История гонконгского кино в 20 фильмах

«Дикая, дикая роза» 

Нуаровый мюзикл по мотивам оперы «Кармен»

Простодушный пианист (Чан Ян) приходит устраиваться на работу в ночной клуб и тут же становится очередной жертвой роковой певички Дэн Сыцзя, по кличке Дикая Роза (Грейс Чан). Соблазняет певичка молодого человека мандаринской версией «Хабанеры», и дальше в фильме звучат еще несколько музыкальных номеров, в которых угадываются оригиналы Жоржа Бизе.

Студия MP & GI, созданная в Гонконге сингапурским конгломератом Cathay в середине 1950-х, ориентировалась на голливудские стандарты, и ее специализацией были городские драмы, молодежные комедии и мюзиклы на путунхуа, то есть на мандаринском диалекте. В самом Гонконге на этом диалекте говорило не больше 20% населения, но на мандаринские фильмы был выше спрос на Тайване и во всей остальной Юго-Восточной Азии, поэтому две самые большие киностудии города Shaw Brothers и MP & GI делали именно такое кино. Грейс Чан — первая звезда мюзиклов студии. И хотя сама Грейс родом была из Шанхая, на экране она воплощала новую гонконгскую идентичность — молодую, западную, оторванную от консервативных китайских традиций. Этот образ иконы легкомысленности использовал тайваньский режиссер Цай Минлян, когда сделал из песен Грейс Чан целый фильм — «Дыра» — и позже добавил их в саундтрек своего порномюзикла «Капризное облако».

«The Wild, Wild Rose», 1960, реж. Ван Тяньлинь

«Лян Шаньбо и Чжу Интай» 

Музыкальная экранизация древней китайской легенды о загробной любви

Девушка из хорошей семьи Чжу Интай (Бетти Ло Ти) не желает мириться с традиционной женской долей, переодевается юношей и идет учиться в конфуцианскую школу. Там она сразу влюбляется в однокурсника Лян Шаньбо (Айви Лин По). Чжу пытается как-то дать понять Ляну, что она девушка и у нее к нему чувство, но когда это, наконец, получается, родители выдают ее замуж за другого.

Трудно поверить, но киностудия суровых фехтовальщиков и кунгфуистов Shaw Brothers нанесла себя на карту именно этой музыкальной мелодрамой про переодевание. Главным продуктом студии во времена ее конкуренции с MP & GI были цветные костюмные мелодрамы, в том числе музыкальные — хуанмэй-оперы (вид китайской оперы, значительно проще, чем пекинская или кантонская оперы, без акробатики, жестов и т.д.). Фильм снимали в спешке, чтобы опередить MP & GI, которая тоже затеяла экранизацию легенды о Чжу Интай и Лян Шаньбо. Возможно, именно поэтому продюсеры позволили режиссеру взять на главную мужскую роль актрису Айви Лин По, хотя это, конечно, добавило картине возможных прочтений.

«The Love Eterne», 1963, реж. Ли Хансян

«Пойдем, выпьем со мной» 

Первый классический фильм про боевые искусства

Шайка бандитов похитила сына губернатора и потребовала выпустить из тюрьмы их главаря. Младшая сестра заложника, фехтовальщица Золотая Ласточка (Чен Пэйпэй), пытается спасти брата, и ей даже удается победить бандитов в нескольких стычках, но злодеев для нее одной слишком много. На помощь Ласточке приходит местный алкоголик и бродяга Пьяный Кот (Юэ Хуа), который оказывается странствующим мастером кунг-фу.

Фильмы про боевые искусства снимали в Гонконге с 1920-х годов. Но после появления в городе больших студий жанр совершенно преобразился. На Shaw Brothers хотели делать что-то более реалистическое, кровавое, похожее на самурайские фильмы, а не на сказки про полеты великих мастеров, какие делали на кантонских студиях. На съемках у Кинг Ху работал постановщик боев, и бандитов-статистов набирали из реальных знатоков кунг-фу, но кинематографическая эстетика боевых искусств была автору интереснее, чем гимнастическая. На главную роль он взял девушку из балетной школы и больше внимания уделил монтажу и движению камеры, чем собственно фехтованию. После выхода фильма Кинг Ху уехал на Тайвань и снял там «Таверну у ворот дракона» (1967) и «Касание Дзен» (1969) — они во многом превзошли «Пойдем, выпьем со мной». На студии Shaw Brothers развивать направление остался Чан Че — режиссер «Однорукого фехтовальщика» (1967), для которого в жанре на первом месте была не форма, а эмоциональные истории об отчаянном героизме.

