«Никаких призывов к войне в нашем ролике нет»
Новый рекламный ролик российской армии стал внезапным хитом на YouTube. «Воздух» поговорил с его создателем, режиссером и дизайнером Алексеем Михайловым
- Сейчас у вашего ролика уже полтора миллиона просмотров. Как вы сами объясняете такой его успех?
- Тут сошлись два фактора. С одной стороны, сам ролик для российской армии достаточно необычный. Я видел предыдущий ролик для нашей армии — тот, где играл молодой человек из фильма «Обитаемый остров». Ну это ужасно, просто адский треш, но у нас по-другому просто не умеют. Вся наша социальная реклама и то, что делается для государственных институтов, к сожалению, очень кондовое и прямолинейное. Наш ролик более современный и классно сделанный, чем все, что было до этого у нас, да и во многих других странах. Это одна из причин, по которой он собрал так много просмотров
А вторая — безусловно острый политический момент, в который он появился. Но к этому я уже не имею никакого отношения. Мы закончили видео год назад, а опубликовали его только сейчас. Я сам узнал об этом случайно — увидев его в ленте. Естественно, если бы он вышел, когда был создан, он бы смотрелся абсолютно по-другому. Ведь это история о поиске врага внутри себя, никаких призывов к войне или нарушению границ там нет. А теперь он смотрится довольно неоднозначно. Но что ж поделать, раз так совпало — не плакать же теперь.
Ролик Михайлова упирает на ценность победы над самим собой, но многим он все равно показался рекламой вторжения на Украину
- То есть год ролик где-то валялся и был случайно опубликован ровно к событиям в Крыму?
- Я не верю в теорию заговора. Если бы наши заказчики заранее знали о крымских планах и теоретически что-то к этому моменту готовили, нас бы, очевидно, попросили сделать совсем другой ролик. Я думаю, что все дело в бюрократических проволочках. Даже когда мы делали ролик, все происходило очень неспешно — мы написали концепцию, потом долго ждали, пока нам ответят, — месяц или больше. Потом все сняли — еще долго ждали утверждения. Это же явно не первоочередная задача для вооруженных сил. У них есть более важные дела: парад, учения, мало ли что. Ролик — не есть вещь первой необходимости. Поэтому его так долго утверждали, а потом случайно повесили, и именно в такой момент. Думаю, они сами не ожидали такого эффекта.
- Какой была ваша реакция, когда он так выстрелил?
- Я бы лично не стал вешать его сейчас. Контекст сложный, и реакция была неоднозначной. Тем не менее мне звонили и писали мои знакомые, уверенные либералы, которые все равно говорили: «Ролик классный». Это было приятно, потому в сегодняшней ситуации ждать можно было чего угодно. А негатив в нашей стране есть всегда — на всех российских ресурсах комментарии по большей части негативные. Кстати, кто-то в комментариях к видео писал, что то, как у нас выпрыгивают люди из самолета — это ошибка. Мол, никто сбоку из самолета не выпрыгивает, потому что может куда-то там человека засосать. Но мы точно знаем, что солдаты выпрыгивают именно так именно из такой модели самолета. У нас же был на съемках консультант от военных, который следил за правдоподобностью.
Для сравнения — промо-ролик американских Вооруженных сил
- Как вообще ваше общение с заказчиком строилось?
- Я сам с военными дела не имел, все было через продюсера Женю Буянова, который к нам и пришел с этим роликом. Он сказал, что вот, наша армия меняется и хочет сделать классное видео, не так как раньше. Мы загорелись. Это была амбициозная задача и для меня, и для копирайтеров, и для всех, кто над этим роликом работал. Хочется чем-то в своей стране гордиться, а для этого нужно что-то самому делать. Мы предложили две концепции. Одна была более похожа на блокбастер а-ля «Морской бой» — много техники, красиво снятой, самолеты, военные корабли… А вторая —более человечная, интимная попытка показать службу в армии как некий внутренний подвиг молодого человека, его преодоление самого себя, своих страхов, комплексов, сомнений. И вторая концепция понравилась военным больше. А дальше комментариев было минимум, все проходило сильно проще, чем это обычно бывает.
- А вы сами в армии служили?
- Так и знал, что вы спросите. Нет, не служил.
- И что вы думаете про обязательную военную службу?
- Я уверен, что армия как государственный институт существовать обязана. Но в моем призывном возрасте, лет пятнадцать назад, армия — это был просто чудовищный ад. А сейчас я склонен видеть какие-то положительные тенденции. Стало меньше дедовщины, служат год, изменилось и то, как выглядят военные, то, как они живут… Все не идеально еще, но тем не менее. И я вижу некоторые позитивные моменты в нашей жизни в целом. В Москве многое меняется в лучшую сторону. Раньше тут было неприятно жить, а теперь можно с удовольствием припарковаться в центре и дальше поехать на велосипеде кататься. Это же здорово. Ну и в армии, наверное, тоже есть эти движения. Я не очень знаю изнанку, но то, как сегодня выглядят наши солдаты и наша техника, сильно отличается от того, что было в моем детстве после перестройки. Очевидно, происходят позитивные изменения.
- А вы сами-то их видели? В казармах хотя бы были?
- Нет, в казармах не был. Мы снимали в павильоне. Но я видел в интернете знаменитых зеленых человечков. И выглядели они классно. Это были не замученные и не изможденные люди.
- То есть если бы ваш призывной возраст наступал сейчас — вы бы пошли служить?
- Не знаю. Мне сложно спроецировать эту ситуацию на сегодня. Кто-то идет в армию, кто-то в институт. Я пошел в институт. Все таки у нас не было в этом видео интенции зазвать всех в армию. Это скорее имиджевая история, нацеленная на то, чтобы показать, что армия стала лучше. А задачи сказать: бросайте все, плюньте на учебу и бегите все служить — у нас не было. Я не могу решать, нужна ли в нашей стране контрактная армия или лучше обязательная военная служба. В масштабах государства мне об этом размышлять не с руки. Я в этом не специалист.
А так призывают записаться во французскую армию
- А что вы думаете про ситуацию в Крыму и на Украине?
- Ситуация ужасная. В стране хаос. И самое печальное — видеть, как мало времени нужно людям на то, чтобы у них вспыхнуло столько ненависти друг к другу. Еще недавно, вроде как, были братскими народами. А прошло буквально три месяца — и вылезает такой национализм и ненависть с обеих сторон. И смотреть на это больно.
- После успеха ролика ваша жизнь как-то изменилась? Вам посыпались заказы от госслужб?
- Да нет, ничего не изменилось. Я сейчас в основном работаю с западными заказчиками. Большие проекты были и до того — я оформлял российское «Евровидение», делал проекцию на стадион Олимпиады в Сочи, видеографику для Олимпиады в Ванкувере. Так что ничего специального не произошло. Просто в телевизионных и офлайн работах ты фидбека не чувствуешь. А в сети сразу есть мощный отзыв. К тому же как режиссер я роликов до этого почти не снимал, это всего второй в моей практике. Мне понравилось, я бы еще что-нибудь снял.
Интервью