Что покупать на non/fiction

Джесс Уолтер «Великолепные руины»

Большой и затейливый роман от бывшего репортера

В сюжет «Великолепных руин» вплетены реальные персонажи, например — Элизабет ТейлорФотография: ИТАР-ТАССИгорь Алюков, главный редактор издательства «Фантом-пресс»: «За что «Руины» хвалит американская и британская критика — за удивительное сочетание, с одной стороны, литературности и пост­модернистской сложности, а с другой стороны, дружелюбности к простому читателю; это то, что называется «идеальным романом». Автор тоже нетривиален: Уолтер был классическим репортером в Time и The Washington Post, занимался коррупцией, мафией. Потом от этого он резко отошел и стал писателем детективов, затем написал интересный роман «Финансовая жизнь поэтов», а потом выдал «Руины». Это настоящий прорыв. Роман сочетает в себе ретроисторию про голливудскую актрису и молодого итальянца из деревни, который болен кино. Другая линия — мир современных сериалов и шоу, между ними — еще много-много всего. Сюжет книги лабиринтообразен и мастерски сделан — все линии очень ловко сливаются воедино, хотя кажется, что слиться не способны вообще».

Ричард Форд «Канада»

Эпос о метафизической Канаде великого американца

Действие романа «Канада» происходит среди безжизненной и богом забытой канадской провинции СаскачеванФотография: авторСергей Ильин, переводчик книги: «Когда я взялся за «Канаду», Форд был писателем для меня совсем новым. Знал, что он считается одним из лучших ныне живущих американских стилистов и что за ним числится рекорд — он единственный, кто получил за один роман и Пулицеровскую премию, и премию Фолкнера. Роман очень необычный. Во-первых, это медленная проза, несмотря на то что там происходят убийства. Повествование ведется от имени мальчишки, родители ко­торого неудачно ограбили банк и сели в тюрьму. Его с помощью подруги матери перевозят через границу в Канаду, и он попадает на другую планету — где все иное: климат, люди, маленькие городишки. Оглядываясь по сторонам, он пытается понять, как ему жить. Это тихое, мерное, спокойное повествование. Мне очень напомнило фильм Кубрика «Барри Линдон». Я его перевел еще в конце прошлого года, но вспоминаю постоянно, хотя с тех пор тремя книжками уже занимался, просто он при­ходит мне в голову. Это самое сильное, что я переводил за последние лет десять».

Александр Кушнир «Сергей Курехин. Безумная механика русского рока»

Первая биография Курехина

Сергей Курехин и его «Поп-механика» дали сотни невероятных концертов — ни до, ни после в истории русского авангарда такого не былоФотография: Александр ЗабринАлександр Кушнир, автор: «Где-то 7 лет назад я работал с питерским дуэтом Zikr, и они пода­рили мне VHS-бутлег с записью концерта «Поп-механики». Это дичайшая редкость. Пару лет прошло, пока я сел посмотреть ее на хорошей ­аппаратуре, а когда сел, то сильно припух: с тем, что Сергей Анатольевич делал 20 лет назад, ни­чего равного за это время не было даже близко — ни в мейнстриме, ни в лютом авангарде. Я понял, что информации о нем нет вообще, что человек совершенно позабыт, в том числе и друзьями его. У нас был мегагерой, про которого все забыли и на могиле которого стоит деревянный крест, ­обдуваемый всеми ветрами. Так возникла идея книги и импульс ее написать. Дальше крайне просто: я взял 200 интервью, но книга представляет собой не их расшифровку, а авторский текст, с массой фотографий, в том числе и невиданных. Главная мысль следующая: при нашей бесхозности и отсутствии структуры мышления мы потеряли такой материк, как Курехин, который оказался забыт и потоплен. Я написал эту книгу как замену 50 граммам коньяка, которые выпивают артисты любого жанра перед выступлением. Вместо того чтобы бухать, они могут почитать любую главу из нее — для храбрости».

Нассим Талеб «Антихрупкость»

Инструкция по выживанию в мире нестабильности от автора «Черного лебедя»

Больше, чем футурологов, Нассим Талеб не любит только журналистовФотография: youtube.comНаталья Галактионова, редактор российского ­издания книги: «Не вздумай переходить вброд ­реку, средняя глубина которой — один метр». Противник всего усредненного, Талеб излагает мысли, с одной стороны, просто и логично, с другой, впадает в эмоциональные крайности: от едкой иронии до мягкого юмора, от грубого называния-вещей-своими-именами до чистосердечной патетики. Но такова сама жизнь: она неровна, ухабис­та, бугриста, ее невозможно контролировать. Эту и другие мысли Талеб иллюстрирует на конкретных примерах из области политики, экономики, медицины и не только. В своем стремлении осмыслить мир в целом, во всех взаимосвязях, не зацикливаясь на чем-то одном, Талеб дает читателю импульс к раскрепощению и напоминает древних философов — только в их актуальном, жгуче-современном воплощении».

