«Большая игра»: президент США как охотничий трофей

У этого фильма лишь один ощутимый недостаток: стертое от частого употребления, идеально невыразительное название. «Большой игрой» свою картину мог бы назвать закомплексованный провинциал, возомнивший, будто он способен изготовить голливудский хит. Парадокс в том, что примерно так все и обстоит. С той поправкой, что провинциал оказался умнее и талантливее тех, кто обычно осваивает стомиллионные бюджеты. 38-летний Ялмари Хеландер — нахальный финн, который снимал на протяжении десятка лет более-менее профессиональное короткометражное кино, а потом одним махом украл у всего мира Рождество. В блестящей черной комедии «Санта на продажу» сам Санта оказывался языческим божеством-каннибалом, а знакомые нам седобородые старики в красных колпаках — его приспешниками, рождественскими эльфами. Казалось, ничего более несусветного не придумать, но Хеландеру удалось. «Большая игра» — нечто вроде извращенной фантазии на тему американского «Самолета президента», снятой в тундре с международным актерским составом. С одной стороны голливудские жители, с другой — заросшие бородами угрюмые финские дровосеки и охотники.

Все та же парочка, что в «Санте на продажу» — фактурные, неправдоподобно выразительные Онни Томила и Йорма Томила, — вновь играет сына и отца, каковыми являются в реальности. Онни чуть подрос, и символическому совершеннолетию его героя Оскари (мальчику вот-вот стукнет 13) посвящена завязка «Большой игры». Как повелевают вековые традиции, пацан отправляется на сутки в лес, снабженный луком и стрелами. На свою беду или счастье, сказать трудно, посреди тундры он встречает приземлившуюся невесть откуда капсулу. В мудреном аппарате — катапультировавшийся из атакованного террористами борта №1 президент США, как раз летевший в Хельсинки на саммит «Большой восьмерки». Прочитав на запотевшем иллюминаторе написанный президентом немудрящий код — «1492», — тинейджер освобождает узника, дрожащего крупной дрожью чернокожего мужчину в одном ботинке. Ошалевший зритель без труда узнает в нем усатого и лысого Сэмюэля Л.Джексона. Джулс из «Криминального чтива» в роли Барака Обамы — можно ли мечтать о большем?

Вдвоем героям придется как-то спасаться от банды обезумевших фанатиков-исламистов и примкнувшего к ним предателя — бывшего руководителя президентской охраны. Главе оставшегося в другом полушарии государства остается лишь довериться единственному встреченному им аборигену. У Оскари свой интерес: привести отцу живого президента, безусловно, круче, чем притащить отрубленную лапу медведя или голову оленя. По пути они будут учиться стрелять из лука, плавать под водой, спускаться по водопаду в морозильной камере и, наконец, летать.

Скорее всего, Хеландер мог бы выбить себе более внушительные деньги на спецэффекты, но предпочел потратить все средства на актеров (кроме Джексона в фильме занят великий британец Джим Бродбент, сыгравший изощренного эксперта по террористическим вопросам). Иногда «Большая игра» выглядит как комичная попытка переснять мейнстримный блокбастер за свои деньги, кустарными средствами. Нарочито неловкие, по-фински заторможенные трюки, едва ли не неумелые склейки, какие-то ворованные пафосные реплики, то и дело мелькающие в сценарии. Задумывалось это так или нет, но смотрится как осознанно выбранный киноязык, превосходно отвечающий голливудскому шаблону патриотического би-муви. В итоге это истерически смешно, даже когда никто на экране не пытается шутить. Саркастический финал фильма, который из уважения к зрителю пересказывать не будем, — и вовсе высший класс. Последние десять минут — лучшее доказательство того, насколько умные (а не только остроумные) люди работали над вроде бы трэшем.

Странным образом, хоть этот шарж и очевидно дружеский, в нынешнюю антиамериканскую риторику картина тоже впишется идеально. Ведь в ней президент — рохля и плакса, и постепенно начинают подтверждаться все худшие конспирологические теории: если что-то нехорошее с Америкой происходит, то сама Америка в этом наверняка и виновата. Но то ли обаяние Джексона срабатывает, то ли наивный взгляд лапландских оленеводов очищает любую грязь, однако ерническая интонация отнюдь не оскорбительна. Недаром в Штатах у картины превосходная критика, а в начале лета она выйдет там в широкий прокат.  

Вероятнее всего, объяснение в том, как финны трактуют цивилизационный конфликт. Они отвергают противостояние так называемого развитого мира «первобытным» культурам, за которые здесь вроде бы должны отвечать шейхи с автоматами. В «Большой игре» мнимые противники играют на одной стороне. Переигрывают их дикари, при этом — члены ЕС, с топорами за поясом и оленями на заднем дворе. Эти гуманисты в звериных шкурах способны вовсе не думать о геополитике или нефти, терроризме или фондовых рынках. Их редкий дар — умение увидеть в политике живого человека и, если тот потерялся в лесу, обогреть, переодеть, накормить. Даже президента США. И это внушает оптимизм.  

Нереалистично? Что ж, надо помнить: перед нами не пародия на жанр и не памфлет на злобу дня, а вдохновенное подростковое кино. Примерно как наш недавний «Призрак», только без излишеств доброты, с насилием и кровью, смелыми политическими аллюзиями и издевкой над национальным генетическим кодом. Внутренней свободе финнов, впрочем, позавидовать могли бы и российские, и американские культурные герои. Этим качеством напоены не только лучшие фильмы гениального Аки Каурисмяки, но и образцы самых низменных жанров — будь то красочные шоу поп-ансамбля Lordi или краудфандинговые блокбастеры Тимо Вуоренсолы. В общем, если вашим детям где-то около тринадцати, непременно расскажите им о «Большой игре». И не удивляйтесь, если после сеанса они попросят у вас лук со стрелами и отправятся до утра на охоту в ближайший лес.