Путеводитель по миру Тура Хейердала: от охоты на гадюк до охоты на Одина

Фобии и филии 

Поздний ребенок зажиточного пивовара и работницы антропологического музея, фанатично преданной идеям Дарвина, Тур был стеснительным и замкнутым ребенком — самым младшим и одновременно самым богатым в своем классе. Позднее ему удалось изменить полупрезрительное отношение одноклассников благодаря увлечению зоологией: в подаренной отцом пристройке к дому он организовал собственную кунсткамеру с десятками животных — она стала достопримечательностью города Ларвика; центральный экспонат — гадюку — Хейердал поймал сам, чем окончательно завоевал доверие одноклассников. Но основным лейтмотивом детства стал не домашний музей, а паническая водобоязнь — невероятная для норвежца фобия: в детстве Хейердал дважды чуть не утонул, в том числе и зимой подо льдом, и считал, что никогда не научится плавать и даже не будет пытаться; он действительно отправился в свое самое известное путешествие на «Кон-Тики», плохо владея этим навыком. Хорошо он владел ружьями и топорами. Каждое лето они с матерью уезжали в загородный дом под Лиллехаммером, где под присмотром местного лесного отшельника Тур осваивал стрельбу (не по живым мишеням), рыбалку и проходил школу выживания в дикой природе, став страстным поклонником экстремальных походов.

Лив Кушерон-Торп 

Первая жена Хейердала, с которой он познакомился на вечеринке, когда ему было восемнадцать лет. Он с ходу предложил ей поехать на Тихоокеанские острова, для того чтобы оторваться от всепоглощающей современной цивилизации и зажить как не тронутые прогрессом люди, — на тот момент идея уже была сформирована и Тур хаотично искал спутницу. Лив неожиданно согласилась, еще через четыре года (которые ушли на попытки получения образования в Университете Осло) у них все получилось. Родители девушки, узнав о планах дочери, были в ужасе; отец Хейердала недоумевал, зачем сыну брать на остров жену, в то время как там живет тьма экзотических красавиц, однако свадьбу сыграли перед Рождеством 1937 года — и на следующий день пара отправилась на Маркизские острова. Объявленный срок экспедиции равнялся двум годам, официальный повод путешествия — исследовательский.

Лив стоически пережила соседство туземцев и тропический фурункулез, играла большую роль в первой экспедиции Хейердала, что впоследствии он тщательно завуалировал в воспоминаниях и лекциях: в них ей отводилась роль второго плана. Эгоистичное отношение к первым двум женам, каждая из которых играла огромную роль в его исследовательской и литераторской работе, вообще отличало Хейердала. С первой женой он развелся через 12 лет после их попытки бегства от действительности; Лив родила ему двух сыновей, которые — в некоторой степени — тоже стали путешественниками: Тур Хейердал-мл. был в экспедиционной команде на острове Пасхи, Бьерн Хейердал занимался сельским хозяйством в Кении.

Фату-Хива 

Для самой первой экспедиции Тур с Лив выбрали полинезийский остров Фату-Хива, куда корабли могли не заходить месяцами. Высадившись, молодожены арендовали у префекта участок земли, с помощью туземцев построили бамбуковую хижину и начали жить в диких условиях — но с кастрюлей и ножом (которые их заставил взять с собой капитан корабля) и научным оборудованием, необходимым для исследования (которым, на случай возвращения в Норвегию, занимался Тур). 

На Фату-Хиве к Хейердалу начали приходить идеи о заселении бассейна Тихого океана, которым обязан своим появлением «Кон-Тики». Первичной причиной стала находка примитивных наскальных рисунков рыб, мужчин, женщин и масок, похожих на индейскую символику, — после нее он начал задумываться о связи полинезийцев с Южной Америкой, искать новые теории и решил переквалифицироваться из зоолога в антрополога.

Но райская жизнь быстро закончилась. Проходящая мимо шхуна завезла на остров «испанку», которая моментально умертвила пятьдесят процентов населения; после долгого отсутствия на Фату-Хива вернулся католический священник, заподозривший в норвежцах миссионеров и моментально настроивший против них свою паству (то есть все выжившее население острова). Начался сезон дождей и комаров, вместе с которым Хейердалы подхватили болезнь фе-фе и их ноги покрывались язвами. Отчаявшись дождаться судна, они решили покинуть остров самостоятельно — на шлюпке. В компании нескольких туземцев они преодолели 100 километров до острова Хива-Оа, где была цивилизация в лице врача с лекарствами, — ампутации удалось избежать.

На Хива-Оа Тур познакомился с местным фермером и отшельником, норвежцем Хенри Ли, который показал своему земляку каменные статуи, практически не отличающиеся от колумбийских, что укрепило его предположения о происхождении полинезийцев, — как и рассказ последнего каннибала Фату-Хивы о Тики, местном языческом божестве, которое походило на американского бога Кон-Тикси-Виракоча.