«Come Drink with Me», 1966, реж. Кинг Ху

«Китайский связной»

Шекспировская драма про кунг-фу

В довоенный Шанхай возвращается Чень Чжэнь (Брюс Ли), лучший ученик школы кунг-фу Цзин У. Он узнает, что его учитель скоропостижно скончался при странных обстоятельствах. На поминки в школу приходят японцы из конкурирующего учебного заведения и оскорбляют память учителя и всех присутствующих китайцев, вручив им табличку с надписью «Больной человек Азии». Чень Чжэнь мстит.

«Китайский связной» — самый жестокий из всех прижизненных кунг-фу-фильмов Брюса Ли. Его герой сначала буквально скармливает врагам их табличку с антикитайским штампом. Потом, узнав правду о смерти учителя, он с чувством убивает японцев и коллаборационистов и развешивает их тела на фонарном столбе. Японцы отвечают взаимностью и вырезают школу Цзин У практически полностью. В фильме нет никакой так называемой философии боевых искусств, только насилие, а все извлекаемые из картины смыслы упираются в китайский национализм. «Китайский связной» воплощает стандарт для серьезных фильмов о кунг-фу 1970-х: никакой рефлексии, герой идет только вперед (и вверх), вместо структуры сюжета турнирная таблица поединков. Почти у всех, кто не Брюс Ли, получались довольно скучные фильмы, когда они следовали этому стандарту.

«The Chinese Connection», 1972, реж. Ло Вэй

«Пьяный мастер»

Этапная комедия о пользе алкоголя

Молодого хулигана Фэйхуна (Джеки Чан) отец в качестве исправительной меры определяет в ученики к нищему Су (Юэнь Сю Тень) — сильно пьющему мастеру боевых искусств. Грозный наставник известен в округе тем, что калечит учеников, поэтому Фэйхун пытается бежать, но случайно сталкивается с Су. Мастер применяет к бестолковому Фэйхуну пыточную методику обучения, чтобы тот овладел техникой восьми пьяных бессмертных.

«Пьяный мастер» — вторая сольная работа Джеки Чана после «Змеи в тени орла» (также сделанным вместе с Юэнь Вупином и Юэнь Сю Тенем — отцом режиссера), в которой артист оттачивает свой собственный подход к фильмам о кунг-фу. Комедия встречалась в этом жанре и раньше (в том числе у Брюса Ли в «Пути дракона»), но Чан сделал комическим само боевое искусство, совместив его с классическим американским слэпстиком. Такая приязнь Джеки Чана к идолам прошлого Бастеру Китону и Гарольду Ллойду (в «Проекте «А» были уже прямые оммажи) напоминает увлеченность советских режиссеров 1960-х Чаплиным. Полноценную ревизию старого кино, в том числе китайского, произвели чуть позже режиссеры гонконгской «новой волны».

«Drunken Master», 1978, реж. Юэнь Вупин

«Люди в лодках» 

Политическая драма о духе времени

Вьетнамское правительство приглашает японского фотожурналиста Акутагаву (Джордж Лам) в пресс-тур в город Дананг, чтобы показать, как хорошо живет вьетнамский народ после победы коммунистов в гражданской войне. Журналисту показывают счастливых детей, сытую жизнь в новых экономических зонах и всеобщее благоденствие. Незапланированное знакомство с обычными вьетнамцами (одного из них играет Энди Лау) помогают Акутагаве узнать правду про расстрелы, полицейский произвол и про то, что экономические зоны на самом деле исправительные трудовые лагеря с тюремными порядками, а все, что ему показывали, — потемкинская деревня.

