«Манифеста» в Питере: трест, который лопнул

Вступительный текст куратора Каспера Кенига в каталоге биеннале носит название «Манифеста» без манифеста», как будто куратор предвидел возможную реакцию и заранее придумал заголовок для разгромной статьи. К сожалению, включенные в постоянную экспозицию Эрмитажа современные работы слишком разрозненны, чтобы сложиться в сюжет, а выставку в Главном штабе невозможно разгромить — просто потому, что она не вызывает никаких чувств. Кого в этом винить — сложный вопрос.

В двух словах, основной проект «Манифесты» вызывает недоумение. Кочевая биеннале приспосабливается к новым местам и анализирует местную повестку — изначально именно этим «Манифеста» и была интересна. Закон о гей-пропаганде, ура-патриотизм на фоне украинского кризиса, протесты художников-леваков, да и просто обычная (в представлении москвича) петербургская действительность с разводными мостами, кадетами, веселыми барами — все это могло бы стать поводом для самых остроумных интерпретаций. В итоге: закон о гей-пропаганде спровоцировал художницу Марлен Дюма нарисовать портрет Антона Красовского и поместить его рядом с портретами Чайковского и Эйзенштейна, украинскую тему раскрывают задумчивые фотографии Бориса Михайлова, художники-леваки подсуетились и сделали свои альтернативные выставки в дни проведения биеннале, а за петербургский менталитет пришлось отдуваться эрмитажным котам.

Выставка в Главном штабе начинается с «Красного вагона» Ильи Кабакова и переходит к огромной инсталляции Томаса Хиршхорна «Срез», которая изображает жилой дом с обрушенной стеной. На верхних этажах в сохранившихся комнатах висят картины Малевича, Поповой и других русских авангардистов. Рассмотреть их, правда, можно только в бинокль или поднявшись на настоящие верхние этажи Главного штаба, окна которых выходят во внутренний двор. Дальше вы проходите через искусственный темный туннель художника Эрика ван Лисхаута, где со стен на вас глядят экспрессивные портреты этих самых эрмитажных котов. Пройдя еще пару залов и решив непростую задачу с поиском лифта для попадания на третий этаж, вы проходите череду залов, которые радуют глаз и утомляют одновременно. Радуют потому, что в среднем соотношение произведений к пространству здесь 1:10, а утомляют потому, что сами работы по большей части абстрактные или вовсе нематериальные — вроде цветных проекций Анны Вероники Янсенс. На четвертом этаже, куда попасть не так легко, как может показаться, доминируют разнообразные фотографии Вольфганга Тильманса, а также документация перформанса Владислава Мамышева-Монро в образе Мэрилин, кроме того, есть три зала картин Матисса. На их месте в Зимнем дворце висит портрет Антона Красовского. Это кураторский замысел Каспера Кенига: вместо Матисса в Зимнем расположены работы трех художниц разных направлений, в том числе Марлен Дюма с портретами знаменитых геев. Но в Главном штабе вы об этом можете еще не знать, поэтому недоумение и усталость — вполне предсказуемая реакция.

Поиск современного искусства в бесконечных анфиладах Зимнего дворца — это увлекательный, хотя тоже утомительный квест. Лавируя между экскурсионными группами и рассуждая с эрмитажными смотрительницами о смысле современного искусства, вы по очереди находите все спрятанные в недрах музея инсталляции и в конце концов покидаете его в смешанных чувствах. Что-то красиво, что-то смешно, много пустого пространства, безумная система лифтов, саркастические комментарии смотрительниц — это сложно забыть. Тем не менее замысел этой грандиозной выставки остается загадкой.

С одной стороны, «Манифеста» предприняла попытку познакомить неподготовленного зрителя с классикой послевоенного искусства, поэтому здесь только проверенные, знаменитые имена. С другой стороны, перед куратором стояла задача освоить огромные пространства Главного штаба, поэтому кажется, что выставку намеренно разгоняли под масштаб здания. Так как манифеста у «Манифесты» действительно нет, остается сделать вывод, что ее целью являлось приспособление. Не зря Михаил Пиотровский на пресс-конференции первым делом заявил, что все произведения на выставке соответствуют законодательству Российской Федерации. В попытке соответствовать закону, подружиться с Эрмитажем и при этом сохранить независимость «Манифеста» породила классическую музейную выставку, воплотившую самые расхожие обывательские представления о занудном современном искусстве.

К счастью, веселые бары и разводные мосты никто не отменял, а у «Манифесты» есть параллельная и публичная программы, где эрмитажная чопорность сменяется приятной расслабленностью, а работы классиков — экспериментами молодых художников. «Без названия» — вполне уместная подпись к реди-мейду малоизвестного автора, но вот большая биеннале без собственной темы явно проигрывает.