Первым сдался и решил возвращаться в Европу Хейердал — жизнь вне цивилизации оказалась сложнее, чем он предполагал. Его постигло разочарование в туземцах, которые, как он писал в дневниках, «лишь занимаются любовью и ждут, пока кокосовый орех упадет с пальмы». Местных женщин в интервью и лекциях он впоследствии называл проститутками, а мужчин — сбродом; в общем, студенческий дауншифтерский проект не удался.

Финнмарк 

Начало Второй мировой войны пацифист Хейердал застал в канадском Белла-Куле, где искал (и нашел) наскальные изображения масок, подобные тем, что он видел в Полинезии. Узнав о вторжении немцев в Норвегию, он попытался записаться в добровольцы в норвежском консульстве в Ванкувере, где его встретил раздраженный консул, выходец из Германии, который предложил заняться освобождением индейцев, вместо того чтобы создавать проблемы. Вместо фронтовика Хейердал стал ванкуверским разнорабочим, а затем в исследовательских целях попробовал пересечь США и пешком прошел через национальный парк Меса-Верде с ночевкой в пустыне. Летом 1942 года он все-таки был призван в армию и был отправлен с семьей под Торонто в лагерь «Малая Норвегия» для подготовки к боевым действиям.

«Малая Норвегия» была большой коммуной норвежских солдат, которые прибывали туда со всего мира, перед тем как отправиться на фронт. В августе 1943-го, оставив семью в Торонто, Хейердал погрузился на судно Queen Mary, которое перевезло их на Британские острова, после солдаты несколько месяцев чистили картошку и сапоги в шотландской глубинке. За время простоя в голове Хейердала наметился план экспедиции на «Кон-Тики», тогда же он познакомился с Кнутом Хеугланном, которому сразу же предложил отправиться в путешествие.

Осенью 1944-го Хейердала с группой солдат все-таки отправили в бой и высадили в норвежском Финнмарке — там они должны были наладить связь между Лондоном и ничейной землей, образовавшейся между отступившими немецкими и переставшими наступать советскими войсками. Потеряв в пути радиооборудование, за оставшееся до конца войны время Тур так и не побывал в боях, зато оставил массу воспоминаний о жизни во время войны у полярного круга: русский водитель грузовика в тулупе, поющий «Волга, Волга» при виде северного сияния; крестьяне-саамы на санях, вытаскивающие автомобили изо льда; бедствующая норвежская миссия, конфискующая у людей остатки еды и вызывающая своим обмундированием смех у русских (про русских на войне Хейердал пишет с пиететом как о народе, не тронутом «современным абсурдным и безответственным менталитетом джаза и комиксов»). На настоящий фронт он попал аккурат в последний день войны — выстрелить ему так ни разу и не удалось.

«Кон-Тики»

Строить бальзовый плот, подобный тем, на которых, по мнению Хейердала, индейцы доплыли до Полинезии, он начал не только чтобы проверить свою теорию, но и затем, чтобы вызвать интерес у широких масс населения, раз уж к его рукописям не проявляли должного внимания ученые. Экспедицию Тур собирал в рекордно короткие сроки — семь месяцев, за деньгами и снаряжением он обращался во всевозможные инстанции, каким-то чудом сумев заручиться поддержкой Министерства обороны США, которое выдало оснащение в обмен на отчет о том, как оно проявило себя в таком плавании. Часть денег дали издатели, часть — газеты, еще часть пришла от старых знакомых из пароходной компании «Фред Ульсен»; решающий взнос внес отец. Бальзовые бревна для плота участники экспедиции транспортировали по побережью из Эквадора и строили его сами. Команду отличало то, что, кроме одного участника, никто не имел моряцкого опыта, зато всем нужно было по той или иной причине (развод, Вторая мировая, год в джунглях) разгрузить голову.

Двадцать седьмого апреля в 11.30 из порта Кальяо отчалил плот с пятью норвежцами и одним шведом. Дальнейшее известно: 101 день в океане на неуправляемом плоту, охота на акул как развлечение, размокающие бревна, общение с радиолюбителями из Лос-Анджелеса, попойка на День независимости Норвегии (в ходе которой чуть не был утерян компас, после чего на борту объявили мораторий на алкоголь), потеря и спасение инженера Германа Ватцингера, шоколадка в подарок тому, кто первым увидит землю и рифы, на которых плот закончил свое плавание. Затем — прием у президента Трумэна и короля Норвегии (тот всю аудиенцию задавал вопросы исключительно про туземок), международная слава, мировой тур с лекциями, сверхпопулярная нон-фикшн-книга, «Оскар» за документальный фильм о путешествии и одноименный музей на полуострове Бюгдей — самый посещаемый в Норвегии.