Алексей Иванов «Горнозаводская цивилизация»

Главный певец Урала об индустриальной составляющей региона

В горах Урала добывают железо, каменную соль, железную и медную руду, золото и неисчисляемое количество других полезных ископаемых
Фотография: предоставлено Артемовским машиностроительным заводом «Вентпром»Елена Шубина,  руководитель «Редакции Елены Шубиной» издательства АСТ: «Иванов — автор романов, которые в известном смысле можно ­назвать единым художественным мегатекстом об Урале, российской окраине, ставшей затем хребтом державы, «горнозаводским государством». Но сейчас речь не о романах. Книга «Горнозаводская цивилизация» так же, как и преды­дущая, «Хребет России», напрямую посвящена феномену Урала. Это не просто портрет региона, а его идентификация с точки зрения истории, культуры, геополитики, объяснение его «внутреннего устройства». Мощный текст и уникальные фотографии (их более 500!) мест, где когда-то были устроены горные заводы (и сейчас работают заводы современные), составляют пространство, попав в которое, уже затрудняешься выйти. Алексей Иванов работал над книгой несколько лет, объездив десятки городов, собрав уникальный материал о жизнеустройстве «общества труда», о людях, чье культурное наследие до сих пор определяет жизнь на Урале».

Кристиан Крахт «Империя»

Скандальный роман Крахта об экодискурсе прошлого и настоящего

Вряд ли кто-то из современных немецких авторов может посоперничать с Кристианом Крахтом в скандальности
Фотография: из личного архиваАлександр Иванов, главный редактор Ad Marginem: «Роман — одна из самых обсуждаемых в Германии книг последнего десятилетия, что, правда, совсем не гарантирует его популярности в России. У нас слабо развит зеленый, экологический дискурс — мы, русские, по-прежнему одна из самых антропоцентричных наций в мире, с прямо-таки пародийно-ренессансной гордостью за положение человека во вселенной и презрением к нижестоящим существам — насекомым, птицам, животным, «дикарям», всякого рода существам, то есть ко всем тем, кому посвящен роман. Книга дает образец критического взгляда на экоутопию современного Запада, она критикует то, с чем русский читатель может столкнуться лишь как с экзоти­ческим феноменом типа полета президента с журавлями, скаутского лагеря «Камчатка» или магазина фермерской еды «Лавка». Крахт не то чтобы разделяет зеленую утопию своего героя, он скорее иронически-сочувственно ее описывает — но этой сочувственной ноты вполне достаточно, чтобы русский читатель любых взглядов отвернулся от романа с кривой усмешкой. Похоже, мы издали книгу, которая не будет продаваться».

Энтони Бивор «Вторая мировая война»

Великий историк о великой войне

Тихоокеанские сражения Второй мировой в России практически неизвестны неспециалистам. Книга Бивора может закрыть этот пробелФотография: Bill Beazley, USNВадим Глушаков, редактор российского издания книги: «Это бестселлер во всех европейских странах, я совсем недавно проезжал по Польше — и книга разложена там в витрине каждого книжного магазина, даже в маленьких городах. Энтони Бивор — это Стивен Спилберг от нон-фикшна, такая же величина; если вы залезете в интернет, то увидите, что у его книги про Сталинград тираж 3 миллиона, — это невероятно. Почти все свои книги он написал о Второй мировой войне, но все они посвящены конкретным событиям — битва за Сталинград, взятие Берлина и т.д. А «Вторая мировая» — это венец его работы за 25 лет в одном томе. Есть два типа литературы о Второй мировой — написанная в СССР и на Западе, между ними огромная пропасть. Но в случае с Бивором зазор небольшой — он провел ­массу времени в советских архивах. И это самая сбалансированная книга между западным нон-фикшном о войне (о битвах в Северной Африке, Тихом океане, Юго-Восточной Азии) и восточным. И написана она совершенно не в духе книг советских историков («36-я дивизия, объединившись с 18-й дивизией, выдвинулись…»), в основном это увлекательная книга о психологии, наполненная массой интересных фактов, от которых у российских читателей глаза полезут на лоб».