«Авангард и авиация» в Еврейском музее

Если для футуристов иконой был автомобиль, то для авангарда и модернистов 20-х и 30-х годов настоящим идолом стал самолет. По сравнению с шумными и грязными автомобилями самолеты были куда более изысканными и эстетичными машинами. Воздухоплавание стало одним из ключевых мотивов эпохи авангарда — как позднее, уже в 60-е, станет тема космических путешествий. Родченко, Степанова, Щусев, Лабас — все они были причастны к воспеванию самолета. Выставка начинается со слова «авангард», но прежде всего рассказывает о том, что авиация была одной из основных тем советской массовой культуры. Плафоны Родченко и супрематические пейзажи Николая Суетина соседствуют с живописным блюдом из Палеха, где мастер тщательно выписал три героические фигуры — красноармейца, комиссарши и летчика — на фоне обобщенного образа советской страны. По полям ползут тракторы, поезда бегут по рельсам, пыхтят заводы, высятся Спасская башня и так никогда и не построенный, но уже вписанный в массовое сознание Дворец Советов — а в небе, как диковинные птицы, разлетаются воздушные суда.

В каком-то смысле можно сказать, что художественный авангард и авиация — это два полюса, между которыми существовала массовая культура 20-х и 30-х годов, ведь многочисленные исторические артефакты, которые аккуратно включены в экспозицию, не относятся ни к высокому искусству, ни к авиапромышленности. Это и елочные игрушки в форме дирижаблей и парашютистов, и детские куклы в костюмах летчиков, и авиамодели, которые были повальным увлечением среди подростков в это время. Кинематограф и музыка тоже воспевали авиацию — например, знаменитый марш «Все выше, выше и выше» со словами «нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца — пламенный мотор» или фильм «Аэлита», в котором полет на Марс казался столь же реальным, как путешествие из Петербурга в Москву.

Для современного человека космос и авиация — это две разные темы, но в 20-е годы они были нераздельны, даже на идейном уровне. Пилоты без скафандров, в обычных летных куртках и теплых унтах на ногах отправлялись в стратосферу и возвращались назад, таким образом утверждая отсутствие на небесах Бога. Кстати, странно, что выставка почти не раскрывает этот аспект взаимоотношений авангардной культуры и авиации, хотя, с другой стороны, «Гагарин в небо летал, Бога не видал» скажут гораздо позже. Но первый восторг от торжества Икара над силами природы пришелся все же на 20-е.

Многочисленные фотографии отражают еще один важный символический пункт в освоении воздушных морей — слетать на небо должны были все. Женщины-пилоты в то время, вопреки многочисленным фотоматериалам, были редкостью. Что-то подсказывает, что и летчики-чукчи были скорее исключением из общего числа кочевников и скотоводов. Авиаторов вообще было мало — но все они были причастны к элите советского общества. Впрочем, само понятие элиты было неприемлемо для того времени, равенство и братство были узаконенной нормой. Однако идея поднять в воздух одновременно всех потерпела крах — и в символическом, и в техническом смысле. В 1935 году во время демонстрационного полета разбился агитационный самолет АНТ-20 «Максим Горький», который нес на себе кроме пилотов и строителей членов их семей, — погибло 49 человек. Причиной аварии стал человеческий фактор — в АНТ-20 врезался другой самолет, выполнявший фигуры высшего пилотажа.

К концу 30-х авиация отходит от безудержных экспериментов, да и потребность в агитационных самолетах отпадает — и самолет из фантастической птицы стремительно превращается в боевую машину. Непонятно, был ли этот замысел у выставки изначально, но у выхода становится немного грустно. Получается, что авангард и романтическая авиация до Второй мировой — это близнецы-братья. И то и другое было трансформировано до неузнаваемости, репрессировано и поставлено на службу политическим идеям. Нельзя не порадоваться, что после посещения выставки в Еврейском музее возникают именно такие мысли — это значит, что у авторов получилось. В последнее время проходит много выставок, где используют архивные фотографии — и почему-то далеко не все догадываются сопроводить их каким-то критическим отношением. От «Авангарда и авиации» нет ощущения советской романтики, здесь не воспевают эстетику и не повторяют заезженные мотивы, чтобы вызвать ностальгию. Это выставка не о подвигах Чкалова и Папанина, а о том, что Чкалов и Папанин тоже были героями авангарда.