«Анархия в Сибири» Игоря Подшивалова: где живет свобода

На мой взгляд, сборник статей иркутского активиста и журналиста Подшивалова назван не очень точно. Игорь всегда настаивал на том, что анархия и анархизм — совершенно разные вещи. И в том и в другом он разбирался прекрасно. Идейный анархист, Подшивалов еще в советское время привлекался за политическую деятельность. Его трагическую жизнь и смерть можно описать словами Григория Сковороды: «Мир ловил меня, но Игорь Подшивалов
Фотография: cia.media.plне поймал». Подшивалов прожил яркую жизнь. Статьи, составившие книгу, вышедшую в издательстве Common Place, публиковались в иркутской прессе — перед смертью автор начал формировать из них сборник, но не успел. Игорь собрал огромный архив, посвященный истории Сибири, который кочует где-то по Иркутску, и ни одна библиотека, ни одна институция пока еще не проявили к его судьбе интереса.

Статьи расположены в хронологической последовательности, от освоения Сибири Волком и Пендой до восстаний в ГУЛАГе. По сути, все они посвящены взаимодействию человека с Сибирью, но Сибирью не как куском земли, а как пространством. Огромная территория, невообразимая жителю европейской части России, от Урала до Тихого океана, с горами, тайгой, тундрой, великими, могучими реками, обладает собственным характером. Возможности в Сибири, как и расстояния, безграничны, но эта безграничность не может быть описана языком «эффективного менеджмента». Речь идет не об экономических возможностях (хотя и такие есть), а о возможностях человеческого духа.

Подшивалов разрушает самый главный миф о Сибири: о том, что это тюрьма, гиблое место, вечная бескрайняя каторга. Он писал о Сибири как о пространстве свободы, пространстве воли человека, пространстве сопротивления свободной личности природе и угнетению. Очень давно, в 1980-х, я услышал полублатную-полународную песню «Чубчик». Меня поразили слова «А что Сибирь, Сибири не боюсь я, Сибирь ведь тоже русская земля», противоречившие моим детским представлениям о Сибири как месте ссылки и заточения, от декабристов до статьи 58/10. Отношение к Сибири как «страшному», а не своему было поколеблено.

В XIX веке, да и позже, власти хотели эту вольность, свободу Сибири, принизить, скрыть. Сюда ссылали, отправляли на каторгу, заточали в лагеря. Свобода первых поселенцев, первооткрывателей, геологов, старателей, казаков, охотников как бы должна была компенсироваться кандалами и телогрейками с номерами. Не удалось. Даже ссыльные убегали, каторжане присоединялись к «армии генерала Кукушкина». В нечеловеческих условиях Сибирь давала силы. То ли воздух, то ли вода, то ли пространство питало обычных людей, покорных до Урала, как какой-то вирус. Отчаянные побеги, восстания в лагерях, сопротивления советам вплоть до 1930 года, бессмысленные высадки эмигрантских десантов в Охотском море, «отъезды» в Китай — все это тоже история свободы и Сибири.

Сибирь точно русская земля! Без нее Россия невозможна. Свобода и несвобода Сибири, гипертрофированная, как и расстояния, — если рабство, то полное, если свобода, то без ограничений. Сибирь как бы уравновешивает собой доуральскую Россию. С Сибирью Россия может и не стать европейской страной, но без нее точно станет азиатской. Ее просторы мы должны прочувствовать и принять. Только надышавшись сибирским «отравленным» воздухом, только перестав относиться к Сибири как к колонии или каторге, мы изменимся, станем самими собой.