Назад в будущее «Человек отменяет смерть»

На этой неделе все три фильма покажут в к/т «Пионер» в рамках программы «Наконец-то в кино».

«Назад в будущее»

(1985)

Триста лет назад мир трепетал перед доктором Фаустом, двести лет назад — перед доктором Франкенштейном, еще сто лет спустя безумных ученых было не перечесть: Калигари, Мабузе, наш Преображенский… Но для тех, кто родился в 1970-х или позже, самым великим из сумасшедших профессоров навсегда остался Эммет Браун, сыгранный Кристофером Ллойдом изобретатель машины времени. Герой «Назад в будущее» — физик и философ, внешне напоминающий Эйнштейна и назвавший Эйнштейном своего пса, решил подчинить время движению, поставив его на четыре колеса. Сев за руль в 1985-м, лучший друг Дока Брауна, старшеклассник Марти МакФлай, отправился на тридцать лет назад. Так началась эпопея Роберта Земекиса — главная франшиза десятилетия.

Как с любым культовым фильмом, успех «Назад в будущее» можно объяснить, но невозможно было предсказать. Не первый кассовый хит Земекиса, уже поставившего до того «Роман с камнем», и не самый амбициозный его проект — эту роль позже сыграл «Форрест Гамп», научно-фантастический хит для тинейджеров почему-то оказался самым живучим фильмом своей эпохи. Почему же?

Можно долго судачить о безупречном выборе актеров — для Майкла Дж.Фокса роль Марти так и осталась единственной по-настоящему значимой, а уже не юный Ллойд после «Назад в будущее» проснулся звездой, повторив успех только в «Семейке Аддамс». Можно обсуждать изящество сценария, с которым Земекис и его соавтор Боб Гейл носились с конца 1970-х и, если бы не заступничество Стивена Спилберга, не осуществили бы никогда: в конце концов, с временными петлями обращаться умеет не каждый, а так, чтобы избежать зауми, — почти никто. Наконец, имеет смысл говорить о безупречно уловленном, а отчасти и сформированном (или по меньшей мере сформулированном) цайтгайсте: нет лучшей иллюстрации к восьмидесятым, чем трилогия «Назад в будущее»… действие которой переносится то в 1955-й, то в 2015-й, а то и вовсе в 1885-й. И Дикий Запад, и футурология здесь восьмидесятнические. Гениально уловлена связь с послевоенным десятилетием, когда не началась еще эра свободной любви и рок-н-ролла, но витала в воздухе смутным ожиданием завтрашнего дня. Точно так же 1980-е готовились к будущему, которое вот-вот наступит. Этим счастливым, дурашливым, вечно подростковым ожиданием, невозможностью дотерпеть до завтра, пропитан весь фильм.

Земекис всегда потрясающе комбинировал формальные уловки с внятным и универсальным содержанием. «Назад в будущее» виртуозно придуман и исполнен, но не в этом его сила, а в том, о чем этот фильм. Не только о мысли семейной; не только о вере в себя; не только о реализации мечты — все эти глубинно американские лейтмотивы присущи доброй половине лучших блокбастеров. Нет, это прежде всего фильм о том, как человек оседлывает время и одерживает над ним победу, управляя собственным рождением и, по сути, отменяя смерть. То есть во всех возможных смыслах слова — о настоящем.
Оставалось снять фильмы о будущем и прошлом.  

Антон Долин

«Назад в будущее-2»

(1989)

Осенью 1989 года, когда «Назад в будущее-2» вышел в прокат, пресса его довольно единодушно разругала — в том духе, что опять эти студии со своими сиквелами, лишь бы бабла срубить. Мол, развернутый трейлер к третьей части, не хватает душевности оригинала, основные усилия сценаристов ушли на то, чтобы связать концы с концами, — словом, все то, что мы по сей день обычно пишем про продолжения успешных фильмов.

Четверть века спустя именно вторая часть, пожалуй, видится центром тяжести трилогии — и не только в силу своего естественного расположения. Ей действительно «не хватает душевности», но лирика, посмотрим правде в глаза, не самая сильная сторона «Назад в будущее» (о чем нам еще раз напомнят в заключительной части). Интересно, какой процент зрителей заметил тогда элегантную замену первоначальной возлюбленной Марти на Элизабет Шу; из кинокритиков, кажется, никто. В любом случае ее роль в этой истории глубоко символична: первым делом девушку усыпляют, потом она ненадолго просыпается, хлопает глазами, и ее усыпляют снова уже до самого финала, натурально бросив на крылечке, — все, разумеется, для ее же блага.

И действительно, скорость, с которой персонажи клонируются, множатся в разных пространственно-временных континуумах (это выражение должно было прозвучать), превращаясь в старых себя, молодых себя, параллельных себя, своих предков и потомков, не способствует развитию их характеров — понять бы, кто есть кто в какой момент. До сих пор «Назад в будущее-2» остается, кажется, единственным фильмом, где актер играет и героя, и его дочь (хотя надо пересмотреть «Патруль времени» и позднего Эдди Мерфи). Монолитен разве что доктор Браун, одинаковый что в 1955-м, что в 2015-м. А вот что за человек на самом деле Марти МакФлай, уже совсем неясно: фильм в суматохе забыл объяснить, почему он в будущем превратился в унылого неудачника и вырастил таких несимпатичных детей.

