Паоло Соррентино: «Великий фильм-завещание — совершенно идиотская идея»
Антон Долин поговорил с итальянским лауреатом «Оскара» о музыке, футболе и отдыхе после тяжелой работы.
- Главный герой «Молодости» — композитор, и музыка здесь играет роль еще более важную, чем обычно. Как вы ее отбирали?
- Довольно простым образом: включил в фильм то, чем заслушивался во время написания сценария и съемок. Музыку Дэвида Ланга я включал еще в «Великую красоту», я давний его поклонник. Снимая картину о современном композиторе академической музыки, я, как ни силился, не мог вообразить себе никого другого. Я попросил его написать несколько пьес для меня, и он, хоть и очень занят, согласился. Мне повезло.
- Раньше вам были интереснее поп- и рок-музыканты. Созрели для классики?
- Уже давно. Я люблю любую музыку — и рок, и попсу, и классику. Все, кроме гаитянской меренги, как мне казалось до недавнего времени, но недавно и ей тоже увлекся… Для меня кинематограф неразрывно связан с музыкой, она помогает справиться с любым материалом. Когда я снимал «Изумительного», например, ключом к фигуре экс-премьера Джулио Андреотти для меня было представление о нем как о рок-идоле.
- Майкл Кейн и Харви Кейтель — тоже идолы своего рода. Вы писали сценарий «Молодости» специально для них?
- Только для Кейна. Я был убежден, что никто не сыграет так хорошо, как он. Остальных актеров, включая Кейтеля, искал уже потом, постепенно.
- Но почему Кейн? Он же пролетарий, а у вас играет практически аристократа.
- Его личные качества, из которых и родился мой герой, сыграли решающую роль. К социальному бэкграунду это не имеет отношения. Мне были нужны харизма, элегантность и чувство юмора. А по этим показателям Майклу равных нет.
- «Молодость» уже окрестили продолжением или англоязычной версией «Великой красоты»…
- Что вы! Это противоположный фильм, для меня по меньшей мере. Кстати, я уже придумал, каким могло бы быть продолжение «Великой красоты», но пока не готов его снимать. Может быть, однажды и отважусь. А здесь все иначе. Это успокаивающее, тихое кино, в нем нет того судорожного ритма большого города. Недаром действие разворачивается в отеле, по сути, на курорте, в горах.
-
1/4 -
2/4 -
3/4 -
4/4
- И как же вы нашли этот отель? Или построили для фильма?
- Началось с моего желания сделать картину более простую, чем «Великая красота», более отдохновенную, если так можно сказать. Я был вымотан тем фильмом, который оказался самой тяжелой работой в моей жизни. Бесконечные переезды, одна площадка сложнее другой! Теперь я хотел сконцентрироваться на одном месте. К счастью, мне удалось найти в Швейцарии идеальный отель. Правда, там мне снимать не разрешили. Тогда я воссоздал воображаемую гостиницу и спа в другом отеле, построил его там.
- Среди отдыхающих там не только композитор, режиссер и остальная богемная элита, но и, например, футболист, в котором мы легко угадываем двойника Диего Марадоны. Футбол — тоже ваша давняя страсть, не так ли?
- Футбол — очень важная часть моей жизни, так и есть. Источник вдохновения. Вы разделяете футбол и искусство, но спорт интересует меня именно как форма искусства — со своим напряжением и непредсказуемым финалом. Таким должен быть идеальный фильм! А Марадона — гений, я не мог избежать искушения хоть как-то намекнуть на него, сделать его второстепенным героем картины.
- Почему именно Марадона?
- Каждый персонаж «Молодости» находится в своих специфических отношениях со временем. Марадона — человек, не совпадающий со своим настоящим временем; уж слишком незабываемым и блестящим было его прошлое. Тем интересней увидеть его в настоящем — задающимся вопросами о будущем. Что это за вопросы? Где искать ответы? Собственно, все так или иначе спрашивают об этом. А когда отвечают, то ответ может оказаться драматичным, как в случае героя Харви Кейтеля. Герой Майкла Кейна научился плыть по течению и доверяться случаю, что и помогает найти ему новое будущее. С другой стороны, удалось ли бы ему это, если бы его друг не погиб? Вообще, мне хотелось снять картину о том, как мы видим свое будущее, а не о том, как вспоминаем прошлое.
