«Петербург стал просто центром мракобесия»
В Петербурге сорвалась вторая попытка поставить оперу об охоте на педофилов: позавчера на ее автора, композитора Илью Демуцкого, напали возле Мариинского театра, вчера стало известно, что театр, планировавший постановку, не откроется. Демуцкий рассказал «Воздуху», что он будет делать дальше.
Афиша к опере "Новый Иерусалим"«Вчера стало известно, что театр («Контур-опера», где должна была состояться премьера. — Прим. ред.) не откроется, так что постановки оперы «Новый Иерусалим» не будет. Оказывается, на заседании Петроградского района поднимался вопрос с формулировкой «или мы снимаем постановку, или вы не открываете театр». Но Артем Суслов, директор театра, на это идти не согласен. Значит, будем забивать это пространство ресторанами, гостиницами, барами.
В Петербурге проводить спектакль я уже точно не планирую. Считаю, если Петербург настолько против, значит, ему этого не надо. Кроме некоторой творческой не-самореализации, я больше ничем не рискую, а если городу не нужны новые интересные культурные проекты, значит, они меня потеряли. Потенциал для этой оперы, в принципе, есть в Москве, там хоть и бывают случаи угроз, но я не помню чтобы прямо избивали (на Демуцкого у входа в консерваторию напал человек с электрошокером; предварительно он договорился с композитором о встрече, представившись корреспондентом телеканала «Дождь» — прим.ред) . За границей ее показывать нет смысла — она написана очень изысканным русским языком, который сильно потеряет в переводе.
Общая канва либретто — да, про банду ловцов педофилов. Но текст был написан сильно раньше скандала с водителем вице-губернатора Василия Кичеджи, а не после, как пишут некоторые издания. Это художественное произведение, в основу которого положена практика ловли педофилов с помощью подставных детей. По сюжету члены банды педофила ловят, убивают, а дальше поднимается философский вопрос о том, имеют ли они право, даже во имя высших целей, убивать человека. Там не ставятся оценки, хорошо это или плохо, решает каждый зритель. Правильно ли это, или нет — с точки зрения религии, философии, морали, — вот что нам было интересно. По сути, это опера о том, что такое самосуд. Без пошлости и без вульгарности.
Я считаю, что композитор имеет право воплощать в жизнь актуальные идеи. Я хотел воплотить абсолютно злободневный сюжет в классическом жанре оперы — с неавангардным стилем музыки, с красивым пением. Мне было интересно, какая драма и трагедия из этого может появиться. Я совсем не за все злободневные темы берусь, и у меня в творчестве хватает других произведений: и духовная музыка, и балет по «Герою нашего времени», который Большой театр ставит в следующем июле. Здесь в Петербурге будет поставлена опен-эйр-опера о Петре и Февронии Муромских на сюжет средневековой баллады. Почему-то внимание концентрируется на двух моих опусах, которые — да, на злободневные темы (в числе работ композитора есть кантата «Последнее слово подсудимой», основанная на речи участницы Pussy Riot Марии Алехиной — Прим. ред.). Но я считаю, что я как автор имею право периодически затрагивать острые темы, которые приковывают к себе внимание. Ну и к тому же мне интереснее писать на такие темы, а не о цветочках, бабочках и любви к солнышку.
Показ кантаты «Последнее слово подсудимой», основанной на выступлении Марии Алехиной в суде, в Болонье в 2012 году
После произошедшего у меня возникли сомнения в нашем городе и в его адекватности, мне не нравится атмосфера, которая сильно усугубилась в последнее время. Ни в одном городе не происходит столько диких вещей в отношении деятелей культуры, сколько у нас произошло буквально за последний год. Свиные головы подбрасывали руководителю театра, Артема Суслова избивали за «Лолиту» и квартиру Набокова обливали чем-то — это все в Петербурге, который еще недавно считался культурной столицей. Сейчас это просто центр мракобесия».