«Людьми в лодках» в конце 1970-х — начале 1980-х называли вьетнамских беженцев, которые сотнями тысяч покидали свою родину на любых доступных плавсредствах и устремлялись во все соседние страны региона, в том числе и в Гонконг. Анн Хой сняла три фильма о вьетнамских беженцах, два об их жизни в городе (в том числе боевик с Чоу Юнь Фатом «История Хо Вьета») и «Люди в лодках» о том, почему они, собственно, бегут. В Гонконге фильм посчитали пророческим — такие же «новые экономические зоны» ожидают город, когда колонию заберет себе Китай. Одновременно левые (в том числе и на Западе) обвинили Анн Хой в китайской антивьетнамской пропаганде, потому что фильм снят на территории КНР, на острове Хайнань, и перед тем как дать разрешение, партийные органы утверждали сценарий. Так или иначе, сложно представить подобные дискуссии о гонконгском фильме предыдущего десятилетия — в 1980-е в гонконгской киноиндустрии началась «новая волна», и в царстве студийного жанрового продукта вдруг появилось авторское кино.

«Boat People», 1982, реж. Анн Хой

«Боец с шестом»

Идеальный фильм про кунг-фу

Генерал Ян и его семеро сыновей — лучшие бойцы, верные династии Сун, — попадают в засаду коварных предателей, которые способствуют монгольскому завоеванию Китая. Глава семьи погибает, из сыновей спасаются только пятый (Лю Чиа Хой) и шестой (Шэн Фу). Оба по-разному переживают поражение. Шестой от посттравматического шока сходит с ума. Пятый ищет убежища в буддистском монастыре. Бойца в монастырь не принимают — в душе у него только насилие и жажда мести, но, наблюдая за тренировками монахов, он придумывает новую технику владения шестом, обретает гармонию и идет побеждать врагов.

В «Бойце с шестом» кунг-фу заменяет все: представление любого персонажа — бой, психотерапевтическая беседа с матерью — бой, философский спор о буддизме и небесной гармонии — бессловесный символический бой. В фильме драки заходят даже на территорию драматургии — повороты сюжета обрамлены идеально поставленными массовыми боями. Этим «Боец с шестом» похож на мюзиклы или на балет, но в отличие от многих нынешних фильмов жанра происходящее в кадре не назовешь танцем. Лю Чиалян был одним из тех первых постановщиков поединков, которые произвели на студии Shaw Brothers в середине 1960-х революцию в изображении на экране китайских боевых искусств. Лю Чиа Хой с детства учился в школе кунг-фу, принадлежавшей семье режиссера, и приходился ему кем-то вроде названного младшего брата. К этому фильму оба довели свои техники — кинематографическую и боевую — до совершенства.

«Eight Diagram Pole Fighter», 1983, реж. Лю Чиалян

«Светлое будущее» 

Героическая мужская мелодрама

Цзехо (Ти Лун) и Марк (Чоу Юнь Фат) работают авторитетными бандитами и курируют в триадах производство и продажу фальшивых долларов. У Цзехо есть младший брат Кит (Лесли Чун), который учится на полицейского и не знает, что старший — бандит. Во время неудачной командировки на Тайвань вместе с подмастерьем Шином (Уэйз Ли) раненый Цзехо попадает в тюрьму. Марк в порыве мести за друга убивает тайваньских бандитов, но сам получает пулю в ногу. В это время в Гонконге тайваньцы убивают отца Цзехо. Через три года Цзехо выходит из тюрьмы и узнает, что молодой Шин теперь босс, Марк — бомж и калека, а Кит в смерти отца винит только брата.

Джона Ву не назовешь пионером гонконгской «новой волны», к 1986 году, когда он снял свой главный фильм, ее пик уже прошел. Возможно, ему помог продюсер Цуй Харк, который как раз таким пионером был, но фильм стал воплощением основных аспектов течения, которые отличали «новую волну» от предыдущего гонконгского кино. Во-первых, это внимание к старым жанрам и их переработка: Ву взял надрывные героические саги Чана Че (у него он сам служил ассистентом в 1970-е), Ти Луна, который в них играл, и заменил мечи и кунг-фу на огнестрельное оружие (хромой Чоу Юнь Фат с пистолетом, таким образом, пусть и не однорукий, но одноногий фехтовальщик). Во-вторых, для «новой волны» были важны частные истории про городскую молодежь, а в этом случае нет ничего лучше, чем история про бандитов, как советуют Уэллман и Скорсезе. В-третьих — и гонконгские режиссеры делали это умышленно, — в фильме должно быть какое-то отражение времени, а для всего кино этого периода цайтгайст был один —тревога и ожидание передачи города Китаю летом 1997 года. Это ожидание и делает картину такой эмоциональной, практически мелодраматической — три года в тюрьме кажутся Цзехо и Марку вечностью, как если бы они были разлученными влюбленными. Даже попытка Цзехо начать честную жизнь в этом контексте иллюзия, потому что никакого будущего после 1997 года нет.

