«Мораль в том, что надо держать эти домашние записи в надежном месте»

• Не стоит, значит, снимать видео у себя в спальне?

Джейсон Сигел: Мне кажется, мораль в том, что надо держать эти записи в надежном месте. По-моему, если двери закрыты, все участники совершеннолетние и согласны с происходящим, то никаких ограничений не существует. Чтобы огонь не потух, разрешается все. Нужно только аккуратнее обращаться с техникой.

• У вас очень, так сказать, аутентичное домашнее видео в фильме получилось. Не страшно было такую откровенную сцену снимать, когда вокруг столько людей за кадром?

Камерон Диас: Нас было трое — я, Джейсон и Джейк (Касдан, режиссер фильма. — Прим. ред.). Здесь важно чувствовать себя в безопасности, понимать, что у нас общая цель. Там были моменты, когда нам казалось, что вот это, пожалуй, слишком. Но не думаю, что фильм получился какой-то особенно скабрезный. Он не очень-то напирает на сексуальную сторону дела. Он скорее про вещи, которых люди стесняются, которых они боятся, потому что не хотят, чтобы их кто-нибудь увидел в неприличной ситуации. Мы не стали как-то ходить вокруг да около и прямолинейно назвали фильм «Sex Tape». Сейчас комедии становятся рискованнее, люди пытаются найти новый тип юмора, и это — наш вклад в общее дело.

• А вы эту сцену действительно на айпэд снимали?

Сигел: Кое-что на айпэд, что-то на такую маленькую видеокамеру — не помню, как называется. Проблема была в основном в том, чтобы не по­казать лишнего, прикрыть разные части тела. ­Куда поставить ногу, куда локоть…

• Много потом вырезали из соображений приличия?

Сигел: Да нет, резали в основном для ритма. Не было там ничего такого. Знаете, когда вы­пускают на DVD полную версию фильма, который в прокате и так шел с рейтингом «18+», обычно оказывается, что дополнительные сцены действительно не были нужны.

• Для голливудской комедии получилось ­неожиданно смело.

Сигел: Знаете, я как автор и актер некоторое время назад решил, что недостаточно быть просто симпатичным. Это ведь то, что так раздражает в романтических комедиях. Берут двух перспективных актеров, которые год назад снялись в успешных фильмах. Придумывают коллизию: он ученый, она терпеть не может все связанное с наукой. И ты полтора часа смотришь это сим­патичное, тепленькое кино. Мне кажется, это высокомерно по отношению к аудитории. Она заслуживает большего. В настоящей комедии надо найти, где проходит граница дозволенного.

• Когда-нибудь видели в интернете про себя что-нибудь, чему там явно не место?

Диас: У меня есть правило — ничего не искать про себя в интернете. Все равно по большей части там… ну вы понимаете. Невозможно даже понять, кто все это пишет. Сплошные анонимы, у которых не хватает смелости высказаться открыто. Мне вообще кажется, что интернет — не самое здоровое место для жизни. Конечно, свобода слова и так далее — но слишком уж велики там запасы отрицательной энергии, и мне совершенно не хочется к ней подключаться.

Сигел: Что-то есть в анонимности такое, из-за ­чего ненавидеть кого-то в интернете становится очень удобно. Понятно, что голос есть у каждого. Но даже если таких всего лишь один процент, на десять миллионов это сто тысяч. Я с этим повстречался после «В пролете». Удивительно обидные вещи говорят люди! Какое у меня ужасное жирное тело и все такое прочее. А у тех, чье мнение мне действительно интересно, нет времени всякую ерунду писать в интернете.

•  А вы сами что-нибудь случайно расшари­вали?

Диас: Я держусь подальше от социальных сетей. Там слишком много людей, которым ты просто не нравишься, и еще какой-то процент людей, ­которые тебя буквально терпеть не могут. Проблема в том, что тратить время на то, чтобы высказаться, готовы именно они, а не те, кто хотел бы сказать что-нибудь хорошее. И, конечно, недо­понимание. Вот, допустим, есть у тебя миллион фолловеров в инстаграме или твиттере. И все они на него подписались, потому что хорошо к тебе относятся. Ты постишь два каких-нибудь коротких высказывания по 40 символов. Или по сколько там?

•  По сто сорок.

Диас: Ну неважно. И выбираешь не совсем правильные слова. И весь этот миллион поклонников немедленно решает, что ты идиотка. И ты ­такая — а-а-а, вы меня неправильно поняли. Начинаешь судорожно думать, как вернуть весь этот миллион человек обратно. То есть бац, одно сообщение — и все изменилось. Сколько раз мы посылали СМС людям, которые нас знают, и любят, и вроде бы готовы понять? Но ведь это же просто текст, у него нет интонации. У человека мог быть тяжелый день, и он может прочитать этот текст сквозь призму своего раздражения. А ведь если сесть рядом, можно просто сказать — ты же знаешь, что я тебя люблю. Так и с твиттером — зачем ставить себя в двусмысленную си­туацию с миллионом незнакомцев? Ведь мне бы хотелось с ними найти общий язык, мне вообще люди нравятся. Но я хочу общаться так, чтобы ­меня заведомо поняли. Пожать руку, посмотреть в глаза, сказать спасибо.

Сигел: Я вам сейчас приведу пример. У меня какое-то время был твиттер. И вот однажды посреди ­ночи я сделал потрясающий сэндвич — вы знаете, я люблю сэндвичи. Сел перед монитором и думаю: надо что-то написать. И пишу: «Сэндвичи интереснее буррито». И тут такое началось! Целая ­кулинарная дискуссия. «Да ты, говнюк, никогда не пробовал буррито!» Я пытался как-то всех успокоить: «Да что вы, я буррито тоже люблю, посмотрите, как я выгляжу». В общем, твиттер бросил.

• У вас в фильме довольно кислый вид, когда вы смотрите свою запись. Почему смотреть, как другие люди это делают, интересно, а про себя — не очень-то?

Диас: Мы обсуждали это с Джейсоном. Не в связи с нашей записью, а просто — это же вообще знакомая любому актеру ситуация. Ты играешь, рассказываешь историю своего персонажа, понимаешь, что за эмоции он испытывает, стараешься передать их для камеры и думаешь — наверняка это выглядит именно так, как тебе кажется. А потом смотришь то, что получилось, и думаешь — какого хрена? Это вообще ни на что не похоже! Почему все не так?

Сигел: Мне еще кажется, что тут есть разница в мужском и женском подходе. Женщины перед зеркалом относятся к себе критически. Смотрят и думают — вот над этим фрагментом надо поработать. А мужчины (ну я, по крайней мере) взглянут в зеркало — и такие: «Хм… Неплохо выгляжу!»

• Что, секс правда залог счастливого брака?

Диас: Я-то не ­­­­замужем. И никогда ни с кем не состояла в отношениях по десять лет. Но из моего личного опыта и опыта моих друзей секс — это очень важно. Уж если выбираешь кого-то для моногамных отношений, то надо, чтобы и секс был.

•  Камерон, а вам кого интереснее играть — счастливых замужних женщин или стерв, как у Ридли Скотта?

Диас: Да мне все нравится, котик. Мне все нравится.