«Молодость»: отрывок из книги — зеркала нового фильма Паоло Соррентино

Фред и Мик прогуливаются по чудесной долине, вдоль луга, который справа граничит с леском, а слева — с южнотирольской деревушкой.
Они болтают о том о сем.
— По-твоему, почему мы уже много лет приезжаем сюда отдыхать? — спрашивает Фред.
— Всегда хочется вернуться туда, где был счастлив.
Фред улыбается:
— Так мог ответить только киносценарист.
— Куда мне! Это слова Джона Чивера.
— Помнишь Джильду?
— «Джильду»? Фильм, что ли?
— Нет, Джильду Блек. Мы оба были в нее влюблены.
— Джильду Блек?
— Джильду Блек.
Мик смеется:
— Нашел что вспоминать! С тех пор сто лет прошло.
— А мне кажется, что все было вчера. Я бы отдал двадцать лет жизни за то, чтобы с ней переспать
— И сделал бы большую глупость. Джильда Блек не стоила двадцати лет жизни. Даже одного дня не стоила.
Внезапно Фред выглядит расстроенным и настороженным:
— А ты откуда знаешь? Ты с ней спал?
Мик, понимая, что сел в лужу, бормочет:
— Что? Что ты сказал?
— Ты прекрасно понял. Шестьдесят лет назад ты поклялся мне, что не спал с ней, потому что знал, что я ее люблю. А теперь говоришь совсем другое.
— Слушай, я должен тебе кое в чем признаться.
— Давай, валяй!
— Настоящая трагедия — поверь мне, это трагедия — в том, что я не помню, спал я с Джильдой Блек или нет.
— Ты серьезно?
— К сожалению, да. Клянусь!
— Ну это все меняет.
— В каком смысле?
— Будь ты уверен в том, что переспал с ней, нашей дружбе конец. А так... скажем так, я готов жить с сомнением.
— В любом случае, если я переспал с ней и не помню об этом, значит, она не стоила двадцати лет жизни. Тебе так не кажется?
— Да, ты прав. Джильда Блек — для нас с тобой закрытая глава.
— Отлично. Ребята уже уехали?
— Твой сын решил пустить пыль в глаза: Полинезия!
— Знаю, у него деньги долго не задерживаются. Интересно, в кого он пошел?
— Точно не в тебя.
Мик смеется. Тишина. Внезапно Фреда охватывает беспокойство. Он вздыхает. Мик замечает это:
— Ты что? До сих пор думаешь о Джильде Блек?
— Нет. Я думаю о том, что со временем человек все забывает. Я уже не помню своих родителей. Как они выглядели, как разговаривали. Прошлой ночью я смотрел на спящую Лену и думал обо всем, что я сделал для нее как отец. О множестве мелких, малозначительных поступков. Сделал, потому что хотел, чтобы она помнила о них, когда вырастет. Но пройдет время, и она обо всем забудет.
Мик глядит на него и не знает, что ответить. Трогательная сцена.
Фред тоже поднимает глаза на Мика и с некоторой горячностью, для него нехарактерной, хватает друга за плечо и шепчет изменившимся голосом:
— Огромные усилия, Мик. Огромные усилия и такие скромные результаты. Вот так всегда.
Мик удивлен, ошарашен.
— Беседа принимает интересный оборот. Мне нужно покурить, а я оставил сигареты в отеле. Подожди меня здесь, я схожу куплю новые.
Фред кивает с печальным видом, словно потерпевший поражение.
Мик удаляется по направлению к деревушке. Внезапно в тишине раздается громкий стрекот цикады. Фред поворачивается к источнику звука и, словно в трансе, идет на него.

Он оказывается среди деревьев, здесь его окружают сотни цикад. Какая-то птица начинает глухо, странно щебетать, заглушая цикад. Фреда привлекает этот новый звук. Он забывает о цикадах и идет искать птицу. Он разглядывает верхушки деревьев, чтобы увидеть невидимого певца. Так постепенно он добирается до края рощи. К симфонии прибавляется новый звук: колокольчики на шеях у коров.
Фред выходит из рощи, перед его глазами предстает огромный пологий холм, залитый солнцем. На лугах пасется полсотни коров, позванивающих полусотней колокольчиков. От этого зрелища глаза Фреда загораются. Не отрывая взгляда от коров, он присаживается на камень.
Он прислушивается к звукам, накладывающимся друг на друга в произвольном порядке: коровы, цикады, птица.
Фред сосредотачивается и закрывает глаза. Он начинает мягко водить рукой, как дирижер, и, словно по волшебству, часть колокольчиков умолкает. Другие продолжают звучать, но не беспорядочно, а повинуясь мелодии. Следующим движением руки Фред останавливает почти все колокольчики, остаются только два, чередуются две ноты. 

Широкий взмах руки, словно обращенный назад, — и к колокольчикам присоединяется лесная птица. Потом обеими руками Фред велит вступать хору: сотни цикад сопровождают главную тему птицы и побочную тему коровьих колокольчиков. Симфония природы.
Не открывая глаз, Фред улыбается. Впервые мы видим его счастливым.
У себя в голове, выбирая из доступных звуков, он творит чудеса. Он сочиняет музыку.

Мик возвращается туда, где они расстались, на луг. Оглядывается — никаких следов Фреда. Закуривает. В это время его взгляд падает на что-то движущееся за далекой оградой. Это белая лошадь. Тогда Мик делает единственное, что он умеет делать: раскрывает ладони, как делают кинорежиссеры, и пальцами очерчивает кадр. Он зажмуривает один глаз и сложенными квадратом пальцами снимает панораму с прекрасным бегущим скакуном.

Читайте также: рецензия на фильм «Молодость» Антона Долина