«Better Tomorrow», 1986, реж. Джон Ву

«История китайского призрака»

Страшная сказка об опасности любви к потустороннему

Молодой сборщик налогов Нин Чойсан (Лесли Чун) вынужден остановиться на ночлег в заброшенном храме посреди леса. Среди ночи, услышав музыку, он выходит на звук и встречает прекрасную Нип Сюсин (Джоуи Ван). Нин тут же влюбляется в девушку, не подозревая, что она призрак и тут в лесу соблазняет мужчин для своего хозяина — жуткого дендроморфного демона.

«История китайского призрака» — образец ревизии старого кино в Гонконге 1980-х. Формально это экранизация одного из рассказов Пу Сунлина из книги «Рассказы Ляо Чжая о необычайном», но это также ремейк фильма Ли Ханьсяна 1960 года «Очаровательная тень», основанного на том же источнике. «История призрака» отчасти стилизованна под старый фильм, но с эротическим подтекстом и актуальными на тот момент спецэффектами — полетами на проводах, анимированными зомби, похожими на гигантские сухие пряники, и километровым резиновым языком дерева-демона. В Большом Китае призраки, бессмертные сущности и демоны были запрещены в кино еще в 1931 году, задолго до наступления коммунизма. Поэтому «История китайского призрака» и два сиквела к ней, также сделанные Чин Сютуном вместе с Цуй Харком, стали чем-то вроде классической основы для всех похожих современных китайских киносказок.

«Chinese Ghost Story», 1987, реж. Чин Сютун

«Дикие дни» 

Абстрактный портрет города и героя

В Гонконге 1960-х бездельник Юдди (Лесли Чун) изощренно соблазняет продавщицу газировки Ли Чжэнь (Мегги Чун), а потом бросает ее. Подавленная продавщица вечерами ходит вокруг его дома, не решаясь зайти, и так знакомится с постовым полицейским (Энди Лау), который, в свою очередь, влюблен в нее. Юдди тем временем снимает танцовщицу Мими (Карина Лау), но она надоедает ему еще быстрее. Девушка нравится другу Юдди (Джеки Чун), правда, ему никак не добиться от нее взаимности.

Второй фильм Вонга Кар Вая, вышедший в 1990 году, показал, что в новом десятилетии Гонконг ждет совсем другое кино. «Дикие дни» совершенно не пытаются удерживать внимание зрителя или как-то транслировать сюжет, хотя для любого гонконгского фильма, даже для авторского, это было тогда обязательно. Вонг Кар Вай перевернул традиционное повествование, чтобы не герой следовал какому-то сюжету, а происходящее вокруг создавало некий контекст, в котором зритель мог увидеть внутренний портрет героя — его мысли, невысказанные желания и страхи. В свою очередь, этот портрет персонажа Лесли Чуна понадобился режиссеру для более глубокой рефлексии о Гонконге — городе без истории и без будущего, о его идентичности, отличной от остальных китайских городов. Фильм страшно провалился в прокате, особенно на фоне его большого бюджета, но для гонконгского кино в целом это был прорыв.

«Days of Being Wild», 1990, реж. Вонг Кар Вай

«Зеленая змея» 

Поэтический блокбастер об оборотне-нигилистке

Две демонические змеи — Белая (Джои Ван) и Зеленая (Мэгги Чун) — практиковали даосскую алхимию, чтобы стать людьми и узнать, зачем нужны человеческие чувства. Белая работала над собой тысячу лет и уже совсем неотличима от человека. Зеленая прогуливала и ленилась, поэтому ее часто охватывают животные инстинкты и в самые неудачные моменты она превращается в гигантское пресмыкающееся. В человеческом обличии девушки вдвоем поселились в городе, где Белая присмотрела себе молодого конфуцианского ученого, чтобы с его помощью продолжить исследование мира людей. За змеями охотятся истерические силы добра.