Хейердал против мировой науки 

Хейердал опубликовал научные работы о том, что Полинезию заселяли с востока, а не запада, но научное сообщество ему не поверило. «На северо-западном побережье Америки найдены объекты, напоминающие соответствующие объекты в Полинезии? Значит, их туда привез Джеймс Кук», — американский антрополог Маргарет Мид. «Вся экспедиция опирается на миф, о котором, по его словам, он слышал от старого вождя с Фату-Хивы. Он только сделал рекламу Скандинавии и показал, что отвага викингов все еще жива у их современных потомков», — финский профессор, социолог и историк религии Рафаэль Карстен. «Хейердал не доказал ничего сверх того, о чем мы и раньше знали, — что норвежцы — умелые моряки», — американский антрополог Ральф Линтон. «Экспедиция на «Кон-Тики» — поход скаутов», — франко-швейцарский этнограф Альфред Метро. К пренебрежительным выводам ученые прилагали устоявшиеся теории — их раздражала прыть, с которой норвежский путешественник, не закончивший университет, въезжает в их зону влияния и завоевывает поклонников по всему миру. Несмотря на монографии и различные доказательства, академическое сообщество сопротивлялось теориям Хейердала после всех его экспедиций — до самой смерти. Что, впрочем, не помешало ему получить десятки медалей географических обществ, стать членом нескольких академий наук, получить степень доктора наук пяти университетов (в том числе Киевского и Московского) и оказаться одним из главных популяризаторов науки второй половины двадцатого века.

Остров Пасхи

Предыстория экспедиций на остров Пасхи началась на Галапагосах: узнав, что там нашли каменную голову, похожую на те, что он видел в Полинезии, Хейердал снарядил археологическую экспедицию. Голова оказалась поделкой местного немца-фермера, сделавшего ее для своих детей, зато археологами были найдены черепки, происходившие с побережья Эквадора и Перу, что добавляло аргументов теориям Тура. Остров Пасхи он считал ключом к пониманию миграций народов в Тихом океане — и не только из-за тех же каменных голов; если их плот так просто доплыл до Полинезии, то что мешало индейцам заселить остров, который находится к Южной Америке гораздо ближе?

Экспедиция 1955–1956 годов состояла из норвежских и американских археологов, которые провели несколько месяцев, раскапывая каменные статуи (оказалось, что под землей скрывались туловища), высекали их и перетаскивали без современной техники (туземцы все равно продолжали верить, что статуи передвигались по острову сами) и активно общались с местным населением. Хейердал, щедро плативший населению сигаретами, чашками риса и американскими долларами, быстро стал кем-то вроде божества — такой щедрый белый человек, столько знающий об истории острова, не мог быть послан не высшими силами.

Итогом экспедиции стала версия: остров заселяли два племени — длинноухих и короткоухих, вторые восстали против первых и сожгли их во рву в восточной части острова; мифы жителей Пасхи подтвердились раскопками, в ходе которых в месте сожжения нашли древесный уголь 300-летней давности. Что опять же, по версии путешественника, свидетельствовало о том, что миграция на острове происходила в два потока — с запада и востока (где индейцы тоже вытягивали мочки ушей). 

«Ра» и «Ра-2» 

Прочитав статью американского археолога, в которой тот перечислял шесть десятков сходств между культурами древних египтян и перуанских индейцев, Хейердал с присущей ему смелостью предположил, что последние не только могли уплыть на бальзовом плоту на запад, но и приплыть на тростниковой лодке с востока: на этих идентичных транспортных средствах передвигались египтяне по Нилу и инки по Титикаке и вдоль побережья.

К концу 1960-х Хейердал был уже суперзвездой и самым известным в мире путешественником. Хрущев, осматривая музей «Кон-Тики», попросился к нему в следующую экспедицию (Хейердал предложил ему запастись черной икрой). Лодку «Ра» строили под прицелом телекамер у пирамиды Хеопса — на это дал согласие египетский президент Садат (ему надо было поднимать престиж страны после Шестидневной войны), а потом тащили аж до Марокко, откуда она отправлялась в плавание. Строили трое коптов, которых Тур нашел в Чаде, — одного из них он впоследствии возьмет в плавание. В этот раз все члены экспедиции были из разных стран — русский врач (см. Юрий Сенкевич), итальянский кинооператор, американский штурман, мексиканский антрополог и египетский ныряльщик. Специальный жест был сделан как символ оживления дружбы между нациями мира во времена Вьетнамской войны, студенческих волнений и арабо-израильского конфликта; судно вышло в плавание под флагом и патронажем ООН с напутствием главы этой организации и президента Никсона. Невероятно, но практически незнакомые мужчины ужились вместе и практически не конфликтовали, даже несмотря на то, что в первый же день на плоту сломались оба рулевых весла, а во второй порвался парус и сломалась державшая его рея. «Дрейфующая связка тростника» (как назвал «Ра» биограф Хейердала Квам) проболталась в море еще 7 недель, пока не затонула совсем, немного не дотянув до Барбадосских островов, где как раз в этот момент начинался сезон ураганов. Участников спасла вторая жена Хейердала, приплывшая на шхуне с Барбадосов.

