Новые местные сериалы: «Твин-Пикс» и «Во все тяжкие» по-русски, новый Куприн

«Переводчик»

Омский кинофестиваль «Движение» помимо поддержки дебютантов уже второй год ратует за мультиформатность и всеядность, поэтому в конкурсной программе фестиваля документальные фильмы спокойно соседствуют с игровыми картинами и телесериалами. Так, в прошлом году, пожалуй, самой громкой премьерой фестиваля стали три серии неполиткорректной полицейской драмы «Салам, Москва!» Павла Бардина, которой из-за обострившейся цензуры, кажется, так и не суждено выйти в эфир. 

В этом году на правах сериального дебютанта в конкурсе «Движения» оказался маститый режиссер Андрей Прошкин с военной четырехсерийной драмой «Переводчик», которую вскоре покажут по Первому каналу ко Дню Победы. Однако фестивальная публика увидела мини-сериал в отрыве от патриотических празднеств, отчего он заиграл совершенно другими гранями и на поверку неожиданно оказался отечественным вариантом сериала «Во все тяжкие». Серьезно. Конечно, про русский «Breaking Bad» уже много ходило шуток и слухов, но как-то совершенно не ожидаешь, что обнаружишь его в военно-историческом сериале про фашистскую оккупацию. По сюжету простой школьный учитель химии Стариков оказывается в самом центре фашисткой оккупации, которая, словно раковая опухоль, стремительно расползается по окрестностям: в городе устанавливают фашистские порядки, гремят расстрелы, школу переоборудуют в немецкий штаб, а учитель вынужден подрабатывать русско-немецким переводчиком ради спасения семьи (как полагается, у главного героя есть каноническая беременная жена). 

Главную роль играет один из самых фактурных актеров своего поколения Виталий Хаев, которому преступно редко доверяют драматические роли в кино. Если Уолтер Уайт проделывал путь от условного комического мистера Чипса до Тони Монтана, то учитель Стариков из «Переводчика» отсылает к классическому образу Чарли Чаплина: он всю дорогу копирует фирменные номера и повадки легендарного комика от пародии на Гитлера до танца булочек, а в открывающей заставке сериала персонажа Хаева напрямую замещают образами Чаплина. 

По законам героического кино предатель Родины вскоре превращается в народного мстителя: натерпевшись унижений и преступлений со стороны фашистов, Стариков начинает варить взрывчатку и вести подрывную деятельность, скрываясь за личиной Менделеева (наш ответ Гейзенбергу). Однако заканчивается все действительно как у Тони Монтана и Уолтера Уайта — вынужденные заигрывания со злом приводят к плачевным результатам с финальной перестрелкой. Правда, в отличие от «Во все тяжкие» в финале Прошкин предпочитает работать широкими жирными мазками, понятными мелодраматическими ходами, диетическими формами, — и явно работает на понижение планки, чтобы донести до телеаудитории очевидные вещи, что немного портит общее впечатление от сериала. На самом деле создатели «Переводчика» не скрывают, что весь финальный поворот сюжета они взяли из французского фильма 1975 года «Старое ружье», который послужил отправной точкой для сериала. Причем сюжет «Старого ружья» настолько понравился продюсерам, что они параллельно сняли еще один полноценный ремейк, в котором учителя уже играет Тимофей Трибунцев. В итоге «Переводчик» заслуженно получил сразу две актерские награды фестиваля «Движение»: приз за лучшую мужскую роль Виталию Хаеву и за лучшую женскую роль Карине Андоленко.

«Седьмая руна»

Вне конкурса на «Движении» можно было увидеть первые две серии мистического сериала «Седьмая руна», который задолго до премьеры уже успели прозвать русским вариантом «Твин-Пикса». В лесах вымышленного карельского городка Заозерск, где жители поголовно увлекаются странной ролевой игрой по карело-финскому эпосу «Калевала», происходит загадочное ритуальное убийство дочки местного губернатора, которого по привычке играет Юрий Цурило. В помощь местным операм из Москвы приезжает лощеный следователь Нестеров в исполнении Юрия Колокольникова, который как раз во время съемок в «Седьмой руне» тайком летал на съемки «Игры престолов». Следователь Нестеров сам родился и вырос в Заозерске, а теперь носит модные очки с галстуком и, словно Шерлок Холмс, использует для расследования оригинальный метод — мудреный тембральный анализ голоса. Местные жители относятся к «ходячему детектору лжи» с недоверием и даже презрением, только его бывшая школьная любовь, а ныне местная тележурналистка в исполнении Юлии Снигирь, воспылает к Нестерову былыми чувствами. Смерти происходят одна за другой, и Нестеров начинает понимать, что за всем этим стоят, скорее всего, не ролевики, а нечто мистическое. 

