«Был визг-свист, энергия — караул, фан-клуб орал: «Мы тебя любим!»

«Предыстория амстердамского фестиваля Perestrojka такая. Куратор Миша Бастер в 2009-м сделал выставку «Хулиганы 80-х» про художников вроде меня, которые устраивали разные хулиганские уличные акции и были любимы панками и металлистами. Занимаясь ей, Миша параллельно набрал кучу материала на отдельный проект про андеграундных дизайнеров того времени. Я имею в виду художничков вроде тех, кто разрезали знамена, надевали их на себя и называли это альтернативной модой. Дизайнерами их даже не назовешь, потому что дизайнеры — это те, кто на Кузнецком Мосту, а мы были просто ребятами с улицы, которые делали что-то свое на полном энтузиазме. Ездили на «Альба-Моду», в Прибалтику на «Ассамблею неукрощенной моды» и тому подобные фестивальчики. Миша долго ходил по ярким личностям того времени, собирал фотографии, многие посылали его куда подальше, не понимая, чего он хочет, другие ему помогали, — в общем, шесть лет он мудохался с этим проектом. Наконец в 2011-м в «Гараже» состоялась выставка «Альтернативная мода до прихода глянца. 1985–1995». Выставка стала ездить, и в прошлом году я уже ее сам, на собственном автобусе, возил на выставку в Дубровник и Вараждин в Хорватию. Я хотел Мишу поддержать, потому что денег у него не было, а это все-таки большой материал про меня, моих учеников и друзей. А потом они с «Гаражом» разошлись, и так появилась новая выставка Untamed Fashion in USSR.

И вот в Амстердаме устроили большой фестиваль: эта выставка плюс всякие инсталляции, перформансы, концерты, показы кино. Проходило все это в бывших корабельных доках, а организовал все это наш дружочек Макс Шапошников, замечательный диджей. В год дружбы России и Голландии, или как там это называется. Ему еще немного русское посольство помогло. Эти доки — громадная территория, которая уже лет восемь выглядит как нечто среднее между сквотом и арт-пространством. Место — просто кайф, там дикий простор, тусуются всякие художники, дизайнеры, скейтеры, байкеры и еще черт знает кто. Кто-то варит невероятные конструкции из металла, другие делают инсталляции из старых железных бочек — в общем, совершенно берлинское по духу местечко. Единственная проблема — все это находится очень далеко от центра города, это северная часть залива, куда нужно переплывать на пароме или приезжать по подводному тоннелю. То есть для туристов и амстердамцев, которые любят курнуть, сожрать грибов и гулять по центру, находится оно далековато. Они туда приезжают разве что на какие-то дикие кислотные рейвы и зависают на несколько дней. Для таких целей там даже сделали смешные гостиницы: на заброшенном подъемном кране — номера люкс, а рядом, в трамвае и троллейбусе, — экономкласс, вроде хостела, где, нажравшись, можно переночевать.

Чтобы поддержать выставку, три выходных подряд ребята устраивали перформансы. Мой показ «Моряки+Девушки=любовь» был в день открытия, поэтому было людно и весело. Я сделал разные типажи из военно-морской иерархии — от простых юнкеров до маршалов. Каждый образ был со стебом, с шуткой и с вечным вопросом про Россию — люблю ли я ее? А я плачу и смеюсь одновременно — эти чувства к ней у меня как были, так и остались. К примеру, маршал у нас был с детским пластмассовым биноклем, в колготках в красную полосочку и в балетной пачке, — больше педерастия, чем военщина. В общем, народ ржал. Был визг-свист, энергия — караул, как всегда фан-клуб орал: «Петлюра, мы тебя любим!» А я отвечал: «Та же х…, ребята». На следующие выходные был Андрюша Бартенев со своими костюмами из латексных шариков, но у него было очень мало народу. А в третьи выходные, когда выступала группа «АВИА», Макс Шапошников мне написал: «Музыкантов больше, чем зрителей».

На следующий день после моего показа в доках проходила барахолка. И вот тут-то народу пришло столько, что у меня просто крышу снесло. Голландцы — люди жадненькие, частники-собственники, все под диванчиками держат-складируют, ничего до последнего не выкидывают, а потом как выйдут, как вытащат все! Мне так жалко было, что я самолетом лечу, — много не вывезти, просто локти кусал. Я и так на себя надел кожаный плащ, а сверху каракулевую шубу, меня в аэропорту таможенник за е… принял, говорит: «Your look is not good». Я отвечаю: «А ты бы спал два часа и бухал всю ночь, посмотрел бы я, как бы ты выглядел». А он мне говорит: «Да я про то, что на вас столько одежды». А я ему: «Мерзну, братишка, мерзну!» В общем, приняли меня за какого-то обкуренного, шмонали меня так, что чуть трусы не вывернули, а я им все твердил: «Да некурящий я, неторчащий, отпускайте меня быстрей».

Возвращаясь к фестивалю: он, честно говоря, не то чтобы дико успешно прошел. Потому что место это хоть и очень красивое и для выставки андеграундной моды очень подходящее, но далекое. Максим всю эту выставку практически на энтузиазме сделал, надеялся с билетов хоть что-то себе вернуть, но, видимо, на деньги попал. Лучше было бы такую историю где-нибудь поближе к студентам-художникам, в кампусе Академии моды или в каком-нибудь продвинутом кафе в центре, чтобы со студентами, без пафоса, не отрываясь от среды, чтобы прямо на экспонаты пиво капало».