Через десять месяцев новая версия «Ра» вышла из марокканского Сафи — с почти идентичным составом, к которому добавился японский кинооператор, а место копта занял марокканский химик. В ходе первого плавания участники обнаружили в океане гигантские нефтяные пятна, которые не замечали или не хотели замечать трейлеры и лайнеры с высокими палубами. Вопросы загрязнения океана начали подниматься именно тогда, и, пожалуй, это главный вклад проекта «Ра» в мировую науку. Вторая лодка успешно переплыла Атлантический океан за 57 суток.

Сенкевич 

Юрий Сенкевич, советский ученый-медик, стал связующим звеном между Хейердалом и его многочисленными советскими поклонниками. К концу 1960-х в нашей стране продали два миллиона экземпляров книг о «Кон-Тики», а Тур был желанным гостем на конгрессах антропологов. Будучи влюбленным в Союз еще со Второй мировой, Хейердал накануне экспедиции на «Ра» обратился к дипломатам, чтобы те подыскали ему русского врача — знающего английский язык и с хорошим чувством юмора. Через два месяца в Египет прилетел тридцатидвухлетний Сенкевич, работавший доктором в отряде космонавтов и не имевший никакого морского опыта. Перед первой встречей русского доктора и норвежского путешественника Сенкевич от волнения перебрал, чем сразу понравился Хейердалу; когда первый «Ра» пошел ко дну, Сенкевич до последнего отказывался с него уходить. Эти экспедиции сделали Сенкевича главным путешественником страны, в которой почти никто не ездил в путешествия; с норвежцем они дружили до самой его смерти. Благодаря этой дружбе все россияне, рожденные до 1990 года, знают историю острова Пасхи и Полинезии лучше, чем многие западные интеллектуалы, — о исследованиях и путешествиях Хейердала постоянно рассказывала телепередача Сенкевича «Клуб путешественников».

«Тигрис» 

Продолжая искать альтернативы устоявшимся теориям о путях миграции народов, в конце 1970-х Хейердал отправился в последнюю свою крупную экспедицию — на той же тростниковой лодке, только большего размера, — доказывать, что между Месопотамией и Индской цивилизацией существовали торговые и миграционные связи. Экипаж был увеличен представителями Германии, Норвегии, США и Дании, преодолеть он собирался расстояние в 6000 километров. На пятом месяце плавания команда сожгла дрейфующую лодку вблизи Джибути в знак протеста против конфликта между Эфиопией и Сомали, который не позволял закончить путешествие: «Сегодня мы сжигаем наше гордое суденышко… в знак протеста против проявлений бесчеловечности в мире 1978 года, в который мы возвратились из открытого моря. Нам пришлось остановиться у входа в Красное море. В окружении военных самолетов и кораблей наиболее цивилизованных и развитых стран мира, не получив разрешения на заход от дружественных правительств, руководствующихся соображениями безопасности, мы были вынуждены высадиться в маленькой, еще нейтральной Республике Джибути, потому что кругом соседи и братья уничтожают друг друга, пользуясь средствами, предоставленными теми, кто возглавляет движение человечества по пути в третье тысячелетие».

Один 

В 2000 году, уже будучи 85-летним стариком, Хейердал организовал раскопки в Азове, откуда, по его предположениям, происходили викинги. До этого он четырежды посещал Азербайджан, где видел камни-украшения, узоры которых были похожи на норвежские. В Азове он нашел пряжки, принадлежавшие, по его мнению, средневековым викингам, и предположил, что бог Один существовал на самом деле и жил в приазовском городе Танаисе. Теории подверглись мощнейшей обструкции ученых, в частности — из-за сомнительных лингвистических параллелей, которые Хейердал проводил между Одином и удинами (один из древнейших народов Восточного Кавказа), Тюром (бог войны в скандинавской мифологии) и турками, Азовом и асами (высшие боги в скандинавской мифологии). В 2002 году Хейердал умер от рака головного мозга, так и не закончив свое исследование (но успев выпустить книгу о нем), — за 10 лет последователей, которые бы этим занялись, не нашлось; однако, в 2006 году путь «Кон-Тики» повторили шестеро смелых, среди которых был его внук. Экологическую экспедицию они посвятили Туру Хейердалу.