Цуй Харк, когда был режиссером гонконгской «новой волны», начинал с авторских триллеров, в которых смешивал жанры и не стеснялся социально-политических комментариев, как, например, в «Опасных контактах первой степени». Потом он основал свою киностудию, стал «гонконгским Спилбергом», и от его «нововолнового» опыта авторского кино осталось только смешивание жанров. Он запустил моду на фильмы про героическую стрельбу с двух рук, заново придумал китайские сказки о призраках, вернул на экраны дорогое кино про боевые искусства — сложно найти в гонконгском мейнстриме 1980–1890-х что-то, к чему Цуй Харк не имел бы отношения. «Зеленая змея» — типичный продукт Цуй Харка-продюсера, костюмный блокбастер с боевыми искусствами по мотивам китайской сказки, но как будто снятый прежним Цуй Харком — режиссером гонконгской «новой волны». В экранизации древней легенды о Белой змее главным героем стала Зеленая, мотивы любви и верности уступили место противостоянию репрессивному миропорядку добра и борьбе за права демонов.

«Green Snake», 1993, реж. Цуй Харк

«Падшие ангелы» 

Драма о потере контекста

Одинокий наемный убийца (Леон Лай) работает в паре с менеджером (Мишель Рис), с которой избегает встреч и общается по факсу. Однажды ему надоедает и работа, и это партнерство. Немой уголовник (Такеси Канэсиро) влезает по ночам в парикмахерские и магазины, чтобы в них немного поработать. Он постоянно сталкивается с сумасшедшей девушкой (Чарли Ен), травмированной расставанием с предыдущим парнем.

Половина «Падших ангелов» — та, что про киллера, — выросла из обрывков истории, которую Вонг Кар Вай не смог вместить в «Чункинский экспресс». Вторая половина — это инверсия и отчасти пародия на тот же «Экспресс»: полицейский Такеси Канэсиро стал уголовником, онемел от просроченных ананасов (съеденных в предыдущем фильме) и теперь врывается в чужие заведения. Нужно быть Вонгом Кар Ваем, чтобы сделать пародию на романтическую комедию и получить в результате такую грустную картину. «Падшие ангелы» вышли в Гонконге в сентябре 1995-го, через два года в это время город был уже в составе Китая. В 1990-е никто всерьез не ждал китайские танки на улицах, наоборот, многие считали, что воссоединение с КНР поможет экономике Гонконга. Для Вонга Кар Вая более актуальными были не финансовые, а экзистенциальные вопросы — не растворится ли в Китае гонконгская идентичность и что будет с гонконгским кино. У персонажей «Падших ангелов» их родной город уходит из-под ног, и все, что они могут, — умереть или исчезнуть. Сам Вонг Кар Вай в современный Гонконг в своих полнометражных фильмах больше не возвращался.

«Fallen Angels», 1995, реж. Вонг Кар Вай

«Товарищи: почти любовная история»

Мелодрама о последнем десятилетии британского Гонконга

Молодой китаец Ли Сяоцзюнь (Леон Лай) из северных областей КНР приезжает в конце 1980-х в Гонконг на заработки. Поселившись в комнатушке рядом с туалетом, он начинает осваиваться в городе и находит работу в мясной лавке. Однажды в храме капитализма — ресторане «Макдоналдс» — он встречает девушку (Мэгги Чун), которая кажется ему воплощением всего гонконгского. Влюбляться в девушку он сразу не решается, но выкинуть из головы не может. Потом выясняется, что ее зовут Ли Цяо и она тоже недавно приехала из Китая, правда, из Гуанчжоу. Следующие десять лет их постоянно будет сталкивать судьба, неизбежно усложняя их взаимоотношения.

«Товарищи», на первый взгляд, похожи на фильм Вонга Кар Вая, к которому кто-то написал нормальный мейнстримовый сценарий и смонтировал так, чтобы у зрителя не болела голова. Но режиссер Питер Чань на самом деле первым популяризировал «фильмы про отношения» в гонконгском кино, и влияние с Вонгом у них друг на друга было взаимное. В качестве своеобразного оммажа коллеге в «Товарищах» есть постоянный оператор Вонга Кар Вая Кристофер Дойл, но не за камерой, а в кадре — он играет учителя английского языка. «Товарищи: почти любовная история» до сих пор держит рекорд по количеству полученных Гонконгских кинопремий — их у него девять, в том числе за лучший фильм. Это, возможно, самый важный гонконгский фильм 1990-х — он целиком посвящен тому, что делает гонконгцев гонконгцами («Ведь тут нет коренных жителей, они все сюда приехали, как мы», — говорит Ли Сяоцзюнь), и последнему десятилетию перед передачей города Китаю.

