«Насилию могут противостоять только дети»: интервью с автором Карлхена и Городка
«Афиша» обсудила с Ротраут Сузанной Бернер — едва ли не самым популярным здесь иллюстратором детских книг — ее работы, творчество Дмитрия Пригова и протесты 60–70-х годов.
- Скажите, Сузанна из вашей серии книг про Городок — та Сузанна, которая коллекционирует экстравагантные шляпы и постоянно их где-нибудь забывает, — это вы? Она немного похожа на вас внешне.
- Нет, на самом деле это не я. Но мне, разумеется, хотелось, чтобы в Городке была своя Сузанна. И привычка терять шляпы и шапки у меня тоже есть.
- Есть ли вообще прототипы у ваших персонажей?
- В книгах можно разглядеть намеки на людей, которых я знаю, — ну так всегда бывает, когда рисуешь или пишешь. Прежде всего это касается продавца книг Армина из серии про Городок — он появляется под своим настоящим именем, да и выглядит точно как настоящий Армин (Армин Абмайер, издатель и книготорговец, муж Ротраут Сузанны Бернер; скончался в 2012 году. — Прим. ред.).
- Мы можем поговорить об Армине Абмайере и его альманахе «Die Tollen Hefte» («Сумасбродные тетради», выпуски иллюстрированной прозы и поэзии. — Прим. ред.)? Правильно ли я поняла, что он был независимым издателем и публиковал то, что увлекало его самого?
- В детстве Армин собирал комиксы и остался верен этой страсти всю жизнь. «Die Tollen Hefte» выросли из этой страсти, они все очень разные и отражают его субъективные предпочтения (в «Сумасбродных тетрадях» печатались тексты Чарлза Буковски, Хулио Кортасара, Гертруды Стайн, Готфрида Бенна и др. с иллюстрациями современных художников. — Прим. ред.). Он начал публиковать их в 1991 году, а после его смерти в 2012-м издателем стала я. Хотя и раньше мы работали над выпусками вместе: шесть из них я сама иллюстрировала, для других делала макет и контролировала весь процесс печати. На сегодняшний день опубликовано 43 «Сумасбродные тетради», они печатаются специальным офсетным способом, который отвечает старой технике литографии. И есть еще 15 специальных изданий с оригинальной графикой (шелкографией, гравюрами, литографией и т.д.).
- Седьмая «Сумасбродная тетрадь» — это Дмитрий Пригов, его графика и стихи из сборника «Пятьдесят капелек крови». Вы знали Пригова?
- Да, мы познакомились с Дмитрием, муж пару раз путешествовал с ним и был очень впечатлен им самим, его историей, его литературой, искусством, его индивидуальностью, которую он как диссидент развил в себе. Для специального издания этого выпуска мы упаковали разрисованные страницы газеты «Правда» в полиэтиленовые пакеты — в память о людях, которые таким образом защищали свои документы и тексты в дороге, если, например, им надо было пересечь реку.
-
1/3 -
2/3 -
3/3
- Вы помните тот момент в вашем детстве, когда вы поняли, что хотите стать художником?
- Я как-то довольно рано решила стать человеком искусства, только не могла определиться, то ли мне писать, то ли рисовать, то ли играть в кино. В общем, нормальные идеи для маленькой девочки, я в этом солидарна со многими детьми прошлого и настоящего. Мой отец, который служил в издательстве, встречал мои первые «работы» — какое-нибудь короткое стихотворение или рисунок — с гордостью. На критику, однако, он тоже не скупился и нередко подрезал крылья моей фантазии.
- Кто из художников, писателей, музыкантов повлиял на вас?
- В детстве меня восхищал Пикассо. Я родилась и выросла в Штутгарте, а там в Государственной галерее великолепное собрание Пикассо. В 50-е годы медиа в детской жизни практически никакой роли не играли: у нас было радио, но только чтобы послушать новости и воскресный концерт. Родители иногда слушали радиоспектакли. Телевизора не было — вместо него газета и раз в месяц детский журнал. Я думаю, поэтому каждый фильм, каждая выставка, каждый поход в театр (в Штутгарте отличный театр — и тогда был, и есть теперь) производили на меня такое мощное впечатление, и я быстро начала себя идентифицировать с актрисами, певицами и художниками.
- По-моему, ваши книги про Городок в чем-то похожи на кинофильмы. Насколько важно для вас кино? Что вы смотрите?
