Обри Бердслей и Россия: путеводитель по выставке

Портрет Обри Бердслея

«Выставка графическая, но мы все же сделали исключение для двух живописных работ. Это портрет Обри Бердслея, авторства художника Уолтера Сикерта, который его очень хорошо знал, они вместе учились. Ракурс необычный: это парадный портрет в рост, но при этом очень камерный. Художник замечательно передал пластику Бердслея, который, с одной стороны, был франтом и денди, ходил с тросточкой, но одновременно был болезненным молодым человеком. Портрет сделан в 1894 году, когда он только начал становиться популярным, — в этом году он нарисовал иллюстрации к «Саломее» Оскара Уайльда, иллюстрировал альманах «Желтая книга». Несмотря на то что здесь не видно лица Бердслея, очень хорошо чувствуется его характер — замкнутость и скрытность, которые были ему присущи».

Карикатура

Познанская: «Карикатуры он начал делать еще в школе, и карикатура — это такой традиционный британский жанр, который развивался, потому что его никогда не запрещали. Во Франции запрещали, например. Он рисовал карикатуры на всех, начиная с его учителя рисования и заканчивая политиками и даже самой королевой Викторией (которая изображена как танцовщица Эдгара Дега). Рядом висит его карикатура на самого себя «Смерть художника»: он изобразил, как работал в конторе клерком, пока не начал зарабатывать творчеством».

«Желтая книга»

Познанская: Уже после успеха «Саломеи» он стал художественным редактором альманаха «Желтая книга», и это эскиз обложки к первому изданию, который пародирует одновременно и французские «желтые» романы, и Венецианский карнавал. Это очень непристойная женщина для викторианских времен, и понятно, что один ее вид был вызовом. В 1890-е годы получила распространение фотопечать. Развитие искусства и художественных журналов, которые появились в огромном количестве, связано с тем, что до этого иллюстрации были ручной дорогой работой. С появлением фотопечати процесс стал куда доступнее. Бердслей был первым художником, который развивал фотопечать. Он рисовал специально лишенные мелких деталей вещи, которые было легче печатать. Модерн, собственно, это первый стиль для всех — и Бердслей сыграл в его популяризации не последнюю роль. Он работал для массовой культуры, даже когда делал порнографические элитные издания.

«Лисистрата»

Познанская: «После скандала с Оскаром Уальдом все издатели отвернулись от Бердслея, и он попал в руки к издателю Леонарду Смитерсу, который выпускал дорогие эротические книги малым тиражом. Он знал, что Бердслей любит античную литературу, и предложил ему сделать иллюстрации к «Лисистрате». Получилось все очень провокационно, к этому располагал и сюжет. Бердслей умер в возрасте 25 лет, почти все его творчество умещается в три года, но он несколько раз за это время менял свою манеру и активно развивался. От карикатуры он переходит к цветовому пятну, которое увидел в японской гравюре, а в последние годы он увлекался французским рококо — кружево, орнаменты, кудри, фривольные пасторали и запретная любовь». 

«Смерть Артура»

Познанская: «Смерть Артура» — это его первый заказ. Издатель хотел что-то в духе «Келмскотт-пресс», издательства Уилльяма Морриса, но более понятное и доступное. Бердслей в этот момент находился под большим влиянием прерафаэлитов — рыцари, виньетки, рамки. Однако если посмотреть на все работы этой серии, то видно, что к концу он уже избавляется от ненужной декоративности. Прерафаэлиты были ретроспективными мастерами, а он все же модернист. В итоге это получилась не эпигонская вещь, а такая вариация на тему прерафаэлитов».

