Воздух, в котором я живу

Старожилы уже не припомнят, но когда-то журнал «Афиша» действительно писал о развлечениях Москвы. Вопреки распространенному мнению, что жизнь в Москве 90-х била через край, развлечений было немного: расписание ВСЕХ концертов (включая джазовые и симфонические) в апреле 1999-го, когда вышел первый номер, занимало половину журнальной полосы. Редакция задавалась вопросом, чего не хватает в Москве для полного счастья (нон-фикшна? аймакса? океанариума с живыми акулами?), и пыталась эту нехватку если не восполнить, то по крайней мере обозначить, а заодно наколдовать своими статьями и фотографиями, чтоб все появилось. 

Кое-что удалось. Расписание концертов в журнале разрослось до нескольких десятков полос, а с повсеместным распространением интернета было выкинуто за ненадобностью, нон-фикшн с аймаксами распространились, как говорят сотрудники магазина «Трансильвания», «в количестве», без океанариума, как выяснилось, вполне можно прожить, счастье не наступило. Развлечений в Москве развелось столько, что можно издавать о них с той же периодичностью несколько увесистых томов, но тут судьба выкинула странный фокус — и оказалось, что привязка этих событий и впечатлений к московской географии (есть ли на соседней улице океанариум, нет ли океанариума) — дело второстепенное: все самое важное и интересное в той сфере, что принято называть культурной, происходит не обязательно и не только в Москве или Петербурге, а вообще ГДЕ-ТО, и это ГДЕ-ТО стало на удивление доступным.

Дело даже не в том, что люди стали больше путешествовать, — хотя возможность посетить выставку Караваджо, к примеру, в лондонской Национальной галерее несколько нивелирует традиционное для «Афиши» беспокойство, когда же Караваджо привезут в Пушкинский; дело в том, что новые технологии во многом отменили географические границы и мир (в том числе и мир культуры) стал разомкнутым. Ты можешь смотреть новый фильм Триера не в тот момент, когда он докатится до московского кинопроката, а тогда и там, где тебе удобно (или откуда его не успели снести владельцы авторских прав), читать новую книжку Пинчона — при известном уровне владения языком — не тогда, когда завершится кропотливая работа переводчика, а когда ее можно купить в «Амазоне» и закачать в киндл, следить за происходящим в мировых музеях, как будто они находятся на «Кропоткинской» или «Бауманской», отсматривать новые сезоны сериалов без оглядки на расписание Первого канала, радоваться успехам Курентзиса в Перми или Чернякова в Берлине, как будто они не покидали стен Большого, смотреть спектакли Метрополитен-оперы в прямой трансляции без предварительного похода в авиакассу. Но прежде всего тебе зачем-то стало нужно узнавать обо всем, что происходит в мире — а не только в репертуарных планах местных прокатчиков, издателей, худруков и Департамента культуры. Собственно, об этом открытом мире и будет по мере сил и возможности рассказывать издание «Афиша–Воздух».

Важный момент: мы не играем в мифологических global russians и не пытаемся притворяться, будто мы скачем на прайвет джетах с прайвет вью на прайвет пати. Мы живем в Москве, наш взгляд на мировой культурный процесс — это взгляд из Москвы, мы смотрим на мир через специальную оптику, состоящую из здешних вкусов, пристрастий, возможностей, а иногда и предрассудков; то, что происходит в Москве, все равно для нас ближе, понятнее и, чего греха таить, доступнее. Но делать вид, что культурное пространство, внутри которого мы живем, заканчивается на МКАД или в крайнем случае в Ужгороде, было бы тоже нелепо. И еще один важный момент: в тот момент когда со всех сторон слышатся речи о «национально ориентированной культурной элите» и «искусстве, которое должно быть понятно большинству», мы считаем важным говорить об искусстве не по факту его, искусства, прописки и уж тем более не озираясь, соответствует ли оно идеологически выверенным вкусам и державным ценностям, — для нас важно лишь то, насколько искусство дает возможность думать, переживать, меняться, испытывать восторг или гнев, слышать, чем дышит время, или же чувствовать мерное дыхание истины; насколько оно заставляет нас быть живыми. Рядом с нами огромный мыслящий океан, по поверхности которого пробегают сиюминутные волны, в глубине которого прячется вечность; для нас важно и то и другое — вне зависимости от того, где расставлены пограничные столбы.