Николь Кидман: «Я могу уйти из кинематографа хоть завтра»
Антон Долин встретился в Каннах с Николь Кидман и расспросил ее о роли Грейс Келли в «Принцессе Монако», детях, мечтах и актерском бесстрашии.
- Как случилось, что вас взяли на роль Грейс Келли?
- Довольно тривиальным образом: мне прислали сценарий, он мне понравился. Интригующий сюжет, неизвестный мне до сих пор. Я всегда ищу роли, не похожие на то, что я делала прежде. Такого в моей карьере пока не было! Я никогда не играла принцессу. Кроме того, меня радовало, что «Принцесса Монако» — не традиционный байопик, а довольно причудливая комбинация разных жанров. Так вышло, что два моих предыдущих фильма были опытом довольно жестким, и я решила, что могу себе позволить что-то прекрасное на ближайшие полгода. Только что кувыркалась в крови и грязи посреди австралийской пустыни, а теперь — французская Ривьера, вкусная еда, прекрасная погода… Детей с собой взяла. Были, конечно, и другие причины. Моя мама обожала Грейс Келли, и я с детских лет смотрела ее фильмы — особенно те, которые снял Хичкок. Сейчас был повод пересмотреть их еще внимательнее.
- Чувствуется, как героиня фильма страдает от своих светских обязательств. А вам случается испытывать схожие чувства? Те же Канны — сплошные красные дорожки, фотосессии, интервью…
- Своей профессией я занимаюсь с четырнадцати лет, и замужем я с юных лет — хотя сейчас, как вы, наверное, слышали, уже во втором браке. У меня четверо детей. Разумеется, были периоды, когда я ощущала гнет всех принятых на себя обязательств; чувствовала, что у меня связаны руки, и это неприятное ощущение. Но сегодня я научилась с этим справляться. Поселилась в самом мирном уголке Америке, на Юге. Там я чувствую себя свободной.
- Хотелось бы вам жить в 1960-х, как Грейс Келли?
- Грейс Келли, я думаю, была героиней потрясающего сюжета, написанного самой жизнью. Но я не уверена, что она была счастлива, и не думаю, что полностью осуществила в кино то, на что была способна. Да, в чем-то то время было свободней теперешнего, это правда. И фильмы снимались быстрее и как-то проще. Так нам кажется сегодня. Однако сейчас у актеров есть больше возможностей и шансов, чем прежде, так что я довольна эпохой, в которую живу. Отчасти расширение профессиональных горизонтов для актрис связано с современным феминизмом, отчасти — с развитием киноиндустрии, на которую влияют новые медиа и социальные сети.
- В наше демократичное время актрисе не часто доводится щеголять перед камерой в наряде принцессы. Вам повезло.
- Это точно, таких роскошных костюмов у меня не бывало ни в одном фильме. А какие костюмеры, какие дизайнеры! Это, конечно, серьезный повод вспомнить о кинематографе 1960-х с ностальгией. Сейчас таких корсетов не носят. Уже никто и не помнит, что они существовали.
- Грейс осознанно решает отказаться от актерской карьеры ради семьи. Можете вы представить себя, совершающую такой же шаг?
- К счастью, мне нет необходимости делать подобный выбор. По большому счету ничто не заставляет меня продолжать сниматься: если бы я решила уйти из кинематографа, спокойно сделала бы это хоть завтра. Однако у меня есть чувство, что свои лучшие роли я еще не сыграла, что мне еще есть, что сказать и показать. Я мечтаю о сотрудничестве с талантливыми режиссерами, с которыми мне пока не доводилось работать, но участь актрисы — ждать и надеяться. Вчера я встретила Альфонсо Куарона и не могла отделаться от одной мысли: «Боже, какой же он счастливый! Он может что-нибудь придумать, написать сценарий и снять фильм. А мы вечно ждем…»
- Так за чем дело стало? Берите камеру в руки — и вперед.
- Что вы! У меня дети. Тут я хорошо понимаю Грейс Келли: быть хорошей матерью и одновременно отдавать себя кинематографу ужасно сложно. Дети, семья, работа, творчество… Как это совмещать? Счастье, что мне удалось взять с собой детей во Францию на съемки «Принцессы Монако», а потом — в Марокко, на съемки «Королевы пустыни» Вернера Херцога. Но таскать их за собой повсюду невозможно, да и ни к чему. Нет, для режиссерской работы мне не хватает ни энергии, ни, что самое главное, таланта. Я восхищаюсь режиссерами — их способностью видеть мир с разных сторон, их мышлением, их способностью владеть самыми разными аспектами съемок. Мой дар в другом: я умею меняться, находить логику и смысл в любой позиции и точке зрения, — думаю, именно эта способность, помогавшая мне еще в школьных публичных дискуссиях, и вывела меня на путь актрисы с международной известностью. Это качество помогает мне и в жизни, дает возможность дружить с самыми разными людьми, находить со всеми общий язык.
