Чтение на выходные «Русская эмиграция во Франции» Катрин Гусефф

Шоферы такси: миф и реальность

Начиная с середины двадцатых годов среди выходцев из России доля лиц, занятых в сфере наземного транспорта, превышала аналогичный показатель по всей массе иммигрантов, находившихся во Франции. В те годы частным извозом занимались еще сравнительно немногие русские, но он уже начинал составлять конкуренцию работе на заводах, и именно профессии шофера суждено было вскоре стать олицетворением судьбы русского иммигранта в глазах французского общества. Устойчивость образа русского таксиста — образа, переросшего со временем в настоящий стереотип, — была вызвана различными причинами. Прежде всего самой природой этого занятия: пусть человеческий контакт между пассажиром и водителем и ограничивался по времени одной поездкой — он делал особенно заметным присутствие иностранцев. Выходцы из России пришли в сферу частного извоза внезапно и в массовом порядке: если до начала двадцатых годов во Франции не было шоферов этой национальности, то всего лишь несколько лет спустя русские в масштабах всей страны составляли вторую по численности (после итальянцев) национальную группу, занятую в данной сфере, а в Париже даже вдвое превосходили по числу своих коллег — выходцев с Апеннинского полуострова.

Также не следует забывать о роли эмигрантских общественных организаций в распространении этой профессии среди русских беженцев. Чаще всего именно ассоциации, в первую очередь союзы ветеранов, брали на себя организацию подготовительных курсов для русских шоферов, что способствовало развитию в среде последних настоящего корпоративного духа и цеховой солидарности. Соответственно, подпитывалось и стереотипное представление о таксисте-белоэмигранте, бывшем офицере или солдате (в чьем-то воображении — даже графе или князе), который, чтобы развлечь клиента, охотно пускался — порой на ломаном французском — в рассказы о борьбе с красными, о победах и поражениях белых армий… Занятие частным извозом пользовалось среди русских беженцев несомненным успехом. Перед бывшими военными оно открывало более широкие горизонты, чем те, которые могла дать им работа в тесных заводских стенах.

В 1926 году в сфере наземного транспорта трудилось около 2 тыс. русских. Это немало — если учесть, что право заниматься извозом предоставлялось иностранцам лишь по истечении пяти лет их жизни во Франции и по получении ими профессиональной лицензии. Другими словами, русские шоферы, зарегистрированные в 1926 году, попали в страну не позже 1921 года. В некоторых биографиях и рассказах есть указания на то, что начало концентрации русских в данной сфере занятости связано с историей Российского экспедиционного корпуса, прибывшего во Францию в 1916 году. Так, N, работавший в двадцатые годы таксистом, говоря о «русских автомобилях», сообщал: «…первыми занялись этим делом наши солдаты Первой мировой». Это помогает объяснить, почему в двадцатые и тридцатые годы большинство русских таксистов были бывшими военными:

Вот в Париж приезжает бывший офицер, без работы и без денег… Он отыскивает своего бывшего командира или однополчан; те помогают ему в первое время и дают возможность выучиться ремеслу. Впоследствии, став шофером или рабочим, он поступит точно так же в отношении своего товарища, недавно прибывшего в Париж.

К середине двадцатых годов массовый приход беженцев в сферу частного извоза стал вызывать резко отрицательную реакцию со стороны французских шоферов. Действуя через профсоюзы и в первую очередь через ВКТ (Всеобщая конфедерация труда (Confédération générale du travail — CGT). — Прим. науч. ред.), французские шоферы неоднократно заявляли о своем возмущении подобной конкуренцией, которая была тем более ощутимой, что русские таксисты работали преимущественно ночью (в это время суток по Парижу циркулировало больше русских таксистов, чем французских). Давление со стороны профсоюзов таксистов вынудило министра труда Дюрафура (Durafour) издать в апреле 1926 года специальное постановление, в результате которого 700 русских кандидатов, готовившихся получить лицензию, не были допущены до соответствующих экзаменов. За этой мерой последовало вмешательство Международного бюро труда: получив жалобу со стороны русских эмигрантов, оно обратилось к французскому правительству с просьбой сделать исключение для беженцев и не чинить препятствий кандидатам на сдачу экзаменов. Хотя данная просьба была удовлетворена и вопрос, таким образом, удалось закрыть, эта история показала, какой шаткой была позиция русских на рынке труда. Необходимость мобилизовать все силы для защиты своих интересов подтолкнула иммигрантов к созданию русских профессиональных союзов.

Первые объединения русских таксистов возникли в 1926 году. Таких объединений было несколько, что объяснялось политическими разногласиями между их членами. Союз русских шоферов был создан 25 марта 1926 года в ходе встречи десяти таксистов, собравшихся в одном из парижских кафе. Месяцем позже он насчитывал уже около 200 членов и имел несколько отделов (казну, секцию записи и др.). На следующий год были созданы своя библиотека и клуб, в котором читали лекции представители эмигрантской интеллигенции. Союз открыл собственные курсы вождения и английского языка, а также юридический отдел. Члены этого объединения обеспечивались купонами на приобретение машинного масла и бензина. В 1928 году союз начал издавать собственный бюллетень под названием «Русский шофер», в выпуске его первого номера участвовал писатель И.А. Бунин. Проведение в июне того же года первого Дня шофера (со сбором пожертвований, различными выступлениями и, конечно же, балом) позволило объединению собрать значительную сумму денег, часть которой была затем передана Союзу русских военных инвалидов и одному из обществ помощи детям. Два года спустя Союз русских шоферов располагал собственной кассой взаимопомощи и занимался, в частности, организацией летнего отдыха своих членов31. Деятельность союза, таким образом, отнюдь не ограничивалась отстаиванием профессиональных интересов русских шоферов: это общество стремилось облегчить повседневную жизнь входивших в него людей и разнообразить их досуг.