«Делать фильмы — это одновременно и рай, и ад» Мастер-класс Ульриха Зайдля

О начале карьеры

Я пришел в кино достаточно поздно. Поначалу меня больше интересовали живопись и фотография. Я вырос в буржуазной католической семье, там мое желание быть художником (вместо того чтобы стать священником) явно не приветствовалось. Поступил в киношколу, когда мне было двадцать шесть. Конечно, тут были свои преимущества: к тому времени у меня уже накопился опыт в разных сферах, я перепробовал много профессий. Уже знал, что существуют другие миры, другие люди, — 18-летние об этом обычно не подозревают.

О киношколах

Мне казалось, что киношколы должны поощрять индивидуальность и талант, а не наставлять и навязывать свое мнение, как должно снимать, а как нет. После моей второй короткометражки «Бал» мне пришлось бросить учебу, поскольку мне было сказано, что моя работа портит имидж киношколы. Я не видел себя в стенах академии и решил заняться независимым кинопроизводством. Начал работать над фильмом о моделях, для которого так и не смог найти финансирование. Мне понадобилось семь лет, чтобы сделать свой первый полнометражный низкобюджетный фильм «Good News», — и он тоже вызвал скандал. Комиссия, которая давала деньги на фильм, сказала: «Это был ваш шанс. Больше никогда в жизни вы не снимете фильм». Я, разумеется, все равно закончил картину, премьера состоялась в Локарно. Фильм имел международный успех и был показан в Австрии — одной копией, но тоже с огромным успехом. Им пришлось извиниться передо мной.

О трилогии «Рай»

Я не планировал трилогию. Предыдущий фильм — «Импорт-экспорт» — был из двух частей, а этот должен был состоять из трех. Отправная точка для сценария — тема туризма, потом к ней стали подсоединяться другие идеи. Я хотел сделать фильм о трех женщинах, связанных родственными отношениями, и об их телесности. Рай — это пространство желания. Три человека ищут свой собственный рай, который у каждого разный. Три женщины, фрустрированные своими отношениями с мужчинами, пытаются избавиться от одиночества. Все они пребывают в поисках счастья, сексуальности и нежности, и все хотят, чтобы их воспринимали такими, какие они есть.

О работе над сценарием

Каждая из трех историй «Рая» была написана отдельно, и ни в одной не было диалогов. Реплики, как правило, сымпровизированы актерами. Например, в сценарии «Рай. Любовь» есть сцена, в которой главная героиня хочет научить черного парня немецкому языку (по сюжету в первой части трилогии немецкая женщина средних лет отправляется в Кению как секс-туристка. — Прим. ред.). Но реплики, которые звучат в фильме, — заслуга актрисы, Маргареты Тизель. Сценарий — основа для проекта, для поисков финансирования и организационных моментов, но актерам его читать не надо. Они не знают, что будет дальше. Это дает мне большую свободу.

О кастинге и о границах стыда

Для фильма «Рай. Любовь» мы искали актрису, которая была бы настоящей «шуга-мамой»: за пятьдесят, с лишним весом. Кастинг длился примерно полгода, появились три-четыре претендентки на главную роль, за которыми мы наблюдали. Мы повезли их в Кению, но не всех вместе, а по отдельности. Они не знали друг о друге. И там мы пытались понять, способны ли эти женщины открыться при чернокожих мужчинах, готовы ли они переступить через определенные границы стыда, потому что в противном случае это было бы сразу заметно в фильме. По сценарию у этой женщины, Терезы, есть один главный любовник, который ее обманывает, после чего она находит себе другого. На эту роль я хотел найти настоящего бич-боя. Примерно на протяжении двух лет я ездил в Кению и искал там подходящих людей и места для съемок. В конце концов остались двое мужчин, которых я хотел попробовать на главную роль. И я все никак не мог принять решение, кого из них выбрать, поэтому начал снимать с обоими — чтобы уже в процессе выяснить, кто лучше. 

О нарушении табу

Конечно, у меня есть вещи, которые мешают нарушать табу. Что-то, во что я верю. Фильм — это зеркало общества. Поскольку я очень долго работаю над каждым, я снимаю только о том, что меня самого задевает и волнует. И речь не идет о том, легко мне нарушать эти табу или сложно, — это просто должно быть сделано.

