«Несломленный» Лоры Хилленбранд: биография разгильдяя как американский эпос

Недавно на экраны вышел фильм «Несломленный» по сценарию братьев Коэн, снятый Анджелиной Джоли. Расторопные российские издатели приурочили выпуск перевода одноименной книги к российской премьере — вероятно, маркетинговая политика будет строиться вокруг покупки романа в комплекте с DVD. После прочтения первых страниц книги становится очевидно, почему братья выбрали именно его для своих экзерсисов — это настолько концентрированный американский эпос, что в нем аж ложка стоит.

Тема спасения в океанских волнах кажется какой-то особенно важной в последние годы. «Жизнь Пи» в 2012-м, теперь «Несломленный», в этом же году выйдет эпическая картина «В сердце моря» — тоже по премиальной книге-бестселлеру. Патриотично настроенный комментатор удовлетворенно потирает руки: Запад штормит, валы кризиса и социальной нестабильности вот-вот захлестнут его хлипкий плотик. Может быть, это и так, но есть поправки: по крайней мере для американцев тема крушения в море — это бегство к истокам, как путешествия на богомолье для нас; это предельно консервативный сюжет, совершенно неудивительно, что сейчас он пользуется спросом.

Перед автором книги, Лорой Хилленбранд, стояла задача не из легких — создать из достаточно известной истории максимально структурированный и благочестивый канон. Она осложнялась тем, что жизнь настоящего Луи Замперини — легкоатлета и военного летчика, — кажется, состояла из одних случайностей, а сам он был бесшабашным и взбалмошным парнем. По-хорошему, из его биографии нельзя вывести никакой морали вообще. Младший сын в семье итальянских иммигрантов, в детстве вовсе не знавший английского; начал магазинным воришкой, потом местные полицейские мотивировали его заняться каким-нибудь спортом — бегом, например. Он так хорошо бегал, что попал на пьедестал в Калифорнии среди юниоров, потом выиграл многие другие призы и в конце концов отправился в Германию на Олимпийские игры 1936 года, где сфотографировался с Гитлером. Когда началась война, Замперини бросил спорт, записался в авиацию, его бомбардировщик разбился в Тихом океане — никто не выжил, кроме Луи и двух его приятелей-летчиков. Они проплыли на спасательной шлюпке сакральные сорок дней, потом их подобрали японцы и отправили в концентрационный лагерь — там тоже было очень плохо, бедолаг освободили только через два года, после капитуляции в 1945-м. То есть это отличная история, безумная авантюра, и чтобы превратить ее в нравоучительную повесть для чтения в красном уголке, определенно потребовалась смекалка. Впрочем, автор — признанный профессионал.

В 1984 году Луи Замперини нес факел на открытии Олимпийских игр в Лос-АнджелесеФотография: tournamentofroses.com«Про меня будет легче писать, чем про лошадку, — встретил ее сам девяностолетний Замперини. — Я хотя бы могу говорить». Хилленбранд прославилась как автор духоподъемного эпоса о жеребце Сухаре, «коне, ставшим символом стойкости и надежды в эпоху Великой депрессии». Права на такие книги в Голливуде покупают задолго до того, как они написаны, и по ней позже сняли «Фаворит» с Джеффом Бриджесом. Теперь на очереди была «большая американская история» — на этот раз о войне. Неожиданно (возможно, к разочарованию писательницы) старец библейского возраста оказался в трезвом уме и яснейшей памяти, беспрерывно шутил, иронизировал над драматическими ситуациями и сыпал армейскими анекдотами. «Только в прачечной знали, как мне было страшно!» — предположу, что в оригинальном транскрипте таких хитов было гораздо больше, чем в том, что мы увидели. С этим нужно было что-то сделать.

Во-первых, Хилленбранд постаралась максимально сократить прямую речь, заставить героев лишь комментировать ее текст отрывочными фразами. Далее — самое главное: в этом хаосе жизни, юмора и бессмысленной авантюры надо было создать хоть какой-то нравоучительный стержень. Им стало «сохранение человеческого достоинства», — наверное, первое, что приходит на ум представителю среднего класса благополучного общества, когда речь заходит о тюрьме или лагере (наши соотечественники и просто ценители русской литературы вряд ли бы с этим согласились). Множество раз я ловил себя на том, что снова и снова пролистываю страницы пространных увещеваний Хилленбранд о достоинстве в поисках случайных ростков армейского и тюремного юмора, которые она не успела выполоть. Диарея, контрабанда самогона, поедание альбатроса, черный рынок в выгребной яме — вопреки всем стараниям, у нее не было шансов уничтожить их все, и это, безусловно, составляет достоинство книги.

Сумасшедший японский антагонист-надзиратель тоже постепенно выходит из-под контроля — оказывается, он был студентом отделения французской филологии, поклонником Прудона и вообще пережил войну и стал директором страховой конторы. Хуже всех ведет себя сам главный герой: пьет, паясничает, беспрерывно совершает какие-то абсолютно неразумные поступки. Вот его освободили из плена, он стал военной медиазвездой, Хилленбранд уже приготовила ему сладчайшую сцену встречи с любящей семьей и прочими родственниками — а он, вместо того чтобы лететь к ним в объятия, проводит еще полгода на Окинаве и Гавайях в обществе неких медсестер (будучи уже совершенно здоровым). Ну и по возвращении ведет себя не лучше.

Я терпеть не могу приторное патриотическое чтиво — особенно когда находишь в нем апологию применения атомного оружия. Но, как это обычно и бывает, главный герой здесь настолько симпатичный и непосредственный персонаж, со своей лестницей Иакова в море, знакомством с Гитлером и наивным обращением в приходе Билли Грэма (в книге это преподносится как запредельная эпифания, боже правый!), что, вслед за Ильфом и Петровым, в очередной раз проникаешься уважением к достоинствам американской массовой культуры. Работать в пиццерии, пить запоями, потом пробежать милю за 4:21.2 и услышать пение ангелов в шатре бродячего проповедника — европейские меланхолики и тугодумы, расступитесь! По мне, так лучше иметь национальный эпос про выживание в океане, чем про монастырь.