Зона турбулентности

Каждый вечер на сцену садится самолет-бомбардировщик в натуральную величину. Бюджет спектакля составляет три с половиной миллиона долларов. В подготовке мюзикла участвуют первые лица компании «БиЛайн». Это все, что на сегодняшний день известно о самом громком театральном проекте сезона – мюзикле «Норд-Ост» по роману Вениамина Каверина «Два капитана». Борис Барабанов захотел узнать больше.

Предтечи
«Играть ежедневно и без звезд – это абсолютное самоубийство, – говорит Андрей Житинкин, художественный руководитель Театра на Малой Бронной и постановщик мюзикла «Бюро счастья». – Если бы они сделали мюзикл о Сталине или мюзикл «Распутин», это хотя бы был скандал. Они камикадзе. Я искренне удивлюсь, если у них будет прорыв».

«Меня смущает то, что целое здание отводится под один спектакль, – говорит поэт, исполнитель собственных песен и переводчик либретто мюзикла «Собор Парижской Богоматери» Юлий Ким. – Может быть, стоило бы подумать о другом проекте на этой же сцене. Пусть 20 дней садится самолет, а потом будет что-нибудь другое, а потом, может быть, поставить «Чонкина», где самолет просто сломан».

«Играть каждый день? Без туристического комплекса, который в Москве на нуле? – говорит художественный руководитель театра «Ленком», постановщик спектаклей «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» и «Юнона и Авось» Марк Захаров. – У нас же нет такого количества японцев, которые заполняют ежедневно «Мулен Руж» и «Лидо».

Обычные москвичи ничего пока не говорят. Москвичи просто видят рекламу на уличных билбордах, рекламу в журналах и газетах, рекламу на проездных билетах в метро. Москвичи думают, что мюзикл «Норд-Ост» – это самолет на сцене плюс несколько музыкальных номеров. Москвичи почти правы.

Дворец
Октябрьский вечер. «Метро «Пролетарская», первый вагон из центра, две остановки на 26-м троллейбусе или шесть минут пешком», – инструктируют меня PR-барышни компании «Линк», которая делает мюзикл «Норд-Ост». В компании «Линк» любят точность. Здесь легко ответят на вопрос, сколько заклепок использовано при строительстве самолета, сколько весит персональный

радиомикрофон – и сколько весят все декорации вместе взятые. До ДК ГПЗ-1, в который втиснули мюзикл «Норд-Ост», идти, оказывается, не пять и не восемь с половиной, а шесть минут ровно. Очень стандартное здание с обновившимся недавно именем: Дворец культуры АО «Московский подшипник». Слева – Госпиталь для ветеранов войн №1, справа – загадочное строение по имени Институт самовосстановления человека, соединенное с ДК пуповиной-переходом. В пуповине машет конечностями секция то ли ушу, то ли брейк-данса. Выцветшая афиша на стене: «Детский клуб «Проталинка» – набор в литературную группу». В фойе детей пугает собранный из подшипников робот-самоделкин, говорят, когда-то он двигался и даже снимался в «Ералаше». В общем, Дворец культуры, каких полно. У входа в ДК рабочие кладут новые плиты, чтобы первые зрители «Норд-Оста» не провалились в яму. На доске объявлений лист формата А4: «Уважаемые актеры! С 7 сентября люди, пришедшие на репетицию на шпильках или в шлепанцах, к репетиции НЕ ДОПУСКАЮТСЯ!!! (штраф)»

Самый дорогой мюзикл России охраняют совершенно классические ильфо-петровские вахтеры: строго спрашивают пропуск, а если его нет, пускают и так. Я прохожу в зрительный зал и попадаю на самый разбор полетов. Авторы и продюсеры «Норд-Оста» Георгий Васильев и Алексей Иващенко в присущей им интеллигентной манере отчитывают коллектив. «Почему каторжники не переоделись на сцену у пристани? – вопрошает Васильев. – И, Ара Арамович, я же просил, пожалуйста, не меняйте партитуру без утверждения у Алексея Игоревича!»

Авторы
Георгий Васильев и Алексей Иващенко – уже 20 лет как дуэт. И уже 20 лет существуют в каком-то параллельном мире, не пересекаясь ни с поп-сценой, ни с рок-движением, ни с чем иным, что можно увидеть по ТВ. Автор этой статьи дожил до 28 лет, и все, что он знает об Иващенко и Васильеве, – это «приходи ко мне, Глафира». Записи бардов нашлись только у четвероюродной сестры, ветеринара, автогонщицы и поклонницы восточных боевых искусств. Она снабдила меня концертной кассетой 93-го года, двумя компактными дисками и даже цветной книгой, на страницах которой Георгий Леонардович и Алексей Игоревич в шутливой манере описывают свою творческую биографию, не стесняясь каламбуров вроде: «Старая гитара расстроилась так, что ничем не утешить…» Записи «Ивасей» оказались самым рафинированным образчиком лыжно-печного жанра. Прозрачный юмор в простых куплетах, стерилизованные вальсы, нестрашные блюзы, уютные баллады – все, что нравится в такого рода пении научным работникам и детям. Абсолютно асексуальное искусство.

