Неделя современного искусства в Нью-Йорке
В начале марта в Нью-Йорке открывается едва ли не больше выставок современного искусства, чем за весь год. «Воздух» попросил куратора Андрея Паршикова рассказать о самых интересных из них.
«Armory Show»
История «Армори-шоу» в Нью-Йорке насчитывает сто один год. Первая «Армори-шоу» прошла в 1913 году и стала первой масштабной международной выставкой современного искусства в Новом Свете. Сегодня ярмарка постепенно сдает свои позиции, но пока еще остается главным художественным событием марта в Нью-Йорке. Не так давно у нее появился серьезный конкурент — на Нью-Йорк из Лондона двинулась с мощнейшей экспансией ярмарка Frieze, и у нее есть все шансы на победу. Важно здесь другое. Приезжать на «Армори-шоу» в Нью-Йорк стоит не столько ради самой ярмарки, сколько для того, чтобы неделю посещать самые интересные вернисажи. Помимо многочисленных ярмарок-спутников вроде Volta, Scope, Independent и еще десятка незначительных мероприятий, названия которых знают только участники, все музеи и галереи города в это время показывают свои лучшие проекты.
В этом году есть два основных акцента в выставках «Армори» и сопутствующих ей открытиях: гендерная тема и современное искусство Китая. Бум китайского искусства продолжается уже лет этак десять, но в этом году устроители «Армори» постарались показать действительно новых и актуальных авторов: Ай Вэйвэй, братья Гао и Сун Дун никуда не делись, но назвать имена более молодых художников вряд ли смогут даже знатоки — такое ощущение, что до Запада они просто не доходят. А стоило бы, ведь рынок китайского искусства куда более устойчив, чем другие. Китайские коллекционеры действительно патриотичны, и, раз попав в хорошие руки, художник уже не падает в цене. Молодые китайские художники опровергают ориенталистский взгляд на Китай как на традиционное общество, лишенное воли к прогрессу. О проблемах новой станковости, о постколониализме, о политическом минимализме, о современной абстракции и о гендерных проблемах китайские художники теперь могут рассуждать наравне с западными коллегами. А что касается гендера, то об этом на «Армори-шоу» говорят не только они.
В этом году тематическая выставка на самой респектабельной «Армори-шоу», где продается послевоенное искусство, была посвящена великим художницам XX века. Надо сказать, что эти работы, просто выставленные рядом друг с другом, закрывают гендерную тему лучше, чем самая умная феминистская выставка со стройными текстами. Здесь без всяких слов говорит о себе искусство Луизы Буржуа, Джорджии О’Киф, Яои Кусамы, Евы Хессе, Лиджии Кларк, Хелен Франкенталер, Ли Краснер, Агнес Мартин и многих других. Еще в этот раз очень бросается в глаза изобилие работ классика поп-арта Тома Вессельмана, автора «Великой американской обнаженной».
«The Last Brucennial»
Выставку «The Last Brucennial» в пику «Whitney Biennial» каждый год делает Bruce High Quality Foundation и Вито Шнабель (сын Джулиана Шнабеля, художника и кинорежиссера, автора фильмов «Баския» и «Скафандр и бабочка»). Это выставка со спонтанной экспозицией и самым большим в Нью-Йорке количеством искусства на квадратный метр. «The Last Brucennial» в этом году устроена по половому признаку. К участию пригласили только художниц, причем их попросили в своих работах сосредоточиться на гендерном дискурсе — хотя наиболее прогрессивно сегодня считать, что все женские работы по умолчанию с ним связаны. Но самое интересное здесь даже не состав участниц, а сама экспозиция, которую делали в несколько этапов. В первую очередь по стенам развесили работы классиков или покойных художниц вроде Дженни Хольцер, Барбары Крюгер или Луизы Буржуа. Затем пришли молодые и ныне здравствующие художницы и повесили свои работы на свободные места. Итог предсказуем: стены ломятся от живописи, на половине отдельно стоящих маленьких плазм не работает видео, мимо скульптур сложно протиснуться. Однако остается ощущение, что именно так подобная выставка выглядеть и должна. Если в Москве всех тошнит от шпалерной развески и неумения создать пространство созерцания, то в Нью-Йорке, где все только этим и занимаются, подобного рода панковская экспозиция выглядит как мощное высказывание. Смотреть сложновато, но зато есть чем себя занять надолго: искусства тут настолько много, что хорошее тоже не редкость. Мужчины к участию допускались только как актеры для перформансов, желательно раздетые и в кресле, похожем на пыточный аппарат.
«Whitney Biennial»
Биеннале «Уитни» гендерными проблемами презрительно манкировала. У них достаточно своих: музей переезжает, и этому посвящена внушительная часть выставки. Смыслы и пласты, поднимаемые тремя кураторами, невозможно описать в нескольких предложениях. Основные темы: здание музея, художественная форма, постколониальные проблемы, магия и тема идентичности. В общем, про что только не. Как это ни удивительно, выставка получилась до неловкости традиционная в плане представленных творческих техник. Преобладают средней руки живопись, совсем неинтересные коллажи и огромное количество крупноформатной трудоемкой скульптуры. Можно сделать вывод, что это как-то связано с переездом. Рекламный слоган биеннале такой: «Сегодня увидишь на биеннале «Уитни» — или завтра где угодно еще».
The Studio Museum in Harlem
John Akomfrah, Memory Room 451 (video still), 1997
Во время «Армори» открылись три выставки в одном из самых интересных музеев Нью-Йорка — Студийном музее Гарлема: «The Shadows Took Shape», «Radical Presence: Black Performance in Contemporary Art» и персональная выставка Кэрри Мей Уимс «Музейный проект». Первая — про афрофутуризм — малоизвестное, но интереснейшее явление. Гарлемский музей специализируется на искусстве, связанном с этническим — и конкретно афроамериканским дискурсом. Название выставки «The Shadows Took Shape» — это строчка из песни легенды джаза Сан Ра. Блестящая экспозиция не нуждается в дополнительных текстах, работы сами доносят до зрителей информацию о возможном, желаемом или навсегда потерянном будущем афроамериканских художников. Это постконцептуальное искусство в его самом романтическом проявлении. Только в данном случае он окрашен этнически. В 90-е годы в Москве был подпольный бум движений и литературы о том, что русские — «дети богов». Читать это было либо смешно, либо противно. А вот смотреть выставку, которая шепчет тебе, что афроамериканцы — загадочный, возможно, внеземной народ, почему-то хочется как можно дольше. «Radical Presence» — более жесткая и концентрированная выставка афроамериканского перформанса, где особую симпатию вызывает концептуалист Дэвид Хэммонс. Зимой 1983 года он продавал на площади Купера снежки, разложив их на пледе от больших к маленьким. Таким образом, как он сам считал, он привлекал внимание к проблемам нью-йоркского пролетариата. Выставка Кэрри Мей Уимс смотрится как продолжение ее более крупного проекта в одной из галерей Гуггенхайма. Эта художница делает концептуальные фотографии на тему афроамериканского феминизма.
New Museum