- Как вы смотрите на свое будущее? Есть у вас план? Мечтаете ли снять великий фильм-завещание, как герой Кейтеля? Или отдохнуть от творчества, как герой Кейна?
- Странный парадокс. Самый близкий мне персонаж сыгран Харви — недаром он режиссер. Я разделяю его фобии и тревоги, хоть он и годится мне в отцы. Но возраст здесь не важен… А мечтал бы я быть похожим на персонажа Кейна. В «Молодости» говорится прямым текстом: идея великого фильма-завещания — совершенно идиотская, и я с этим согласен! Не бывает никаких завещаний. Я бы пошел дорогой композитора, ушедшего на пенсию. Нелепо пытаться в старости вернуть молодой пыл, все это будет жалкой имитацией. Лучше уж выдерживать дистанцию с самим собой, каким ты был в юности. Жизнь разочаровывает — чем дальше, тем больше. Важно не забывать об этом, когда взрослеешь и стареешь.
-
1/4 -
2/4 -
3/4 -
4/4
- Похоже, «Молодость» для вас фильм очень личный.
- Да, я бы сказал, что работа над ним была очень эмоциональным опытом. Скажу банальную вещь, в которую, однако, верю: счастлив тот, кто способен создавать параллельные реальности, — а ведь суть кино именно в этом. Чем тяжелее и утомительнее окружающая жизнь, тем прекраснее возможность ускользнуть из нее при помощи искусства. При этом, разумеется, в «Молодости» многое взято из моей личной жизни, но не напрямую. К тому же появляются актеры и присваивают важные для тебя вещи себе — как это сделала Рейчел Вайс, глубоко тронувшая меня своей работой.
- Как вообще вам удалось наладить общий язык с актерами этой картины? Подружились ли с кем-то из них, как с Тони Сервилло?
- Тони — мой ближайший товарищ, с ним не сравнится никто. Но с Майклом Кейном у нас установились прекрасные отношения с первой же встречи. Выяснилось, что у нас много общего. Он так же, как и я, обожает футбол и вкусную еду — и еще живет со своей женой больше сорока лет. А я с моей — уже пятнадцать. Так что было о чем поговорить и за пределами работы.
- Ваш фильм посвящен еще одному ветерану, Франческо Рози.
- Франческо, ушедший из жизни в минувшем январе, был выдающимся режиссером, щедрым и добрым человеком — и хорошим другом для меня. Однажды за ужином у него дома я сам видел, как он ругается со старым приятелем из-за девушки, в которую они оба были влюблены полвека тому назад. Я смотрел и про себя записывал диалоги для будущего сценария!
- Вы часто так собираете материал для фильма?
- Да, я постоянно наблюдаю и даже слежу за всеми. Ничего не могу с собой поделать. Это неприлично, но необходимо.
- Что у вас за претензии к интеллектуалам, над которыми вы постоянно подтруниваете в фильме?
- Никаких претензий! Просто Стравинский был совершенно прав, считая, что они лишены вкуса.
- Критики спорят о том, насколько ироничны и самоироничны ваши картины.
- Я уверен, что являюсь человеком очень ироничным, но моя жена полагает, что я заблуждаюсь на собственный счет. (Смеется.)
- Скажите хотя бы пару слов о «Молодом папе», мини-сериале, который вы сейчас снимаете для HBO с Джудом Лоу в главной роли.
- Не могу! HBO не позволяет мне это комментировать. Но идея моя. Дело было так: ко мне пришел один итальянский продюсер и умолял работать с ним. Я тогда был поглощен «Молодостью» и ответил, что соглашусь, если мне дадут снять фильм про Ватикан: я не сомневался, что в эту секунду от меня отстанут. Но он вышел на HBO, и они заключили контракт с Ватиканом! Мне оставалось только согласиться.
Вместе с премьерой вышел русский перевод книги Паоло Соррентино «Молодость», которая является двойником фильма. Послесловие к ней написал Антон Долин.