Кто представляет новое поколение рос­сийского кино

Тамара Дондурей

Кто это

По образованию — историк искусства, дочь главного редактора «Искусства кино» Даниила Дондурея и кинокритика Зары Абдуллаевой. В 30 лет Тамара поступила в школу Марины Разбежкиной, перестала писать про кино и начала снимать сама.

Что сняла

«21 день» — фильм о двух пациентах Первого московского хосписа; единственная документальная работа в конкурсе «Кинотавра» этого года.

Прямая речь

«Я давно хотела пойти учиться, но все как-то не могла дозреть. Когда узнала, что Разбежкина набирает курс, сняла какую-то ерунду и пришла на собеседование. Она действительно учит видеть законченные драматургические сюжеты в реальности. Вообще, после ее школы меняешься: она находит твою точку сборки и тебя меняет.

Мне хотелось прямого контакта с реальностью. Интересно, конечно, конструировать собственные миры в игровом кино, но тот опыт, который получаешь в документальном, — он ни с чем не сравним. Ты чувствуешь иначе, когда один с камерой куда-то выходишь и все делаешь сам.

Я шла снимать героиню для другого проекта — Фредерику, она голландка, врач, волонтер в Первом московском хосписе. Пока ждала ее в хосписе, заметила героев своего будущего фильма. Мне посчастливилось записать их разговор на крыльце, он потом вошел в картину. Это был важный разговор, который длился больше двух часов. Абсолютно обо всем: о войне, собственно о хосписе, о близких, о страхах и преодолении этих страхов. Удивительно, что для этих людей война и события сегодняшней жизни находятся на одной временной шкале. Я поняла, что мне хотелось бы остаться и снять кино об этих людях. Для меня очень важно, чтобы это был фильм именно о жизни. И еще важна была атмосфера Первого московского хосписа: удивительная деликатность, внимание, когда ты забываешь про себя и видишь человека перед собой — или учишься его ­видеть. Эту атмосферу я почувствовала, войдя ­туда в первый раз, — мне хотелось ее передать».

Наталья Мещанинова

Кто это

Закончила институт культуры в Краснодаре, попала в школу Разбежкиной, в 2007-м ­получила приз «Кинотеатр.doc» за «Гербарий» — фильм про конкурс красоты в доме престарелых, а потом работала вторым режиссером на сериале «Школа».

Что сделала

«Комбинат «Надежда» — игровой дебют Мещаниновой о суровом взрослении в Норильске — в этом году показали в конкурсе Роттердама и «Кинотавра».

Прямая речь

«Я как-то не задумывалась о профессии — она сама собой возникла. У меня в детстве была одержимость кино. Когда я оставалась одна, придумывала какие-то сцены и диалоги, как будто бы я живу в кино, меня снимает камера, а я разговариваю на разные голоса. Меня мама периодически заставала в ситуации, когда я рыдала по несуществующему погибшему парню.

Поступать во ВГИК мне было очень страшно — мне казалось, что никогда в жизни я в него не попаду. Так случилось, что я узнала про Разбежкину, и для меня это был выход из среды, где кино не существует, в среду, где кино есть. Я потом поняла, что правильно сделала, что сперва стала снимать документальное кино. Теперь мне это сильно помогает: есть откуда брать реакции, то, как себя ведут люди. «Школа» — моя первая игровая площадка в качестве режиссера, это было полезно с точки зрения каких-то технологических вещей: что как работает, как устроено. После этого я ужасно переживала, что буду снимать как Германика, и мне очень хотелось так делать, чтобы быть на нее непохожей.

Наш конек в этом фильме — вообще не сюжет. Сюжет — только вспомогательное средство, чтобы передать какие-то ощущения. Как только ты начинаешь … [давать] голый сюжет, это превращается в пошлость: вот Света, вот Надя-проститутка, Надя … [спала] с парнем Светы, и теперь Света… Сейчас мы пытаемся каким-то образом выйти в прокат с авторской версией и запиканным матом, хотя для Первого канала все равно придется делать вариант без мата».

Нигина Сайфуллаева

Кто это

Родилась в Душанбе, училась в Москве, начинала как видеохудожник. Ее получасовой ­короткий метр «Шиповник» в 2012-м был отмечен на студенческом фестивале «Святая Анна».

Что сделала

Получивший на «Кинотавре» специальный диплом жюри фильм «Как меня зовут» — это история двух девушек, которые приехали в Крым, чтобы найти отца одной из них.

Прямая речь

«У меня нет какой-то истории: типа я с детства знала, что буду кинематографистом. Когда-то папа занимался документальным кино, наверное, это повлияло. Как-то я поехала к нему в Таджикистан, наснимала на фотоаппарат семейные ролики, вернулась в Москву, и мы с другом смонтировали видео, ничего в этом не понимая, — получилось нечто романтическое, эмоциональное, но, конечно, невнятное и бессюжетное. Так или иначе, это дало точку входа в профессию — я попала на какие-то фестивали современного искусства, ну и поехало.