Между тем без Георгия Васильева многое в Москве выглядело бы по-другому. Параллельно с творчеством Васильев, например, работал председателем Октябрьского райисполкома, и именно в это время половина всех новых московских предприятий предпочитала регистрироваться в Октябрьском районе. Потом он был президентом Московской товарной биржи, и биржа при Васильеве успешно конкурировала с Российской товарно-сырьевой – Константина Борового. Потом Васильев вошел в руководство «Вымпелкома» – и марка «БиЛайн» догнала МСС и МТС (кстати, президент «Вымпелкома» Дмитрий Зимин – он же наследник известной династии промышленников и потомок основателя первого российского частного театра – первым согласился дать денег на «Норд-Ост»). А еще Васильев производит радиотелефоны и уникальные беспроводные мини-АТС, конкурируя с Panasonic и Siemens.

Жизнь Алексея Иващенко описывается в основном искусствоведческими терминами. После МГУ окончил ВГИК, мастерскую Сергея Бондарчука. Потом работал актером и режиссером. Потом его голосом говорили Брюс Уиллис и герои диснеевских мультиков. А потом – в 1999 году – приступил вместе с Васильевым к написанию мюзикла, который они называют классическим. Не оттого, что заранее записывают себя в анналы, а потому, что хотят все делать по классическим правилам жанра.

Иващенко и Васильев начали ставить музыкальные спектакли еще в 80-х, в студенческом театре МГУ. Всего поставили около десяти. Первая театральная любовь, как говорит Васильев, осталась на всю жизнь. Изучая фьючерсный рынок и работу сотовых компаний в Нью-Йорке и Чикаго, он заглядывал по случаю в театры Бродвея, смотрел «Phantom of the Opera» и «Les Miserables», изумлялся. Васильев решил, что не успокоится, пока не сотворит нечто подобное. Мечта о собственном масштабном шоу, зародившаяся 20 лет назад, не давала ему покоя до недавних дней. Как признается он, с возрастом все больше хочется заняться тем, к чему лежит душа.

Седобородый Иващенко держит руки в задних карманах джинсов Lee и дает указания оркестру. Ему не до прессы. Теряющийся на фоне более заметного коллеги Васильев легко отвлекается от споров с актерами. Говорит чуть заикаясь, точно подбирая слова. «В основном удается обходиться интонациями, с которыми я произношу слово «пожалуйста», от ласковых до угрожающих, – объясняет он свои принципы работы с актерами. – Вроде бы действует пока».

Васильев говорит, что «Норд-Ост» должен стать стационарным мюзиклом, то есть представления будут проходить каждый день в одном и том же месте. Поначалу Васильев и Иващенко хотели просто перенести на российскую почву французских «Отверженных». Потом посчитали, во что обойдутся лицензии, и решили делать свое. Учились у фирмы Камерона Макинтоша, владельца самых популярных английских мюзиклов. Постановочная команда «Норд-Оста» сидела с калькуляторами в руках в театрах Ист-Энда и Бродвея, потом просчитывала и пересчитывала проект в Москве. «Пусковой бюджет «Норд-Оста» – 3,5 млн долларов, в итоге, наверное, выйдет четыре с половиной. Спектаклей 700, наверное, сыграем, – говорит сопродюсер мюзикла Александр Цекало, тот, что раньше пел в дуэте «Академия». – Я не бью себя в грудь и не говорю, что мы будем играть 2-3 года 6 раз в неделю. Первые три месяца – 6 раз в неделю, потом – 5 раз в неделю, потом опять 6, потом будет лето, потом в стране что-нибудь случится, и мы будем играть 3 раза в неделю, потом мы будем играть 10 раз. Главное, что мы пытаемся все делать правильно, по технологии».

Технологии
На заднике сцены – видеопроекция чистого голубого неба, какое можно встретить только на плафонах станций метро «Комсомольская» или «Маяковская», правда, эту чистоту иногда нарушает меню Windows исполинского масштаба. На самой сцене – люди, очень похожие на героев «Небесного тихохода», «Подкидыша» и «Покровских ворот». Если изображается очередь в центре Москвы, то тут вам и дама из породы «Муля, не нервируй меня», и инженер в очках и с тубусом, и узбек в тюбетейке с арбузом. Если ненцы, то говорят «однако» и боятся, как бы железная птица не распугала всю треску. Если коммуналка, то сломанный велик и круг от унитаза. Еще на сцене работают неописуемые железные мостки – ими, как и бомбардировщиком, трамваем, вагоном поезда, шхуной «Св. Мария», как и всем здесь, управляет компьютер.