«Comrades: Almost a Love Story», 1996, реж. Питер Чань

«Да здравствует эротика» 

Секс-комедия о преодолении творческого кризиса

Кинорежиссер Син (Лесли Чун) год сидел без работы, пока ему не предложили снять софт-порно на бандитские деньги. Недолго думая он соглашается, но тут же сталкивается с проблемами. Актриса (Шу Ци), которую бандиты вручили режиссеру вместе с бюджетом, отказывается раздеваться в кадре. Когда ее все же удается раздеть, Син никак не может объяснить съемочной группе, какой фильм он хочет сделать. Никто не понимает, зачем снимать порно ручной камерой в стиле Вонга Кар Вая — все же будет смазано и ничего не видно.

Фильм сейчас знаменит, прежде всего, тем, что в нем одну из первых мейнстримовых ролей сыграла Шу Ци, которая до этого снималась как раз в софт-порно. Она получила за роль Гонконгскую кинопремию и сделала международную карьеру, в том числе в фестивальном кино. Но «Да здравствует эротика» важна не только как веха в карьере Шу Ци или как один из лучших фильмов И Туншина, который в последнее время снимает в основном триллеры. Это документ эпохи, очень точный рассказ о том, что происходило в гонконгской киноиндустрии в середине 1990-х. Перепроизводство и усталость зрителей от местного кино после бума 1980-х привели к тому, что в топе гонконгского бокс-офиса даже появились голливудские фильмы. Индустрия обвалилась, кинематографисты были вынуждены сменить профессию, причем более радикально, чем герой «Да здравствует эротика». Софт-порно или «фильмы третьей категории» (названные по самому строгому возрастному рейтингу) в кинотеатрах тоже прожили не долго — их скоро убило домашнее видео. Сам рейтинг — третья категория, — изначально придуманный как раз для порно, эксплуатейшна и хорроров, позже стал для режиссеров убежищем от цензуры.

«Viva Erotica», 1996, реж. И Туншин

«Миссия» 

Картинный боевик в холодных тонах

На криминального авторитета Луна (Эдди Ко) нападают киллеры. Почти всех его телохранителей убивают, сам он чудом спасается в холодильнике. Чтобы защитить себя, Лун нанимает вместо обычных телохранителей пятерых убийц (Энтони Вон Чаусан, Лам Сюэт, Рой Чун, Фрэнсис Нг, Джеки Люй).

Джонни То как режиссер и продюсер работал в гонконгском кино с конца 1980-х, но настоящий художник проснулся в нем, когда в индустрии наступил кризис и конвейер остановился. В «Миссии» он поступил с гонконгскими героическими боевиками как Вонг Кар Вай с мелодрамами и романтическими комедиями. В фильме нет обычного, например, для Джона Ву и всех его последователей пафоса и эмоционального напора. Сюжет такой скупой, что другому режиссеру не хватило бы и на короткометражку. Джонни То деконструировал жанр, оставив только пистолеты, а форму изобрел заново. Его киллеры не стреляют с двух рук в полете, как Чоу Юнь Фат, они аккуратно расставлены по кадру и спокойно добивают врагов, которые пытаются испортить живописную композицию. Этот стиль, за который Джонни То даже сравнивали с американскими абстрактными экспрессионистами, можно разглядеть в том числе и в глупых комедиях, снятых мастером для китайского рынка.

«The Mission», 1999, реж. Джонни То

«Двойная рокировка» 

Психологический триллер об опасной работе среди чужих

Полицейский Ян (Тони Люн Чи Вай) работает под прикрытием в триадах уже больше десяти лет. Начальство — инспектор Вон (Энтони Вон Чаусан) — обещает вернуть ему нормальную жизнь, как только они разделаются с авторитетным гангстером Сэмом (Эрик Цан). Но дальновидный Сэм десять лет назад внедрил в полицию своего человека — инспектора Лау (Энди Лау), и не спешит в тюрьму. После сорванной бандитской сделки и триады, и полиция понимают, что в их рядах кроты. Яну и Лау поручают найти друг друга.

