Гид: фестиваль «Современное искусство в традиционном музее»
26 сентября — 18 октября
Выпускница первого набора Школы имени Родченко
У Института «Про Арте» юбилей. Это, видимо, отнимает уйму сил. Фестиваль подсдулся: и выставок меньше, и площадки-музеи не те, чтобы захотелось там оказаться независимо от того, кого именно показывают. Но все небезнадежно. «Есть что посмотреть» — это как раз творческое кредо Дарьи Брукер, недавней выпускницы первого года Московской школы фотографии и мультимедиа имени Родченко. Пару месяцев назад Брукер показывала портреты медсестер, снятые на рентгеновскую пленку; как прилежная ученица, околомедицинскую тему не бросила. И в режиме макросъемки сфотографировала таблетки — так, чтобы изображение заметно теряло в реальности (разноцветные кружочки — не сразу разберешь, что лекарство), а во внушительной выразительности чтобы приобретало. Для Военно-медицинского музея пилюли роскошь, там больше про скальпели и «режьте к чертовой матери, коллега», — и москвичка с таблетками, увиденными будто глазами пациента, обожравшегося каких-то веществ, оказывается несколько мимо.
Любитель звукового сюрреализма в блокадном городе
В нойзовой группе Игоря Поцукайло Bardoseneticcube участники заняты тем, что сводят полевые записи (например, шипение проводов высоковольтных линий или вкрадчивое чтение вслух «Отче наш») со звуками экзотических инструментов вроде австралийского диджериду и тибетского силньена. Поцукайло поработал с архивными звукозаписями, сделанными в блокадном городе. Шумы улиц и голоса прохожих, превращенные в некое целостное образование, послужат звуковой инсталляции в Зале памяти жертв блокады — двум дюжинам динамиков, расставленных по периметру.
Блябляс и его команда
Сан-Донато — полустанок под Нижним Тагилом, названный так, потому что его первый владелец, Анатолий Демидов, купил себе итальянский княжеский титул. В Нижнем Тагиле родился Олег Блябляс — старший научный сотрудник калининградского филиала ГЦСИ и основоположник группы «Сан-Донато». Блябляс в этом году, кстати, получил приз на конкурсе «Инновация» за совместный с Дмитрием Булатовым проект «Эволюция от кутюр: искусство в эпоху постбиологии», коллекционное собрание разнообразных опытов с биотехнологиями в искусстве. Кроме Блябляса в «Сан-Донато» входят еще двое его коллег по ГЦСИ Евгений Уманский и Ирина Чеснокова — так что кураторской расчетливости и срежиссированности в их работах хоть отбавляй.
Новая жизнь устаревшего компьютера
Выпускник проартевской программы «Современное искусство» 2002 года, Александр Гурко сразу же поступил в Академию искусства в Касселе: теперь везет на фестиваль свой джукбокс — лишенный боковых стенок компьютерный процессор, переделанный по принципу допотопной музыкальной шкатулки. Движущиеся механизмы собраны из плат и матриц, в заданном алгоритме затрагиваются какие-то невидимые струны, в результате возникает пусть механическая, но все же музыка. Для Музея-квартиры Римского-Корсакова, разумеется, подготовлена специальная программа из произведений композитора: по окончании пьесы процессор, словно уличный музыкант, откроет пасть CD-ROM, куда надлежит бросить монетку, и все начнется заново.
Мыльные пузыри и смысл жизни
В свете проектора — оживленная улица, где в безразличном спокойствии сидит пожилой тайванец и пускает мыльные пузыри. На идиллию можно любоваться часами. Но у выпускницы «Про Арте» Татьяны Головизниной все не так просто: рядом с экраном стоит специальная машина — нажимаешь кнопку, и в зал вылетает облако уже реальных мыльных пузырей. А тем временем в экранных пузырях возникают лица людей, которые высказывают свои соображения о смысле жизни, которые Головизнина собирала с усердием гиперответственного социолога.
