Окви Энвезор: «Люди накупили себе искусства, которое им просто не нужно»
В Москве по приглашению фонда V-A-C выступил Окви Энвезор, куратор 56-й Венецианской биеннале. Один из главных в мире специалистов по современному искусству рассказал «Воздуху» о том, как выживают художники в Дагестане, и о том, почему биеннале нужна передышка.
- Выставка в главном павильоне биеннале в этом году будет состоять из трех частей, или фильтров, как вы их назвали: «Живучесть. Об эпической долговечности», «Сад беспорядка» и «Капитал. Чтение вживую». Что все это значит?
- Вообще говоря, я пришел к этим трем фильтрам, когда искал инструменты, которые позволят воплотить вдумчивый проект. В этом году исполняется 120 лет Венецианской биеннале, но я не хотел, чтобы выставка превратилась в простое перечисление того, какое огромное наследство мы получили за годы ее существования: столько-то картин, столько-то скульптур, столько-то фотографий. И я подумал: а как можно просканировать само тело этой выставки, которая за 120 лет стала свидетельницей грандиозных событий, от рождения модернизма до всех революций XX века? Фильтры, с одной стороны, позволяют вспомнить биографию биеннале — но не институции как таковой, а наших представлений о ней, а с другой стороны, по-новому взглянуть на ее форму, на что она способна, чтобы задать новые вопросы.
- Каждая новая биеннале должна задавать новые вопросы?
- Я не уверен, что необходимо задавать новые вопросы, но думаю, что выставка — это область для исследования. Например, в этом году вдохновением для создания выставки для меня стала Венецианская биеннале 1974 года, которая была посвящена Чили. За год до этого был убит в результате военного переворота Сальвадор Альенде, и власть захватил Аугусто Пиночет. Я не помню, чтобы когда-нибудь еще Венецианская биеннале занимала такую однозначную и сильную позицию, а выставка напрямую отражала политический дискурс. Конечно, были моменты, как в 1980 году, когда Архитектурная биеннале под руководством Паоло Портогези называлась La Strada Novissima и была посвящена постмодернизму в архитектуре. Биеннале действительно обладает способностью время от времени задавать важные вопросы и интересно на них отвечать.
- Может ли культура реально влиять на политику?
- Конечно, всегда влияет.
- Считается немного вульгарным напрямую переносить политическое высказывание в работу, и многие художники и кураторы, особенно в России, любят проводить линию между искусством и политикой.
- Ну, возможно, все зависит от того, что считать политическим. Я очень интересуюсь политикой формы, например. Не существует единого способа, которым человек взаимодействует с политикой. Есть разные пути, которыми политическое высказывание в составе произведения искусства может изменять наш взгляд на вещи. При этом искусство постоянно в опасности, потому что политики боятся бунтарского потенциала искусства.
- Как, по-вашему, в чем главное отличие куратора от художника? Ведь они иногда меняются местами, и кажется, будто разница невелика.
- Между куратором и художником нет ничего общего. По моему мнению, роль художника в том, чтобы отвечать на вопросы, которые я задаю, но при этом он может перевернуть эти вопросы вверх ногами, изменить их смысл, переизобрести всем известные вещи. Куратор, который чуток к этому нонконформистскому мышлению и не боится мятежных настроений, найдет способ это использовать. Есть также фундаментальная разница между куратором и галеристом: я не организатор выставок, потому что у меня есть собственный интеллектуальный, художественный и политический интерес. Художник и куратор работают в одном поле, но ответственность несут за разные вещи. Для меня важно заработать доверие художника, чтобы превратить свой интерес в интересную выставку.
- Во время своей лекции вы говорили о том, что в современном мире не существует центра и периферии. Значит ли это, что все художественные очаги на свете равны?
- Ну, возможно, не равны, но децентрализованы.
- Могли бы вы это пояснить? Потому что, например, если вы живете в маленьком русском городе и пытаетесь делать искусство, вам может быть просто не с кем его обсудить.
- Я сегодня разговаривал по скайпу с художником, живущим в Дагестане. Представляете, в Дагестане! Конечно, моя первая реакция была: ну ничего себе, и он умудряется там делать современное искусство! Однако там есть музей, какие-то встречи, лекции, может быть, не стоит их сравнивать с другими, но они есть. Все те, кто стремится влиться в сообщество, едут в большие города, но это не значит, что города автоматически становятся смысловыми центрами. У меня есть любимая идея границы (terminus), которая разделяет конец пути и начало нового. Наличие зазора между ними делает возможным существование разобщенных культурных очагов. Представьте себе какого-нибудь академика, преподающего в удаленном от цивилизации университете, — если там зарождается дискуссия, он становится центром культуры.
- А вам не кажется, что мир торговли все больше влияет на мир искусства в последнее время?
- Нет, не думаю, что он действительно влияет. Художественный мир — это экосистема, в которой все занимаются своими делами. Ярмарки заняты одним, биеннале другим. Правда, недавно возникла новая форма жизни — мегавыставки. Если вы поедете на ярмарку «Арт-Базель», вы увидите, что проходящая там выставка «Unlimited» физически больше любой биеннале. Это могила большого искусства. Биеннале все же идут другим путем, создают камерное пространство, там не продают и не покупают, там другая система иерархии и законы популярности. Не вижу прямой связи между развитием арт-ярмарок и развитием биеннале, однако в какой-то момент придется задуматься о том, как работает эта экосистема, — разумеется, если она даст сбой.
- А сколько таких составляющих есть в экосистеме?
- Очень много: ярмарки, галереи, музеи, аукционы, коллекционеры и эксперты, вся индустрия потребления. Часто купленные вещи просто складывают в хранилище, кто-то должен за ними ухаживать, это огромная индустрия. Может, я слишком обобщаю, но люди покупают много того, что им в итоге просто-напросто не нужно.
- Как, по-вашему, есть ли какая-то линия развития Венецианской биеннале? Можно ли сказать, что выставка к чему-то движется год от года?
- Очень хороший вопрос, даже не знаю, движется ли она куда-то. Это выставка, которая проходит регулярно, и ей сложно видоизменяться, потому что, для того чтобы перевести дух, нужно время. Думаю, Венецианской биеннале необходим перерыв, для того чтобы подумать, куда она движется. Я предложил бы отдохнуть после этого года, потому что, как мне кажется, существующих ресурсов не хватает для удовлетворения возрастающих амбиций.
Интервью
Фотографии