«Рукопожатный дискурс умер»: Иван Боганцев о новом книжном фестивале

Удивительные вещи происходят в сфере культуры. 9 лет подряд в Москве проводился Московский международный открытый книжный фестиваль. Он всегда проходил в начале июня в Центральном доме художника, а его организаторами выступали независимые издатели и эксперты. У фестиваля была сложная судьба. Денег всегда не хватало, состав кураторов менялся, однако фестиваль, наряду с ярмаркой non/fiction, всегда оставался заметным событием в жизни читающей части города. 

В 2014 году, за несколько дней до фестиваля, случился скандал: Министерство культуры, патрон фестиваля, потребовало исключить из программы спектакль «Душа подушки» в постановке Театра кукол им. Образцова и спектакль по пьесе «Травоядные» Театра кукол Республики Карелия, усмотрев в одном пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних, а в другом — нецензурную брань. Руководство ЦДХ удовлетворило эту просьбу, в ответ на это целый ряд издательств и партнеров фестиваля, включая «Новое литературное обозрение», Corpus и портал Colta.ru, объявил о выходе из программы фестиваля. Многие деятели культуры, включая самих кураторов фестиваля, публично высказали свое возмущение в связи с политикой ЦДХ. В итоге фестиваль прошел в крайне усеченном формате. Переговоры о проведении десятого ММОКФ в 2015 году велись долго и мучительно. Еще в начале весны считалось, что он состоится. Но его все же не будет. А будет другой фестиваль — «Книги России», и пройдет он в июне не в ЦДХ, а на Красной Площади, и организатором выступит не союз независимых издательств, а Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям. «Фестиваль откроет Красную площадь и литературу горожанам по-новому. Все построено вокруг человека и для его погружения в уникальную культурную среду», — говорит Андрей Гельмиза, генеральный продюсер фестиваля. Однако собственно программу фестиваля горожанину найти нелегко: сайта у фестиваля нет, а табличка Excel c программой похоронена в разделе «Документы» на странице Года литературы.

Сложно воспринимать эту ситуацию иначе, чем как еще один пример обезображивания гражданской инициативы «снизу» государственным участием «сверху». Но одновременно это и публичная пощечина — конкретным людям и конкретным ценностям. Как отреагировали на эту пощечину деятели культуры? Никак. Наряду с Прохановым, Чуровым, Дарьей Донцовой и Юлией Высоцкой на фестивале выступят те самые люди, которые — при небольшом усилии воображения — могли бы украсить десятый ММОКФ. И, положа руку на сердце, из них получается блестящая программа: здесь сыграют Лена Ревич и Борис Андрианов, поставят спектакли Андрей Родионов и Марина Брусникина, выступит Олег Генисаретский, Дмитрий Бак, Екатерина Гениева. Программа фестиваля причудливо рифмуется с историей фотографирования московских журналистов с Александром Бородаем. Рукопожатный дискурс умер, это ясно, и нечего о нем вспоминать! Но все же — по старой привычке — продолжаешь ожидать от коллег по цеху какой-то минимальной социальной брезгливости (которая, возможно, могла бы и спасти гражданские инициативы от обезображивания). На поверку же оказывается, что, если она и есть, всегда находится причина через нее переступить: кто-то зарабатывает выступлениями и иначе не может; для кого-то это шанс защититься от публичных нападок; другие «просто книги продают».

Самая популярная причина — «если не мы, то будет хуже». Это мой любимый аргумент, потому что он подходит на любой случай жизни. Отец всегда приводил его в рассказах о моем пращуре, С.Н.Круглове, министре внутренних дел в сталинском правительстве и некогда заместителе Л.П.Берии. «Если бы не дядя твоего деда, — с придыханиями повторял он, —то было бы еще хуже». И я, конечно, верил ему.