«Поддубный»: борцовский клуб

Портовой грузчик и цирковой артист, русский медведь и запорожский казак, шестикратный чемпион мира и кавалер ордена Трудового Красного Знамени Иван Максимович Поддубный: если бы его не существовало на самом деле, пропаганда просто не сумела бы такого выдумать. На эдакую силищу никакой фантазии не хватит. Но раз уж он действительно родился в Российской империи и умер в СССР, прожив длинную и во многих отношениях невероятную жизнь, грех было не воспользоваться таким материалом. Героем кино он успел стать еще при советской власти, и не раз. Теперь, когда в символах русского величия и славы такая насущная потребность, о нем сняли еще один фильм. По всем законам логики «Поддубный» с Михаилом Пореченковым в заглавной роли обязан был стать патриотической агиткой и почти не имел шансов оказаться осмысленным и увлекательным зрелищем. Однако каким-то чудом оказался. Законы логики в России работают слабо. Фильм в числе прочего и об этом. 

«Поддубный» реализует мечту Бартона Финка. Как вы помните, придуманный братьями Коэн нью-йоркский интеллектуал и тихоня тщетно пытался написать в Голливуде заказной сценарий из жизни борцов. Куда тщедушному умнику до простых людей с их широкими плечами и прямыми мыслями! А все ж таки ужасно соблазнительно хотя бы попробовать проникнуть в их мир. Такими попытками в американском кино были, в частности, «Бойцовский клуб» Дэвида Финчера и «Рестлер» Даррена Аронофски. Американцы худо-бедно справляются, мы — не особо. В сегодняшней РФ отрыв интеллектуальной элиты (в том числе кинематографической) от все более мифического русского народа приобрел характер национальной трагедии — поэтому-де и кино отечественное у нас так неохотно смотрят. Неужто «Поддубного» постигнет та же участь и не будет переломлена проклятая инерция?

Ведь здесь есть все то, чем живет наш человек. Мужественные мужчины и женственные женщины. Прекрасная природа и протяжные песни. Любовь страстная да тоска злая. Удаль молодецкая да печаль богатырская. Проклятая в своей соблазнительности заграница, беспощадная в своем равнодушии родина. Даже украинские вышиванки и, поверите ли, кружевные трусы (им посвящена одна из самых выразительных сцен). 

Прямолинейный и последовательный, под стать своему герою, «Поддубный» — образец наивного лубочного кино. Конечно, можно помечтать, в какой шедевр превратил бы этот материал гениальный Сергей Овчаров, но и создатель одного из лучших постсоветских народных хитов, комедии «Наша Russia. Яйца судьбы», Глеб Орлов явно старался изо всех сил. Мы становимся свидетелями того, как угрюмый пацан с далекого хутора покидает дом, впервые выходит на арену и отказывается поклониться публике, преодолевает косноязычие и застенчивость, находит женщину своей мечты, а потом, наконец, покоряет весь мир, последовательно заваливая на ковер кичливых хитрецов французов и драчливых хлюпиков американцев. Что до русских, то те предусмотрительно сдаются без боя, склоняя буйны головы перед непреложным авторитетом, даже когда тот пытается хранить инкогнито: «Иван Максимович, неужто это действительно вы? Господа, с нами сегодня сам Поддубный!» Эта грубоватая, но эффектная магия не сработала бы без соответствующего исполнения, но, к счастью, артист Михаил Пореченков и сам — такой же природный феномен, как его герой. Устоять перед его простодушным обаянием, в самом деле, довольно трудно.

Сюда можно вчитывать любой идеологический смысл, но материал будет сопротивляться. Ведь Поддубный только на словах представляет Россию. На самом же деле он феномен, непонятный и никем не понятый одиночка, беспомощно уязвимый в своей мощи. Он любит бороться и побеждать, но милее лавров и денег ему — тихое счастье с гимнасткой Машей, когда-то поразившей его воображение в феодосийском порту. Ему более-менее плевать на национальный престиж, но его тянет на родину, он, как Микула Селянинович, не может существовать вдали от той земли, которая его породила. 

Да, это — два жанровых источника «Поддубного», каждый из которых невольно возвращает зрителя в детство: былина и цирк. Подобно русскому богатырю герой выезжает покорять далекие земли, но его самая большая амбиция — помериться силой с иноземными витязями, а потом он будет готов с ними же побрататься. Поэтому такими условными штрихами набросаны в фильме иностранцы — схематичные чужаки, среди которых, впрочем, встречается один верный друг (французского тренера в фильме играет любимый актер Леоса Каракса, несравненный Дени Лаван). С другой стороны, «Поддубный» отсылает к раннему кинематографу, который был, по сути, ярмарочным развлечением. Поэтому чаще мы видим героя в цирке, в обнимку с красоткой-акробаткой (Екатерина Шпица), чем на спортивном ринге. И даже там сопровождающая его пара фактурных аристократов (Владимир Ильин и Юрий Колокольников) напоминает двух коверных, грустного коротышку и долговязого весельчака. 

Умело выбранная форма, впрочем, не столь важна, как содержание. Судя по новостям последних лет, глубочайшей национальной травмой остается идея, изложенная в саркастической сказке Салтыкова-Щедрина «Богатырь». Мы, мол, молимся на русского героя и все ждем его явления на свет, а он сгнил давно. Так и превращаем в богатырей кого ни попадя, а потом так же громко в них разочаровываемся. А спрос на богатырей растет из года в год — иначе откуда бы такой кассовый успех довольно возмутительного анимационного цикла про Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича? «Поддубный» — ответ этим мультикам: основанная на реальных и даже недавних событиях история об иррациональной, природной, необоримой силе русского человека. Пусть мошенники-антрепренеры делают с этой силой, что пожелают: утешением всегда будет служить возможность вырвать у крючкотворов хитроумно составленный контракт и запихнуть им его в глотку. А до тех пор пусть командуют, не жалко. То есть, как дразнились в школе, «сила есть, ума не надо». Не исключено, что эта емкая формула — самый удовлетворительный вариант национальной идеи из предложенных до сих пор.