Леон Бакст

«Первой работой бердслеизма в России можно считать вот эту небольшую работу тушью Леона Бакста. Эта работа «Античное видение» фактически перерисована с рисунка Бердслея «Аполлон, преследующий Дафну». Бакс добавил фавна, следящего за действием, и маленький античный храм. Главное здесь — это тонкая, так называемая пунктирная линия и свойственная всему искусству модерна изощренность силуэта. Как и во всяком декадентском сюжете, здесь должно было быть либо что-то демоническое, либо что-то эротическое, либо и то и другое. Здесь мы видим легкую эротику. По нашим меркам это и не эротика даже, но надо помнить, что работа была создана в 1906 году. В дальнейшем Бакст — настоящий крупный мастер европейского модерна и лучший художник объединения «Мир искусства» — все же больше ушел в театральное творчество, а для театра эти пунктирные линии плохо подходят. Если ты делаешь эскиз костюма, то портной, который будет его шить, не понимает пунктирных линий — для него все должно быть конкретно».

«Саломея» Бакста

Савинов: «Танец семи покрывал — это художественная форма того стриптиза, который якобы показывала Саломея. Эскиз для постановки 1908 года — это не бердслеизм в чистом виде, но можно отметить тонкость линии и само обращение к теме «Саломеи» Уальда, первым иллюстратором которой был Бердслей. Вообще работы Бакста, конечно, лишний раз подтверждают правильность обращения «Мира искусства» к театральному эскизу как самостоятельному произведению». 

Константин Сомов

Савинов: «Бердслеанство — искусство прикладное, это искусство иллюстрации журнального формата. Такая проволочная линия и пунктирное изображение не предполагают больших станковых графических произведений, да и сюжеты не предполагают масштаба. Начиная с «Мира искусства», появляется то, что сейчас называется авторской книгой, проще говоря, дизайн книги. У Бенуа это был знаменитый «Медный всадник», а у Сомова — «Книга маркизы». Это была очень фривольная книга, и многие иллюстрации к ней были напечатаны отдельно и так никогда и не опубликованы. В его рисунках есть некая плоскостность — не детскость, а скорее подражание чему-то архаическому. Всегда поцелуи, кавалер с дамой, иногда было и что-то более неприличное, но мы это не показываем, так как у нас выставка 16+. А потом он переехал в Париж и вовсе посвятил себя рисованию мужских половых членов в разных видах: мастерство замечательное, но довольно скучно. 

«Мир искусства» возник как протест против позднего передвижничества. Против революционных идей и мелкотравчатого социального протеста. Почему бердслеизм так хорошо ложится на «Мир искусства»? Потому что это был конец века, когда были распространены эсхатологические искания, которые выразились у этих художников в налете символизма и спиритизма. Александр Николаевич Бенуа, идеолог «Мира искусства», написал, что Бердслей оказал влияние на всех них, но больше всего — на самого тонкого художника, Константина Сомова. Но для «Мира искусства» бердслеизм был временным увлечением, и они пошли дальше».

Николай Феофилактов

Русские почитатели Бердслея старались копировать даже его внешний вид (на фото — Обри Бердслей)Савинов: «Первым, кого назвали русским бердслеистом, был Николай Феофилактов. Сомову или Баксту в голову не приходило строить из себя Бердслея, а он ходил, расчесав волосы на прямой пробор, как Бердслей. У него было бледное лицо, круги под глазами, ходил в черном костюме с увядшим цветком в петлице и очень любил становиться в профиль, потому что кто-то ему сказал, что он был похож на Оскара Уайльда. Творчество самого Бердслея все знали приблизительно, точно так же, как бешено спорили о творчестве Оскара Уальда, тогда как на русском его читать было негде, а английский язык не был распространен. Вот здесь у Феофилактова те же тонкие пунктирные линии — его рисунки напоминают гравюру. Собственно, они и делались для того, чтобы потом превратиться в офсет, потому что все это предназначалось для журналов. Тут можно говорить о феномене художественного журнала в России в конце XIX — начале XX века, потому что именно вокруг литературно-художественных журналов в тот момент кипели все страсти. Но при этом рядом существовал Максим Горький, например, тиражи которого были в 20 раз больше, чем у любого «Мира искусства».