- Да, во всех моих книжках сильна сюжетная сторона, но сюжет там простой и линейный. Мне нравится ходить в кино, но я не знаток и многое пропускаю. Мне по душе более лаконичные и менее стремительные фильмы, экшен раздражает и наводит на меня скуку. Я люблю старое французское и итальянское кино, а еще Джармуша, Уэса Андерсона, старые фильмы Билли Уайлдера — довольно дикое сочетание. С чтением книг я тоже никакой системы не придерживаюсь.
- Из Штутгарта вы переехали в Мюнхен и поступили на факультет графического дизайна. Почему вы выбрали именно Мюнхен, а не Западный Берлин, к примеру?
- По личным причинам. А графический дизайн выбрала, потому что хотела заниматься оформлением книг. Профессия дизайнера имеет мало общего с профессией иллюстратора, но тогда, в 1971 году, никакого специального образования для иллюстраторов не существовало. Так что, строго говоря, я иллюстратор-самоучка.
- Каким был тогда Мюнхен?
- Совсем не таким богатым и привлекательным, как сейчас. Просто город на окраине республики. Все изменилось после Олимпиады 1972 года. Мюнхен рос вместе с благосостоянием Германии и постепенно стал таким, каким его знают теперь, — город, где можно отлично проводить свободное время и где приходится тратить кучу денег. Но я ценю его за близость к горам и природе и за красоту.
- Если я думаю о конце 60-х и начале 70-х в Западной Германии, в голову первым делом приходит студенческое протестное движение, захват заложников на Олимпиаде в Мюнхене, терроризм RAF. На что была похожа жизнь в то время? Вы участвовали в протестах?
- Я жила тогда, как и многие из нас, в гражданском браке. Мы интересовались политикой, я ходила иногда на демонстрации, но активным участником студенческого движения меня нельзя было назвать. Каким я вижу общество 60-х и 70-х годов, оглядываясь назад? Очень несвободным, мещанским и безрадостным. Политическая и сексуальная революция запоздала, она должна была начаться раньше, прежде всего как противостояние национал-социализму и его последствиям. И сейчас, когда по всему миру снова протестуют (и я тоже участвую в этих протестах), я рада жить в стране, где существует свобода слова и право на демонстрации.
-
1/5 -
2/5 -
3/5 -
4/5 -
5/5
- Как вы думаете, должны ли родители обсуждать с детьми политические взгляды, говорить с ними о протестах и демонстрациях?
- Я тут, к сожалению, не могу советовать, потому что могу только представлять себе, каково жить в обществе, где нужно с осторожностью высказывать свое мнение. Наша немецкая история, которая так страшна, научила нас, что нет ничего важнее свободы слова. На прошлой неделе была демонстрация в Мюнхене — 40 тысяч человек, — и я там была. Хорошо видеть, что это работает: каждый может сказать, что он думает. И что дети воспринимают свободу слова как нечто само собой разумеющееся и не испытывают страх высказывать свое мнение. Но тут важно, чтобы и пресса была свободна, чтобы мы могли услышать и прочесть совершенно разные точки зрения. Это политическая культура. Но я опасаюсь, что из-за монополизации экономики все эти ценности пострадают: сейчас экономика, а не политика, играет решающую роль и получает все больше власти.
- Как вы относитесь к цензуре? Есть что-то, что нельзя изображать в детских книгах, кино, театре?
- Я против любой цензуры. Единственное оружие, которое может справиться с порнографией, насилием etc., — это уверенные в себе дети, которые учатся критически мыслить и обладают свободой принимать решения.
- После защиты диплома вы стали работать как свободный художник. Насколько было сложно найти работу?
- Сначала я два года поработала в издательствах, узнала много нового об издательской индустрии, а также о служебной иерархии — каково это, когда тебе каждый день говорят, что ты должен делать. Поэтому я и решила стать свободным художником. Иллюстрировала книги, делала обложки — годы, годы и годы. Моя собственная первая книга вышла только в 1994 году, когда мне было уже 46 лет.
- Когда вы иллюстрируете чужие книги, вы обсуждаете с их авторами будущие иллюстрации или работаете совершенно независимо?
- Независимо. Для меня нет смысла полагаться на представления автора. Это только затормозит творческий процесс. И да, у меня два раза были конфликты с авторами, которые считали, что я их не поняла.
- У вас есть какие-то правила работы над иллюстрациями? Например, подъем в 6 утра, 10 эскизов, никаких развлечений…
- Да нет, конечно. Правила — пусть каждый сам для себя их придумывает. Главное — не терять страсть к работе. И, наоборот, я считаю, надо тратить время на развлечения, высовывать нос из норы, интересоваться литературой, искусством, политикой. Это важно для всех творческих профессий.