Но все это не так важно: как комикс для гиков, мальчишеская фантазия, бешеная карусель, которая вертится в трех с половиной временах, вторая часть не знает себе равных. Помимо прочего, обращает на себя внимание задорный цинизм, свойственный скорее тогдашнему Земекису и его соавтору Гейлу, чем продюсеру Спилбергу, и давно покинувший территорию семейных блокбастеров. В первом фильме, с его ливийскими террористами и интригой прямиком из Софокла, это тоже было, но во втором приняло совсем макабрические формы: мама сделала силиконовую грудь, отчим собирается застрелить тебя из того же пистолета, из которого уже убил отца, встречаемся на кладбище.

К слову, рецензенты 1989 года в один голос отмечали сходство альтернативного Биффа с Дональдом Трампом. Любимая игра этих дней — что сбылось из первой, футурологической трети фильма, — как обычно, наводит на меланхоличные размышления: за 26 лет (или 30, с точки зрения героев) изменилось так много и так по большому счету мало. Да, появились плоские экраны и скайп. К счастью, не угадали с модой. К сожалению, с принцессой Дианой. Но на улицах Хилл-Вэлли летающих машин нет и пока не предвидится, и вообще очевидно, что 1989 год был, в сущности, вчера. В кинотеатрах идет свежий фильм Земекиса. Вместо Ливии — Сирия. Бифф Тэннен баллотируется в президенты. Разве что новых «Звездных войн» им оставалось ждать еще десять лет, а нам — всего два месяца.

«Назад в будущее-3»

(1990)

Третья часть, как и вторая, возникла из желания студии повторить успешный трюк — с той разницей, что о ее существовании все были заранее осведомлены. По сути, это заключительный акт второй серии, которая сразу выходила с титром «to be continued...», — когда Боб Гейл писал ее сценарий, в нем как-то подозрительно и неуправляемо увеличился третий акт, где действие разворачивалось на Диком Западе, и в итоге из него решили сделать отдельный фильм. Снимали обе картины почти параллельно, монтаж третьей был в самом разгаре, когда на экраны вышла вторая, так что на ругань критиков Земекис не отвлекался — надо было кино вовремя доделать. Он был прав: заключительную серию трилогии и зрители, и журналисты полюбили в итоге гораздо больше, чем середину. 

Марти МакФлая отправляют в 1885 год спасать от гибели Дока Брауна, который прикинулся кузнецом и живет в прошлом, лихо стреляет из двустволки, копается в паровых двигателях и ссорится с опасным бандитом. Этот опасный бандит на днях уложит Дока шальной пулей, о чем ему и сообщает Марти, предлагая удрать отсюда как можно скорее обратно в будущее и избежать гибели. Параллельно случается событие внезапное и беспрецедентное: Браун влюбляется с первого взгляда в местную учительницу, с которой по собственным убеждениям не имеет права иметь никаких отношений, дабы не повлиять на ход истории. Но общая страсть к Жюлю Верну берет верх — и вот он уже танцует со своей дамой под группу ZZ Top, играющую на городском празднике, пока Марти делает все, чтобы схлопотать ту самую шальную пулю вместо него. 

Фокс отступает в этом сюжете на второй план, и слава богу — одновременно играющий собственного прапрадеда и себя подростка актер к тому моменту уже успел ощутимо подрасти, и на полном серьезе возвращаться к изображению Марти МакФлая в третий раз ему было бы странновато. Ближе к первому плану оказывается Док Браун, но и на любовную историю авторы тут внимания практически не обращают. Главным приемом становится игра с жанром, Земекис и Гейл развлекаются деталями, вставляя всевозможные ассоциации с классикой: фильм частично снят в легендарной Мертвой долине, собственным предкам растерянный Марти представляется именем Клинта Иствуда, когда ему назначают дуэль, со знанием дела уточняет: «Ровно в полдень?», а на самой дуэли проворачивает соответствующий трюк из «Пригоршни долларов», — которая, кстати, появлялась на экране и в предыдущей серии. Все эти двух- и трехуровневые отсылки, впрочем, фильм не только не усложняют, но и не придают ему особенного веса. Кино держит темп, но несется примерно как ховерборд — без всякой ощутимой серьезной почвы под ногами. 

Может быть, дело в том, что, отправившись вместо условного «позавчера» или «завтра» аж на четыре поколения назад, фильм неизбежно превращается в тематический парк аттракционов. Кое-какие вещи случаются там просто для колорита, без всякого исторического основания или серьезной сюжетной надобности: например, блуждающая и исторически некорректная толпа краснокожих на лошадях, которая встречает искрящий по прерии DeLorean по прибытии, чтобы тут же ускакать за горизонт и больше ни разу не появиться на протяжении всех двух часов. А может быть, в том, что трудно не испытать некоторого разочарования, когда после стольких экранных часов предельно серьезного отношения к этическим и техническим вопросам путешествий во времени в финале появляется совсем уже распоясавшийся, жутко счастливый Док и заявляет, отменяя добрую половину собственных строгих правил: «Будущее станет таким, каким вы его сами сделаете, детишки».

Наиля Гольман