О любви к Иисусу

«Рай. Вера» отсылает к моему документальному фильму «Иисус, ты знаешь». Собирая материалы для этой картины, мы выяснили, что в Австрии есть верующие, которые как миссионеры ходят в разные дома со статуэтками Девы Марии. И тогда же у меня появилась мысль сделать об этом целый художественный фильм. Позже сюда добавился образ женщины, влюбленной в Иисуса и угнетаемой собственным мужем-мусульманином. Марию Хофштеттер (сыгравшую главную роль в фильме «Рай. Вера». — Прим. ред.) я знал давно, со времен «Собачьей жары». Мы начали этот проект с того, что ходили с миссионерами по разным домам. Потом сами купили такую статуэтку, и актриса уже одна стучалась в чужие двери, чтобы вжиться в роль. Мария вышла из семьи истовых католиков, и она, с одной стороны, очень хорошо знала этот материал изнутри, с другой — ей было сложно держать дистанцию по отношению к своему персонажу. На протяжении нескольких лет мы прерывали и возобновляли проект. Мария не могла найти в себе внутренние силы сыграть эту роль. Однажды, когда она уже была не в состоянии работать, я начал пробовать другую актрису и уже с ней ходил из дома в дом. Но и здесь ничего не вышло. После долгой паузы я опять пришел к Марии и попросил ее попробовать еще раз. И в какой-то момент понял, что все получится.

О методах съемки

Когда мы работали над «Верой», у нас было два метода съемки: первый — спонтанный, когда мы на самом деле стучались в двери к незнакомым людям, второй — с подготовкой, с участием актеров, прошедших кастинг. Люди не знали, что будет происходить, но знали, что из всего этого должен получиться какой-то фильм.

О кастинге

Кастинг фильма «Рай. Надежда» занял много времени. В конце концов мы отобрали двадцать подростков, четверо из которых сыграли главные роли. Два лета мы искали диетические лагеря, отсматривали подростков в школах. До последнего момента я параллельно пробовал на роли разных девочек. Эта история была придумана как вариация на тему «Лолиты»; история, рассказанная с точки зрения девочки. Характер Мелани изначально был совершенно иным. Она должна была быть нагловатой, развязной девчонкой, которая уже много чего пережила. Но мы никого не нашли на такую роль. Под конец кастинга мы отобрали двух претенденток, и вопрос заключался лишь в том, кто именно из них сыграет главную роль. Мы решили, что героиня должна быть невинна и иметь подругу, уже познавшую жизнь. Так и распределились роли.

О диетическом лагере

Нам важно было найти место, которое подходило бы по сценарию и в котором можно было бы обосноваться. Подростки жили здесь, домой мы их не возили. У них была своя программа, и это помогло нам при съемках передать ощущение сплоченности, которое царит в настоящем лагере. Правда, в первые несколько дней пять человек не выдержали и уехали домой. У нас была диетическая кухня, как в настоящем диетическом лагере, — с запретом на сладости. После первого съемочного периода мы разрешили родителям навестить актеров. На следующий день было невозможно работать — все дети заболели, всех рвало. Родители привезли им так много сладостей, столько кока-колы, что съемки пришлось отменить.

О работе с подростками

Я понимаю, что работа с подростками — это большая отвественность. Но методы работы с ними ничем не отличаются от работы со взрослыми. Нужно просто заполучить их доверие. Необходимо было, чтобы актриса привыкла к осознанию своей полноты, это же и есть главная тема фильма. Нам очень помогла то, что дети уже друг друга немного знали. Также мы постарались создать атмосферу, в которой они чувствовали себя защищенными и могли забыть о присутствии камеры. Мне было интересно, как Мелани Ленц и Йозеф Лоренц, игравший доктора, в которого влюблена ее героиня, общаются друг с другом вне площадки. Так вот: оказалось, что они вообще друг с другом не контактировали. Обычно актеры, которым предстоит взаимодействовать в кадре, пытаются как-то сблизиться — не сексуально, а эмоционально. Здесь же такого не было совершенно. Мелани, напротив, влюбилась в своего ровесника.

О запретной любви

Мы хотели показать, что внутри доктора происходит борьба с самим собой. Он тоже влюблен, он желает эту девочку, но все-таки не позволяет себе ничего. Я не хотел, чтобы все заходило слишком далеко. Фильм ведь о надежде, хотя название пришло позже, уже после съемок.

О маленькой команде

Я работаю с максимально небольшой командой, чтобы быть гибкими и мобильными, поскольку люблю часто что-то менять на ходу. Мне важно иметь возможность три дня ничего не снимать, прерываться, готовить что-то другое и потом снова возвращаться к съемкам. С точки зрения финансов такой ритм можно себе позволить только в случае, если в команде не 50 человек и у тебя нет дорогостоящей техники, за которую нужно платить каждый день большие деньги.

О путешествиях в иные миры

Делать фильмы для меня — это одновременно и рай, и ад. Но в любом случае это путешествие. Я работал над трилогией более четрырех лет и познал разные миры: мир бич-бойз и шуга-мамс, мир верующих, мир подростков, страдающих избыточным весом. Я познакомился с тем, чего не знал раньше. И из этой реальности потом возник художественный фильм — вымысел, фикция. Так что фильмы для меня — всегда путешествие в иные миры.