Проблемы человеческой коммуникации в видеоигре
С 2007 года Маша Ша (Шарафутдинова) является студенткой Университета Буффало. Татьяна Королева уже выпустилась и теперь пишет диссертацию в Канаде. Но где-то девушки познакомились, объединились — чтобы вот как раз на тему коллаборации и поразмышлять. На шести экранах, установленных в два ряда, — три девушки в разноцветных свитерах и штанах, с размытыми зачем-то до кипенной белизны лицами. В мониторах верхнего ряда показывают все, что выше пояса; в нижнем ряду, соответственно, все, что ниже. Как следует из пояснительной записки, задача — собрать некое целое. Девушки стараются, постоянно меняясь не одеждой даже, а сразу ногами-руками, как в детских кубиках, где к голове тигра можно приставить копыта слона, хвост, скажем, от собаки, а нос от свиньи, — не шибко мудрено, зато весело.
Портреты собак-космонавтов
М.-А.Пирс живет между США и Канадой и работает в жанре несколько меланхоличного, но по-своему привлекательного fine art, не без иронии: так, в ее серии про яппи успешные молодые бизнесмены наряжались в карнавальные костюмы мишек и зайчиков, а то и вовсе представали в пеленках и с сосками во рту. На фестивале проект Пирс лоббирует лос-анджелесский Музей юрской технологии — маргинальное заведение, собирающее удивительные вещи вроде кинетической модели Ноева ковчега. Некоторое время назад музей заказал М.-А.Пирс портреты собак, летавших в космос: Лайка, Белка, Стрелка, Уголек. Никакой космической атрибутики или антуража, собаки и собаки. Но если Музею юрской технологии и есть чем гордиться, то как раз своей удивительной способностью, порой наводя тень на плетень, из самых обычных вещей фабриковать целую историю.
Главное событие фестиваля
Проект готовился специально к юбилею «Про Арте». Были задействованы студенты, преподаватели, друзья-знакомые, практически весь цвет современной петербургской художественной сцены, а также Государственный центр современного искусства в Москве, где выставку прокатали летом, — а теперь и галерея «Анна Нова», владельцам которой принадлежит просторный, хоть и страшно запущенный корпус завода «Красный треугольник». Кураторами Глебом Ершовым и Станиславом Савицким задача была поставлена жестко: искать эталоны «красоты» и «русского» в современном искусстве. Постфактум кураторы объясняли, что хотели художников смутить, отвлечь от грантов и концепций, заставив всерьез вдуматься в жизненность критерия красоты сейчас. Чем только подогрели азарт: никто не смутился, все очень даже нашлись.
Реставрированный аудиоконструктивизм
«Симфония гудков» композитора-авангардиста Арсения Авраамова — мечта конструктивистской мысли, с глаголом «реализовать» практически несовместимая. По замыслу Авраамова в причудливую симфонию должны сливаться заводские и паровозные гудки, городские сирены, колокола, духовые оркестры и даже боевая авиация. При жизни Авраамова мечта становилась былью дважды: один раз в Баку в 1922 году, второй раз спустя год в Москве во время празднования Дня Октябрьской революции. Материал, собранный звукорежиссером Сергеем Хисматовым в фоноархивах, конечно, того космического эффекта создать не способен, но все, что можно, сделали: в день открытия фестиваля Нарышкин бастион Петропавловской крепости будет буквально напичкан звукоусилительной техникой.
Финский созерцатель
Действие пейзажного, в высшей степени созерцательного видео финна Сантери Туори «Лес. Дерево и пруд» полностью описывается собственным названием. Туори периодически приезжал, снимал и фотографировал выбранный пейзаж практически с одной точки в течении трех лет — а потом монтировал, перемежая видео фотографическими вставками. Не нарушая при этом природной хронологии времен года и демонстрируя чисто скандинавское внимание к экологии.