Феофилактов очень любил полуженщин, получертей, черных кошек. Эту работу все знают, потому что она была напечатана в «Золотом руне» в 1907 году. До сих пор везде выставлялся печатный вариант, а мы нашли оригинал в архиве Третьяковской галереи. Он немного выцвел, но здесь видно перо, есть ощущение дрожания руки, чувствуешь, с какой скрупулезной точностью автор ставил эти точечки».

Мисс

«Сергей Грузенберг — это в будущем очень известный советский архитектор и прекрасный рисовальщик. Он в то время работал в иллюстрации и небольших графических вещах. Это эскиз эмблемы «Русского общества для изучения еврейской жизни». У Бердслея в «Смерти Артура» много буквиц, которые стали его фирменным знаком. Мне хотелось показать, что наши тоже умели писать всякого рода буквицы» Савинов: «Была еще одна художница, звали ее Мисс. Видимо, потому что она была, как и все тогда, англофилкой. По-настоящему ее звали Анна Владимировна Ремизова, и была она старшей сестрой Реми, карикатуриста Александра Ремизова, который работал в «Сатириконе». Мисс тоже работала в «Сатириконе», но в отличие от веселого и общительного брата была человеком очень замкнутым. Про нее достоверно не известны ни дата смерти, ни дата рождения. Русский музей подписывается под тем, что она родилась в 1890 году, но я отказался подписаться под тем, что она умерла в 1927-м, потому что известно, что в 1928 году ее брат уехал из страны. Оставить сестру, о которой он всю жизнь заботился, он не мог. В 1927 году она еще печаталась. Значит, где-то между серединой 1927 и 1928 годом она ушла из жизни — в то время это было просто, заболеваний было сколько угодно. Воспоминания о ней оставил один-единственный человек, Ефим Зозуля, сотрудник Аверченко. Про нее он написал, что она была очень высокая, очень некрасивая, жутко стеснительная: приносила очередной рисунок, сидела на летучке в уголке, иногда старалась улыбаться и всегда молчала. Он называет ее работы вышивально-подушечными, но он не совсем прав. У Мисс действительно проволочный рисунок — работы кажутся гравюрой. Да, это, конечно, подражание — причем не просто Бердслею, а Бердслею через Сомова. Недаром ее рисунки потом, аккуратно срезав низ, любили продавать как рисунки Сомова. Ее работ очень много, но ее саму никто не подделывает — замучаешься так вырисовывать». 

Сергей Лодыгин

Савинов: «Великим мастером бердслеизма был Лодыгин. Когда он еще учился в Саратове, один его сокурсник говорил, что «у Сережи губы подкрашены малиной» и сам он «не то сомовский Пьеро, не то балерун из Мариинки». Он уже обыгрывал все свои сюжеты очень подробно, с расчетом на коммерческий успех. Лодыгин осознанно добавлял в свои работы демонизма, как это видно в работах «Девочка и смерть» и «Маска красной смерти» по Эдгару Аллану По. «Орхидея» — это и женщина, и цветок, здесь важны перекрученные модерновые линии, это так изысканно и таинственно: больше всего это нравилось женщинам. Еще он делал серии «Дамы в XVIII веке», «Дамы в XX веке», а также ему принадлежит серия нарисованных эротических открыток. Это редчайшее явление, такого больше не было в дореволюционной России. Порнографических фотокарточек — полно, пожалуйста. У Лодыгина были дама с обезьянкой, дама в туфельках, дама в шляпе смотрит на портрет одетой дамы, дама с цветком. Интересно, что в данном случае устаревшая вроде бы графика одержала победу над прогрессивной фотографией.

Лодыгин потом стал обычным советским иллюстратором и не вспоминал о своем прошлом. Скончался в 1948 году и даже заслужил официальный, хоть и маленький некролог».