Если бы «Двойная рокировка» вышла в Гонконге в 1980-е, она бы провалилась в прокате и ее заклеймили бы как слишком авторский фильм. Первый намек на перестрелку следует только через час после начала. Некоторые кадры в полном соответствии с достижениями Джонни То и не без помощи Кристофера Дойла («визуального консультанта» картины) похожи на фэшн-съемку ледяных глыб. Никакого гонконгского непрерывного действия, в «Двойной рокировке» скорее голливудская драматургия, больше подходящая параноидальному психологическому триллеру. Это первый настоящий гонконгский фильм XXI века, новый стандарт для всего, что снимали следом. Мартин Скорсезе сделал ремейк «Двойной рокировки» — «Отступники», и это как если бы Бергман успел снять посредственный ремейк чего-нибудь из фон Триера. Гонконгские боевики в свое время вышли из «Злых улиц» и «Таксиста», и в «Отступниках» Скорсезе укусил себя за хвост.

«Infernal Affairs», 2002, реж. Эндрю Лау, Алан Мак

«Разборки в стиле кунг-фу» 

Комедия нонсенса о мастерстве

Начинающий бандит Син (Стивен Чоу) очень хочет стать крутым, уважаемым и чтобы его приняли в самую страшную банду старого Шанхая — «Топоры». Син выбирает себе цель — жилой комплекс «Свинарник» — и на его обитателях собирается оттачивать мастерство мошенника и рэкетира. К его большому сожалению все жители «Свинарника» оказываются мастерами кунг-фу. Син еле уносит ноги, но в конфронтацию со «Свинарником» включаются «Топоры». Попавшего между двух огней Сина ждет перерождение, всех остальных — боль и массовые разрушения.

Стивен Чоу — бывший ведущий детского телешоу — стал сначала лучшим в городе комическим актером, а потом и режиссером. Он заново придумал гонконгскую комедию, совместив метод Джеки Чана с разговорными кантонскими комедиями и голливудским подходом к пародии (причем его герои не Цукер, Абрахамс, Цукер, а Багз Банни и Чак Джонс). В новом веке комик эволюционировал в визионера. В «Разборках в стиле кунг-фу» Стивен Чоу соединил китайскую традиционную музыку, чужие фильмы от гонконгской классики про боевые искусства до Стэнли Кубрика и спецэффекты. В фильме 2013 года — «Путешествие на Запад» — Чоу показал, что может работать не только с комедией, и переосмыслил буддистский эпос как мрачное фэнтези. Он смешивает старое и изобретает что-то новое так же свободно, как Цуй Харк в 1980-е.

«Kung Fu Hustle», 2004, реж. Стивен Чоу

«Выборы» 

Исчерпывающая сага о триадах и гонконгской демократии

В банде Во Шин каждые два года совет старейшин выбирает нового главаря. На очередных выборах претендентами становятся агрессивный Большой Ди (Тони Люн Кафай) и флегматичный Лок (Саймон Ям). У Ди стандартная гангстерская избирательная кампания — подкуп и насилие. Лок, больше похожий на бизнесмена, чем на головореза, предпочитает договариваться и сотрудничать. На фоне политического противостояния приспешники обоих кандидатов устраивают кровавую погоню за символом власти Во Шин — жезлом с головой дракона.

В дилогии «Выборы» Джонни То удалось сделать гонконгский эквивалент «Крестного отца». Это и взгляд изнутри на преступное сообщество, и универсальная история о том, как абсолютное зло разлагает кого угодно, даже идеалистов, затягивает в себя и убивает. Заодно режиссер окончательно деконструировал гонконгский жанр боевиков про организованную преступность. В «Выборах» нет мужского братства, героизма и всего остального, что составляло канон, придуманный Джоном Ву и Цуй Харком в «Светлом будущем». Но одну вещь Джонни То все же сделал как старшие товарищи — на языке ножей и топоров высказался на актуальную в Гонконге политическую тему. В городе, в отличие от остального Китая, строй формально демократический, но нет всеобщего избирательного права. С тех пор как Гонконг передали КНР, главу администрации выбирает некий избирательный комитет, часто на безальтернативной основе. Более того, Китай так или иначе пытается влиять на избирательный процесс в пользу более выгодных для себя кандидатов. Первая часть «Выборов» — как раз об обработке кандидатами членов избирательного комитета на примере совета старейшин Во Шин, вторая часть — о китайском влиянии.