- У вас есть и другое редкое для актрисы качество: вы ничего не боитесь.
- Я не могу себе позволить, чтобы страх управлял моими поступками. Мне хочется, поглядев назад, сказать самой себе: «Да, я попробовала все. И это, и то. Не каждый опыт был в равной степени удачным, но я хотя бы попыталась. И старалась изо всех сил».
- Чего в вашей карьере слегка не хватает, так это комедий. Хотя «Принцесса Монако» местами довольно смешная.
- Поверьте, это не случайный эффект, а запланированный! Хотя если вы критикуете фильм, то ответить мне вам нечего. Я не управляю ни сценарием, ни постановкой, ни монтажом, вижу картину только в зале, когда она закончена. А потом раздаю интервью. Так что снимаю с себя всю ответственность за результат. Что до комедий, то я их обожаю. Мне очень нравится их играть, и именно сейчас я готовлюсь сняться в комедии! По идее, очень смешной. Ну, читая сценарий, я смеялась… Но дело в том, что на метод и подход жанр не влияет никак. В комедии, как и в драме, главное — быть честным, искренним. К этому я и стремлюсь.
- В «Принцессе Монако» огромное количество невероятных крупных планов. Часто мы не видим в кадре все ваше лицо — только глаза, или лоб, или губы. Вы знаете заранее, как вас снимают? Это влияет на вашу работу?
- Оператор Эрик Готье использовал длиннофокусный объектив, так что я никогда не знала, как меня снимают. Камера стояла далеко и приближала мое лицо до предела. Но я из тех актрис, которые никогда не смотрят в монитор и никогда не требуют показать им предварительный или финальный монтаж. Я сыграла роль, постаралась перевоплотиться в моего персонажа, а потом ушла. Мне часто говорят: «Посмотри на себя, ты должна знать, в каком ракурсе смотришься лучше», но я неизменно отказываюсь.
- Не может ли так случиться, что потом вы увидите на экране что-то для себя неприятное? Что-то, что заставит вас почувствовать себя дискомфортно?
- Это случается так часто! Регулярно. Но тогда я отвожу лицо от экрана, смотрю сквозь пальцы. Что я могу поделать, как повлиять на это? Моя работа уже сделана. Все равно на экране не я, а персонаж.
- То есть, и негативные рецензии вас не расстраивают?
- Я их не читаю, честно. Мне иногда рассказывают, что меня обругали. Но в прошлом году я заседала в каннском жюри, и это было отличной тренировкой: я ничего не читала, только смотрела фильмы и прислушивалась к своим чувствам. В мире слишком много информации, лишнюю надо отсекать! К счастью, и писать рецензий мне тоже не было надо. Я просто реагировала — как актриса и как женщина. Мы чувствуем кино иначе, чем мужчины. Работая в Каннах, я это осознала окончательно. Часто я была в диком восторге от фильма, который страшно раздражал остальных! Однако я люблю спорить, и меня можно убедить. Так или иначе, с финальным решением я была полностью согласна. На сто процентов.
- Есть ли среди ваших фильмов те, которыми вы особенно гордитесь?
- Пожалуй, я бы назвала «Кроличью нору». Это был дорогой мне проект, и я рада, что довела его до победного конца. В том числе помогла найти финансирование. Я заглянула в самые потаенные уголки самой себя, чтобы сыграть эту роль, в которой так много боли и страдания. Еще назову «Рождение» Джонатана Глейзера. Боже, как же меня ругали за эту картину! Но мне она до сих пор кажется ужасно интересной и необычной. Вообще, я горжусь многими своими ролями. Я рада, что веду настолько банальную буржуазную жизнь, что она позволяет мне так экспериментировать в моей профессии и ничего не бояться. Возможно, если бы я умела готовить, удовольствовалась бы этим и в актрисы не пошла. Но повариха из меня ужасная. Каждому свое: одни пишут, другие рисуют, третьи музицируют, путешествуют, медитируют. А я снимаюсь в кино.