Хлоя Морец: «Смерть — это не так страшно, как люди привыкли думать»
Главная молодая актриса Голливуда Хлоя Морец — о выходящей сегодня в российский прокат драме «Если я останусь», смерти, первой любви и утрате доверия к людям
- Вашей героине, виолончелистке-тинейджеру Миа, в «Если я останусь» приходится выбирать между жизнью и смертью. Вам, видимо, и самой пришлось о смерти задуматься?
- Да, и я вот не знаю, боюсь ли я ее. Это же вроде как значит, что я воссоединюсь с моей бабушкой, с сестрой — и это будет замечательно, я буду счастлива. Будет действительно классно всех повидать. Так что я в каком-то смысле этого даже жду — не в таком раннем возрасте, естественно, но я думаю, что это точно не так страшно, как люди привыкли думать.
- Миа, кстати, очень на вас похожа в том смысле, что очень рано нашла свое призвание.
- Действительно, я стала актером в пять, она открыла для себя виолончель в восемь — и я понимаю ее на очень глубоком уровне. То есть у нас у обеих была какая-то врожденная штука, которая проявилась в совсем раннем возрасте, мы нашли наше призвание, даже еще не совсем понимая, что это значит.
- Интересны еще в связи с этим отношения Миа с ее родителями: она в каком-то смысле взрослее их, то есть они такие либеральные рок-звезды и позволяют ей делать вообще что угодно, а она, напротив, крайне ответственная.
- У меня самой похожие отношения с родителями: они не боялись выталкивать меня в мир, делать его доступным для меня. И я думаю, что дети на самом деле куда больше все понимают, чем взрослым кажется, и они имеют право сами пытаться открывать для себя мир, находить свое в нем место и не стесняться своих желаний — притом что на них оказывается громадное давление, чтобы они были такими, какими их хотят видеть другие.
- Особенно на девочек. Но вы как раз всегда выбираете роли девочек свободолюбивых — это осознанное решение?
- Да, это очень важно для меня. Когда я была еще моложе, это было скорее подсознательно — я выбирала роли в «Пипце» и тому подобном, и мне попросту не нравилось прослушиваться на роли «обычных девочек». Позже я начала понимать, что это не только подсознательное: я читала сценарии, где героини были просто девчонками, неспособными на собственные решения, которых мужчинам надо обязательно спасти, — и я совсем не могла их понять, ассоциировать себя с ними. Вот почему мне так близка Миа. Она не говорит: «Ну ладно, я сейчас ради любви не стану поступать в консерваторию», она лишь на секунду об этом задумывается, а потом такая — нет, какого черта, почему я должна жертвовать виолончелью, своим призванием, своей настоящей первой любовью ради какого-то парня, который утверждает, что влюблен в меня? Если уж он влюблен, то он должен меня поддержать, отпустить, и мы как-нибудь справимся.
-
«Если я останусь», в котором Хлоя Морец сыграла главную роль, — это экранизация довольно тяжелого подросткового романа о талантливой виолончелистке, находящейся в коме после автокатастрофы, унесшей жизни всей ее семьи, и решающей, уйти ли за ними или остаться в нашем мире1/4 -
2/4 -
3/4 -
4/4
- Сила первой любви в фильме — тоже большая тема.
- Да. Тут главная загвоздка в том, что ты еще сама не разобралась, кто ты такая и какой ты станешь, и тебе приходится думать еще и о том, как другой человек тебя воспринимает. Или ты можешь слишком много отдавать в эти отношения, а позже понять, что ты на самом деле не готова стольким жертвовать. Когда ты молода, ты не знаешь границ, ты забираешь и отдаешь по максимуму, а потом вдруг понимаешь: «Господи, я же всю себя отдала, я сама себе не принадлежу больше». Но чтобы это понять, нужно пройти через эту самую первую любовь.
- Вы в фильме практически в каждой сцене есть, — видимо, пришлось все время на площадке торчать, не тяжело это?