«Election 1», 2005, «Election 2», 2006, реж. Джонни То

«Любовь в облаках» 

Романтическая комедия о неожиданной пользе запретов

В 2009 году в Гонконге запретили курение во всех помещениях и общественных местах. Теперь в рабочие дни курильщики вынуждены выползать из своих небоскребов в специально отведенные подворотни. У пепельниц возникают клубы курильщиков — новый гонконгский социальный феномен. В одной из таких групп знакомятся рекламист Джимми (Шон Ю) и продавщица косметического отдела Черри (Мириам Юн). У обоих налаженная личная жизнь, но их почему-то тянет друг к другу. Вскоре они начинают встречаться не только у пепельницы.

В 1980-е в гонконгском кино появилась «новая волна» с Анн Хой, Цуй Харком, Патриком Тамом и многими другими, в 1990-е вторая волна со Стэнли Кваном, Вонгом Кар Ваем и Фрут Чанем, в 2000-е никого, только один Пан Хочун. Специализация Пан Хочуна — городские истории. До того как стать кинематографистом, он их рассказывал в своих газетных колонках, а теперь оформляет в кино в разных жанрах. Он снял, например, хоррор про финансовый кризис и элитную недвижимость — «Дом мечты» — и сатирическую трагикомедию о мачизме — «Мужчины внезапно в черном». «Любовь в облаках» — романтическая комедия про обычных людей, легкая и тонкая, какие делали в Гонконге в 1990-е, но разучились сейчас. Фильм немного пострадал от цензуры — ему влепили порнографический прокатный рейтинг, III категорию, за пропаганду курения. Если вспомнить любой гонконгский фильм от Джона Ву до Вонга Кар Вая, это смешно само по себе.

«Love in a Puff», 2010, реж. Пан Хочун

«Простая жизнь» 

Мелодрама о старости в современном Гонконге

Одинокий кинопродюсер Роджер Лен (Энди Лау) живет в одной квартире со старой служанкой Тао (Динни Ип). Однажды у бабушки случается инсульт, и она настаивает, чтобы Лен сдал ее в дом престарелых. Он повинуется, но не может так просто бросить Тао, которая проработала на его семью всю жизнь и фактически вырастила его самого.

Герой Энди Лау — гонконгский кинопродюсер, который почти не работает в Гонконге. Он постоянно в командировках по континентальному Китаю, где снимается очередной костюмный блокбастер по мотивам китайской классики (в одном эпизоде упоминается «Троецарствие»). Коллеги героя (настоящие Саммо Хун и Цуй Харк играют сами себя) заняты примерно тем же. Такова реальность современной гонконгской киноиндустрии, в которой для самого Гонконга места уже не осталось. Анн Хой еще усилила этот мрачный портрет, поместив его в контекст истории про старость и смерть, — Саммо Хуну, Цуй Харку и самому Энди Лау уже за 50, а нового поколения нет. Единственный относительно молодой человек в кадре — Нин Хао (тоже играет сам себя), кинорежиссер из КНР. Анн Хой едва ли не последняя в Гонконге, кто сейчас еще снимает серьезное кино. Она, правда, тоже вынуждена упаковывать все свои истории и социальные комментарии в рамки понятных гонконгской публике жанров. «Простая жизнь» — образцовая сентиментальная мелодрама, и это помогло фильму стать прокатным и фестивальным хитом. Динни Ип получила за роль Кубок Вольпи в Венеции, а Анн Хой — свою четвертую Гонконгскую кинопремию за режиссуру. Анн Хой собиралась закончить карьеру после «Простой жизни» и тем самым подчеркнуть месседж картины, но, к счастью, не сдержала обещание. В этом году ее новый фильм «Золотой век» открывал Венецианский кинофестиваль.

«A Simple Life», 2011, реж. Анн Хой