укладывается. Но я, конечно, не хотел бы никакого возобновления цензурирования, нельзя разграничить все на черное и белое, создавать комиссии, которые брали бы на себя ответственность определять, что нашим зрителям хорошо, а что плохо. Должна быть какая-то саморегулирующаяся система. 

Условно говоря, подобного рода картинам нужно отводить место, но в более ограничительном виде, в определенном сеансовом формате, который этот фильм заслуживает. Например, я считаю, что это следовало бы делать для фильма «Нимфоманка» Ларса фон Триера. Конечно, такие фильмы должны появляться, и есть люди, которым они нравятся, но в век интернета и высокотехнологичных возможностей есть масса других вариантов их просмотра. Фильм может не идти на большом экране, и, если он востребован определенной частью зрителей, провайдер может купить права для просмотра home video на своем портале. Люди, которые раз в год выбираются в кинотеатры, чтобы посмотреть именно такое кино, — не очень большая потеря для кинотеатров».

«Для нас принятие этого закона приведет к ужасным последствиям. Прежде всего потому, что у нас не производят достаточно качественного российского кино, чтобы заполнить 50% сеансов. В кинотеатры попадет продукт, предназначенный для ТВ, экспериментальный, не подходящий для большого экрана совсем. Зрители возненавидят отечественное кино, начнется спад посещаемости и еще больший отток аудитории в интернет. Уже сейчас цены на билеты в кино (особенно на семью) — на грани комфорта для многих, и за эти деньги зритель хочет получить либо энтертейнмент, где все вау (взрывается, бухает и бахает, переносит в совершенно иную реальность) в 3D, либо сильное, эмоциональное кино, с которым он может себя ассоциировались. Все качественные российские фильмы («Метро», «Легенда №17», «Горько!», «Сталинград») нашли свою аудиторию и стали кассовыми хитами без квотирования. Рынок сам регулирует, какое кино стоит показывать в кинотеатрах, а какое нет. Если законопроект примут (очень надеюсь, что этого не произойдет), то оставшиеся 50% займут студии-мейджоры, ведь никто не откажется от нового «Человека-паука» или «Людей Икс». Пострадает умное кино, победители Каннского и других фестивалей, интересные европейские и азиатские проекты. Их можно будет увидеть только в сети. Для нас как для компании, прокатывающей арт-мейнстрим, это будет катастрофа».