Конечно, не было задачи снять полный метр. Была история, которую мне хотелось рассказать. Я отталкивалась от внутренних переживаний. У меня свои отношения с папой — очень нежные и теплые сейчас, но в определенном возрасте они были сложными. И это так повлияло на меня, что стало краеугольным камнем для всей жизненной парадигмы. Видимо, мне нужна была такая психотерапия — снять кино, чтобы реализовать эти эмоции. Для меня это самый простой путь, наверное. Самый честный. Идти от себя гораздо легче: я знаю, что говорить.

Секса в фильме должно было быть, пожалуй, даже больше, но в итоге сама история вытеснила какое-то количество эротических сцен — их было много, они были совершенно оголтелые. Эти съемки проходили легко, поскольку я выбрала девчонок, которые подходили на свои роли, они были очень открытые — не сразу, конечно, но довольно быстро мы нашли общий язык».

Иван И.Твердовский

Кто это

Учился в экспериментальной мастерской Алексея Учителя; раньше снимал короткий метр про подростков («Собачий кайф», например, — про детские игры с удушением), и всегда было непонятно — игровое это кино или документальное.

Что сделал

«Класс коррекции», вольная экранизация повести Екатерины Мурашовой, получил на «Кинотавре» приз за лучший дебют. После ­него Твердовского стали сравнивать с Триером и Серебренниковым — у последнего он, кстати, позаимствовал актеров на роли отстающих школьников, терзающих свою одноклассницу.

Прямая речь

«Продюсер Наталья Мокрицкая искала режиссера на проект и подумала: почему бы не сделать из этого чей-то дебют? Дала почитать сценарий, мне не понравилось, и я предложил: давайте оставим тему, тема очень крутая. Мы сразу двинули в эти классы коррекции — смотреть, что там происходит. В повести Мурашовой все очень придуманное было, а мы решили пойти от документального источника. Получился странный и непонятный жанр, но первоначально мы хотели сделать документальную историю о том, что творится такая жесть. Чтобы как можно больше людей узнало про эти классы коррекции. Это не провокация никакая — просто то, что интересно. Смесь жанров возникает потому, что приходится кое-что компенсировать художественным вымыслом, но при этом сохранять реальную историю. Мне интересно снимать про то, что мне понятно, про то, что рядом со мной. Наверное, я не смогу сейчас рассказать историю, в которой главные ­герои сильно старше или младше меня. Нужно трезво подходить ко всему — я же не знаю, как живут люди за тридцать.

В «Классе коррекции» нет ни одного слова матом, но не могу сказать, что диалоги у нас мертвые или литературные. В игровом кино, я считаю, можно от него отказываться — это же мир, который ты сам создаешь. Но в документальном мы не можем остановить наших героев и сказать: «Давайте то же самое, только без мата». Хотя по большому счету разница между документальным и игровым только в том, что, когда я делаю документальное, я во время съемок худею, а когда игровое — много ем и сильно поправляюсь: стресс больше, приходится заедать».

Антон Коломеец

Кто это

В 2004 году окончил театральное училище в Новосибирске, играл в театре «Красный факел», потом поступил во ВГИК на режиссерский факультет к Хотиненко.

Что сделал

Короткий метр «Тоня плачет на мосту влюбленных» про компанию друзей, которые внезапно узнают про смерть друга, был показан в конкурсе «Кинотавра».

Прямая речь

«Когда поступал в театральное училище, сразу решил, что сначала освою актерскую профессию, а когда мяса наберу, попробую себя в режиссуре. Я с детства кино люблю. Закан­чиваю сейчас ВГИК, буквально через неделю. ­Вообще, я сторонник образования. Мне было крайне важно учиться поступательно. 

В фильме используется фотография Олега Виденина «Тоня плачет на мосту влюбленных», она там висит на стене. У нас были отсылки и к кино 60-х — не визуально, а в драматургии, в атмосфере. Мне мастер говорил, Хотиненко, что это современный «Июльский дождь». А Михаил Кричман, когда писал рецензию для диплома ­оператора, сравнил фильм с «Обманщиками» Марселя Карне. При этом все взято из ткани моей жизни и моих друзей. У каждого же уже есть драмы. Такого, чтобы ребята узнали через ­месяц, что их друг умер, со мной не было, но у меня был друг близкий, который погиб, давно уже.

У меня есть сценарий полнометражной картины, и я сейчас планирую писать еще один. Возникают иногда такие ситуации, когда ты знакомишься с продюсерами и они спрашивают: «Есть ли у вас какая-то идея?» И на этот случай — у меня есть. Камерная история на двоих. Женщина сорока пяти лет, репетитор по зарубежной литературе, которая дома преподает, готовит абитуриентов и студентов, и семнадцатилетний парень, который закончил школу и находит ее, чтобы подготовиться к вступительному. Ходит к ней на занятия домой, и между ними развиваются странные отношения, которые в итоге переходят в сексуальную связь».