- Когда ты ведущий актер в фильме, нужно быть тем, кто задает настроение на площадке. А я знаю, что это такое, когда ты приходишь на съемки, а актер в главной роли козел или, что еще хуже, ему наплевать на все — это сразу деморализует. Я видела, как это бывает, когда важные актеры просто-напросто дурачатся на площадке или даже могут наврать, что они приболели, и не прийти на работу просто потому, что вчера слишком сильно отвисали на вечеринке. В общем, я навидалась грубых, невежливых и эгоистичных звезд и знаю, как сильно такие вещи портят атмосферу.
- Не боитесь, что сами можете такой стать?
- Нет, потому что я не стану. Это же на самом деле не так сложно. Люди почему-то думают, что быть вежливым, добрым и обходительным — это какая-то тяжелая работа, но в этом же вообще ничего затруднительного нет. Просто не будь злюкой — и все. Цени, что делаешь, будь благодарен: тебе дали эту роль, а не ты любезно на нее согласился, не надо вести себя так, будто «ну я пришел, спасибо мне». Нет, дорогуша, тебе платят за это, выполняй работу, иди домой, проспись нормально — и снова на работу. Всем так приходится делать — и то, что ты в свете софитов, ничего не меняет. Так что, когда кто-то говорит, что быть милым сложно, меня это жутко раздражает.
- Ну иногда это все-таки действительно непросто бывает.
- Окей, пару раз во время съемок «Если я останусь» было тяжко. Был, например, такой случай: я приболела, меня серьезно лихорадило, а съемки уже подходили к концу, и оставались только те сцены, где, помимо меня, в общем-то, никого больше и нет — так что мы не могли их как-то заменить. А если бы мы приостановили съемки, потеряли бы кучу денег. Мама мне говорила: «Ну все, иди домой». А я такая: «Нет, я останусь и отработаю свои сцены». Отработала, чувствовала себя под конец дня отвратительно, но я понимала, что просто никак не могла взять и всех оставить.
-
1/4 -
2/4 -
3/4 -
4/4
- У вас помимо «Если я останусь» скоро еще выходит «Великий уравнитель» с Дензелом Вашингтоном, вы там, кажется, русскую девочку играете?
- Я там играю трудного ребенка, а персонаж Дензела как бы берет меня под опеку и пытается спасти. По сюжету меня в шестилетнем возрасте украли из России и продали в секс-рабство — ну и представляете, какой это получается персонаж. Я даже несколько русских слов выучила, хотя сейчас уже забыла. Выучила пару диалогов наизусть и знала, как сказать на русском «жирная свинья», ничего уже не помню. Но было весело.
- Чем взрослее вы становитесь, тем больше люди интересуются вашей жизнью вне кино — уже научились как-то с этим справляться?
- Думаю, это вообще все глупо очень, ведь вроде как единственное, что должно людей интересовать, хороша ли я как актер, и, конечно, меня раздражает, когда их больше волнует, что на мне надето, с кем я провела день и что мы делали. По-моему, единственное, что важно про незнакомых людей, это насколько хорошо они делают свою работу.
- Помню, мы разговаривали год назад перед премьерой «Телекинеза», и вы в связи с этим говорили, что вам порой очень сложно людям доверять — это до сих пор так?
- Стало только сложнее. Из-за того что какие-то слухи появляются совершенно невообразимые. Пишут: «Источник, близкий к актрисе». И я, конечно, недоумеваю: «Кто?! Что это?! Откуда это взялось?!» Я в итоге начала так делать — это немного подло, зато весело: я выдумываю сама про себя подобные истории и рассказываю их людям, которые, как мне кажется, это все репортерам сдают. И если потом история появляется в прессе, я говорю: «Ага, ты крыса, я знала». Это классно, я получаюсь таким частным детективом, ха-ха. Но да, никому, кроме семьи, я сейчас особо не доверяю.
- Расписание Афиша
- Билеты Рамблер-касса
Этот материал был опубликован в журнале «Афиша» №15 (375) с 25 августа по 7 сентября 2014 года.