Конечно, повсеместное сравнение с пресловутым «Твин-Пиксом» всех сериалов о таинственных убийствах уже давно стало общим местом, но создатели «Седьмой руны», кажется, сами поддерживают эту аналогию. Даже трейлер «Седьмой руны» завершается фирменным твин-пиксовским вопросом — «Кто убил Алису Кротову?». Однако, сколько ни упоминай «Твин-Пикс» всуе, «Седьмая руна» не перестанет напоминать типичную мистическую продукцию каналов СТС и ТВ3. Режиссер Сергей Попов, за плечами которого сериалы «Фурцева» и «Отрыв», закатывает весь сюжет в привычные невыразительные мизансцены, но главная проблема «Руны», конечно, в сценарии фантастов Марины и Сергея Дяченко, у которых одной из последних строчек в фильмографии значится «Темный мир: Равновесие». Весьма приличный актерский состав спотыкается о дубоватые диалоги примерно через раз. К примеру, когда в сцене расставания героиня Снигирь на полном серьезе произносит фразу «Между нами все аннулируется», то у зрителей невольно сворачиваются уши и перегорают все датчики того самого «тембрального анализа». Хотя, безусловно, зритель зрителю рознь: сам лично наблюдал, как сидевшие в зале люди, воспитанные русской сериальной продукцией, на ура считывали привычную эстетику и рефлекторно разговаривали с экраном — будто находясь не в кинозале, а дома на диване перед телевизором. В этом действительно было нечто мистическое. Магия русского сериала, не иначе.

«Куприн. Яма»

Впрочем, лучшим сериалом фестиваля абсолютно неожиданно оказалась экранизация классики под названием «Куприн. Яма», которую также показывали вне конкурса — а зря. Как нетрудно догадаться из названия, сериал экранизирует повесть Александра Куприна «Яма», которую адаптировал театральный режиссер и постановщик «Бандитского Петербурга» и «Улиц разбитых фонарей» Влад Фурман. В свою очередь, мини-сериал (5 серий) является частью масштабного цикла сразу из четырех экранизаций известных повестей Куприна, которые под продюсерским присмотром Константина Эрнста и Дениса Евстигнеева поставили четыре разных режиссера. В тетралогию вошли повести «Поединок», «Олеся», «Яма», «Гранатовый браслет», «Люция» и «Впотьмах» (две последние объединили в сюжет под заголовком «Азарт»), которые покажут одним 16-серийным фильмом. Все четыре части объединят во вселенную писателя Куприна, которую будет скреплять образ самого писателя в исполнении Михаила Пореченкова — кастинг неочевидный, но Пореченков тут на удивление к месту и действительно имеет портретное сходство с классиком. 

В «Яме» ее создатели вплели Куприна в сюжет журналистом Платоновым, который под псевдонимом скрывается в публичном доме — такой персонаж действительно был в повести, и он вправду был достаточно автобиографичным Куприну. Сериал поначалу может отпугнуть своим литературным слогом и некой архаикой, но сюжет быстро раскачивается и неожиданно оборачивается дико современной историей про проституцию, протесты и борьбу за мораль. Для пущей драматичности авторы позволяют себе некоторые сюжетные изменения литературной основы, плотнее закручивают мелодраматические гайки, а иногда прописывают мотивации главных героев даже убедительнее, чем в первоисточнике. 

Кроме того, чтобы окончательно превратить сериал в гид по творчеству писателя, в сюжете «Ямы» появляются вкрапления из «Гранатового браслета» — мелькают Максим Аверин в образе Желткова и Анатолий Белый в роли Шеина. Кокоток из публичного дома, где разворачивается основное действие «Ямы», играют сплошь топовые актрисы: Светлана Ходченкова, Полина Агуреева, Дарья Екамасова, Катерина Шпица и другие. Вообще, многое о сериале говорит тот факт, что после просмотра первых двух серий хочется немедля перечитать оригинал, разобраться во всех культурных отсылках сюжета, словно фанат «Игры престолов», неистово ищущий разночтения с первоисточником.