«Бомбардировщик – не самый главный фокус этого спектакля, – говорит главный художник проекта «Норд-Ост» Зиновий Марголин. – Главный трюк у нас в финале, мы его пока не продаем. И вообще, спектакль не про самолет, а про людей, про любовь. А самолет – он достаточно театрально появляется, он не прилетает на воздушной подушке и не ломает потолок зала. Как оказалось, даже у Копперфильда нет никаких чудес, все давно знают, что там нити, знают, что их делал русский разработчик, но весь фокус в том, как театрально он это подает. Магия – в этом. Люди хотят, чтобы их обманули, для этого они идут в театр».

И правда. Самолет на сцене не так заметен, как люди. Цельные и красивые люди, вроде челюскинцев и папанинцев. Цельных и красивых людей играют люди – никому не известные, впрочем, каждого из них можно было увидеть и раньше, и не раз. Кого в «Онегине» или «Театральном романе» на Таганке, кого в «Московской оперетте», кого – на конкурсах вокалистов, кого – на студенческих спектаклях Щукинского или ГИТИСа. Их можно было увидеть и раньше – но на одну из них стоит взглянуть более пристально.

Прима
Ее зовут Екатерина Гусева. Она актриса Театра Марка Розовского, она будет играть Катю Татаринову в очередь с выпускницей музыкального курса ГИТИСа Викторией Соловьевой и Машей Шорстовой из театра «Летучая мышь». Гусева может поговорить со мной только по дороге из ДК ГПЗ-1 в «Кодак Киномир», куда она спешит на премьеру фильма «С днем рожденья, Лола!». Гусева обезоруживает сразу и навсегда. Когда сидишь с ней рядом на заднем сиденье джипа «тойота», то кажется, что в жизни все и всегда действительно будет хорошо – как в «Норд-Осте». Глаза Гусевой излучают абсолютное спокойствие. Можно разворачиваться через двойную сплошную и быть уверенным: даже несмотря на час пик, доедем без пробок.

Несколько месяцев назад Катя непостижимым образом ухитрялась сочетать репетиции мюзикла, занятия с учителями по вокалу, обязательные для актеров «Норд-Оста» тренировки в «Планете Фитнесс» и съемки в главной роли в «Лоле». А еще она снималась в картине «Бригада»: «Это проект Валеры Тодоровского, снимал молодой режиссер Алексей Сидоров. Не знаю даже, как это обозвать… что-то типа «Однажды в Америке». Будет киноверсия и телеверсия для РТР. Масштабный проект, 15 серий, нет, даже 15 фильмов. Вертолеты взрываются, машины! У меня там главная роль. В начале это девочка-скрипачка из Гнесинки, в конце – женщина с пятилетним ребенком. Я сама не понимаю, как я выдержала этот марафон, у меня раньше в жизни такого не было».

Катя прочла роман «Два капитана» уже после того, как услышала демо-запись мюзикла, которую сделали авторы. «Это очень романтическое пространство, – говорит она. – Я в романе, кстати, не нашла не то что каких-то лагерей, я там даже Победы не нашла, я там войны, в моем понимании, не нашла».

Конкуренты
До сих пор главным мюзиклом Москвы, конечно, было «Метро». Спектакль с неизменным успехом идет на сцене «Московской оперетты», в нем играет Киркоров, на нем не спится Ельцину. Люди, сделавшие «Метро», лучше всех в Москве представляют, как и из чего может получиться успешный мюзикл. Поэтому за ними – последнее слово. «Ежедневная эксплуатация мюзикла оправданна, – говорит директор театра «Московская оперетта» Владимир Тартаковский, – она снимает много технических проблем. Если показывать мюзикл в репертуарном театре, как мы делаем с «Метро», надо собирать-разбирать-монтировать декорации, выставлять звук, запускать по новой каждый блок спектаклей. Играть каждый день гораздо проще. Что касается звезд… Не они определяют успех или неуспех мюзикла».

Тартаковский разговаривает со мной в перерыве между кастингом актеров для будущей постановки «Собора Парижской Богоматери»: компания Metro Entertainment собирается выпустить его весной. В это же самое время джип «тойота» везет звезду «мюзикла без звезд» на премьеру ее нового фильма. В это же самое время Алексей Иващенко и актеры «Норд-Оста» на сцене ДК ГПЗ-1 придумывают, как лучше передавать друг другу невидимые миру радиопередатчики. Где-то за стеной идут занятия в «Школе ирландского танца». Продюсер Цекало, наиболее известное «лицо» проекта, дает десятое за день интервью. В офисе компании «Линк» разрывается телефон: какой-то американец просит билеты на «Норд-Ост». Не исключено, что ему предложат места по тридцать рублей – либо по девятьсот, но на апрель. Георгий Васильев рассматривает фотографии для будущей программки и одновременно разговаривает по телефону, возможно, с дочерью Глафирой. Он дожил до счастливых времен. Он придумывает мюзикл, он собирает актеров, он вкладывает кучу своих и чужих денег. Все для того, чтобы мечта, появившаяся двадцать лет назад, ожила на сцене старого Дворца культуры на «Пролетарской».