«Doctor Sleep»: как Стивен Кинг вернул себе «Сияние»

Со стороны может показаться, что Стивен Кинг ничего не боится, но читатели его книг прекрасно знают, что это не так: бесстрашие вырастает именно из фобий и их преодоления. «Доктор Сон» — кажется, сорок четвертый роман Кинга — обнажает один из главных его страхов, и связан он вовсе не с монстрами, живущими в шкафу или под кроватью. Судя по всему, Кинг боится, что у него отнимут главное, что у него есть: его книги.

«Доктор Сон» — сиквел хрестоматийного «Сияния», написанный через тридцать пять лет после первой книги. Кинг не боится рисковать с продолжением романа, который вряд ли удастся переплюнуть; с другой стороны, спекулировать на когда-то принесших успех ситуациях или героях ему тоже ни к чему — свежих идей у него всегда хватает (два его лучших текста 2000-х, «Дьюма-Ки» и «11/22/63», тому подтверждение). Дело в другом. С годами Кинг осознал, что «Сияние» больше ему не принадлежит. Для подавляющего большинства людей, знакомых с этим названием, оно относится не к роману, а к экранизации Стэнли Кубрика. Экранизации, как известно, настолько вольной, что писатель в свое время громогласно от нее отрекся. Но так уж вышло, что из всех фильмов, снятых по его книгам (а их число приближается к числу книг), «Сияние» — самый гениальный и самый знаменитый.

В 1980 году, когда был завершен фильм, Кинг относился к этому вопросу чуть легкомысленнее. Да, своевольный Кубрик не учел его пожеланий в отношении кастинга и кардинально переписал сюжет — но ведь его номинировали за это не на «Оскара», а на «Золотую малину», и даже там он не победил! Казалось, время пройдет, фильм забудется, роман останется. Вышло иначе. Последним отчаянным жестом Кинга была собственная телевизионная экранизация в 1997-м — там он был продюсером и сценаристом, — которая не понравилась никому (возможно, за исключением автора) и сегодня благополучно позабыта. А кубриковское «Сияние», наоборот, вошло в большинство списков самых страшных и просто лучших фильмов за всю историю человечества.

Непонятно, имеем ли мы дело с подсознательным вытеснением или осознанном жестом — во вселенной Кинга разница между ними не так уж велика, — но «Доктор Сон» последовательно игнорирует существование фильма, отсылая читателя не просто к книге «Сияние», но именно к тем ее аспектам, которые Кубрик изменил. К примеру, для режиссера Джек Торранс был опасным психопатом-графоманом, а для Кинга — всего лишь несчастным слабовольным алкоголиком. Что ж, выросший Дэнни Торранс — ныне ровесник своего спятившего отца — в «Докторе Сне» сражается с алкоголизмом, как с самым опасным врагом. Более того, идейный стержень нового романа Кинга — философия анонимных алкоголиков, с которой он сам явно знаком не понаслышке. Или, скажем, Дик Хэллоран, которого Кубрик легкомысленно убил (у Кинга тот выживает): без чернокожего повара-телепата повзрослевший Дэнни никогда не смог бы сохранить свой дар «сияния». Что до отеля «Оверлук», построенного на месте старого индейского кладбища, то Кубрик в финале фильма сохранял его в неприкосновенности, а Кинг взрывал ко всем чертям — и теперь на опустевшее проклятое место приезжают всем табором члены секты «Узел Истины», с которыми и вступят в единоборство герои «Доктора Сна».

В романе, как часто бывает у Кинга, есть два сюжета — внешний и внутренний. Внешняя канва событий выдержана вполне в кинговских традициях — идущих от «Кэрри» через «Мертвую зону» к «Зеленой миле». Пока Дэнни продолжает выдавливать из себя по капле детские травмы, по всей Америке колесят караваном сектанты — не люди, а бессмертные энергетические вампиры, которые питаются убийствами детей-экстрасенсов. Тела «сияющих» в моменты пыток и смерти выделяют драгоценную эссенцию — так называемый пар, а «Узел Истины» собирает его в банки и потребляет постепенно, по чуть-чуть. Все комплексы и фрустрации прошлого Дэнни надеется изжить, спасая от кровожадных злодеев девочку со странным именем Абра (Кинг не отказал себе в удовольствии подарить ей никнейм cadabra), владеющую еще более сильным даром «сияния», чем когда-то он сам.

Внутренний сюжет тоньше и умнее. Субъект, нервный и нелюдимый, нашел пристанище в хосписе для смертельно больных стариков. В последний час он приходит к кроватям умирающих и помогает им безболезненно расстаться с этим миром. В этом — его призвание, миссия и смысл пустоватой жизни. И это же делает «Доктор Сон» первой книгой Кинга о смерти как неотъемлемой части бытия. Конечно, эта тема всегда была для него важнейшей и родной — но речь шла о смерти насильственной, рвавшей ткань бытия, которую изо всех сил латали кинговские герои-чудаки, иногда даже возвращая ушедших с того света (об этом — страшнейшее «Кладбище домашних животных»). Не то здесь: всю книгу пронизывает ослепительно-болезненное осознание того, что человек не вечен. Откровение, не удивительное для ребенка, которым так и остался на всю жизнь Дэнни, но шокирующее в случае 66-летнего классика хоррора.

В области сказок Кинг по-прежнему непревзойденный виртуоз: здесь ему, будто на спор, удается придать главной злодейке обличье злой ведьмы из «Волшебника из страны Оз» (да-да, в такой же шляпе), и это выглядит буднично-убедительно. Но увлекательней следить не за этим его даром, продемонстрированным впервые почти сорок лет назад, а за тем, как закаляется и растет другой Кинг, большой американский писатель, психолог и гуманист. Годы алкоголического вдохновения позади: наступила пора трезвости. И если когда-то никто не писал лучше, чем он, о детстве (вспомнить хотя бы «Оно» или «Труп»), то сейчас нет ему равных по части расставания с иллюзиями. Чудеса творятся по-прежнему, но все явственнее потребность загнать их как можно глубже в подсознание, где им самое место. И твердить себе каждый день: любое сияние, даже самое яркое, со временем потускнеет, а потом погаснет совсем. Это нормально, даже в чем-то хорошо. Ведь без твоего угасания не засияют другие, чье время тоже обязательно настанет.

И как минимум в одном Кинг своего добился: если читатель его новой книги знаком с «Сиянием» только по фильму Кубрика, то теперь наверняка потянется к оригиналу — и очень может быть, что роман понравится ему гораздо сильнее.