Голос за кадром

Кирилл Серебренников выпускает фильм «Изображая жертву»

Один из самых ярких русских театральных режиссеров Кирилл Серебренников дебютирует в большом кино экранизацией пьесы застрельщиков русской «новой драмы» Пресняковых — про современного Гамлета, работающего мертвецом на милицейских следственных экспериментах. Два года назад Серебренников с успехом ставил «Изображая жертву» в МХТ — но в фильме все будет не так, как в театре.

Про кино

Может быть, я и не театральный режиссер вообще, а кинорежиссер, который долго работал в театре. Я же во ВГИК пытался поступать сперва. Но мне казалось, профессия режиссера кино — это для небожителей. Когда я в детстве в Ростове-на-Дону ходил в киноклуб, я думал, кино делает некий синклит, боги: сидят на горе и изредка, в свободное от более важных дел время, спускают нам фильмы — как некие послания. Я очень серьезно к этому относился.

Про неправду

Когда я дорываюсь до кино, возникает психопатическое желание сделать все натуралистично — до крайности, до патологии. Так достает театральная условность и неправда, что в кино начинает хотеться, чтоб с артистов сняли кожу по-настоящему. Чтоб если трахались, так трахались, если плакали — то чтоб скорую вызывали, если любили, то до смерти.

Про ориентиры

Фон Триер — это, безусловно, для меня фигура, наверное, главная из всех. Он идеолог, а я верю, что кино должно быть идеологическим, — иначе зачем оно? Я очень ценю вансентовский фильм «Последние дни», и я большой поклонник «Олдбоя». Вообще в восточном кино есть сочетание артистизма, настоящести чувств и крупности тем, которого не хватает нам. Вот с Дарденнами как? Я честно смотрел «Дитя», с открытым сердцем, а не сошлось. Не хватило боли, электричества. Мне хотелось, чтоб этого ребенка, черт возьми, съели в конце, чтоб это не было так малокровно, так по-европейски. Хотя Европа разная: «Пианистка» Ханеке мне очень нравится.

Про Шекспира

Это не мы берем «Гамлета» и начинаем его осовременивать, это в заурядной бытовой истории вдруг проступают архетипы. Величие шекспировских тем в том, что они повторяются везде и всегда. Из экранизаций мне нравится «Король Лир» Козинцева, Питера Брука я не видел, к сожалению. Но я бы сам хотел. Я придумал, как снимать «Гамлета». Это должно происходить в лагерях под Норильском, Полония убивают в теплице среди помидоров, а бродячие актеры — это бригады лагерной самодеятельности, артисты, которые сидят, и их возят по лагерям — как было с Ниной Руслановой, скажем.

Про братьев Пресняковых

Это братья мои, моя родня, я вряд ли объективен, говоря про них. Два человека, которые способны на все. Люди, способные на все, — так их надо называть.

Про артистов

Юра Чурсин, который сыграл Валю, — его сейчас будут рвать на части, надеюсь, ему хватит сил остаться настоящим, какой он сейчас. Что Аня Михалкова — большая актриса, это еще после «Своих» было понятно. Андрей Фомин — вроде бы гламурный персонаж, главный по ночной жизни, — чтоб сыграть роль, бросил на несколько недель мыться, бриться, ходить в солярий, сбросил уж не знаю сколько килограммов. Лена Морозова — большая артистка, мало востребованная в кино, но удивительно серьезно работающая на сцене, она сыграла на уровне переселения душ — кто ее знает, не узнает в фильме.

Про трудности

Денег было так мало, что надо было жесточайшим образом соблюсти производственные обстоятельства. Был месяц на съемки — и ни днем больше. Перед этим два с половиной месяца подготовки: картина была нарисована вся по кадрам, отрепетирована до последнего слова.

Про «новую драму»

«Новая драма» — это всего лишь новые пьесы. Куда важнее «новый театр» — а его почти нет. Новых пьес до хера, только они все нехорошие. Самые лучшие могут играться в небольших помещениях на 20 человек, и какие артисты их будут играть — неважно: это чистый текст, игры драматургов. Увы, «новая драма» так и не покинула рамки драматических семинаров — когда сидят на стульчиках эти самые 20 доброжелательных, интересующихся и внимают. Это, конечно, лучший зритель, его не надо заманивать, цеплять. Но искусство, оно оглоушивать должно. Оно затем изобретено, чтоб на улицах было тихо, а тут кишело безумие, энергия, демоны, которые могут рождать красоту, а могут уродство. Вот такого «нового театра», такого бурлящего котла у нас нет.

Про фильм «Изображая жертву»

Мне бы хотелось, чтобы моя фильмография начиналась с этого фильма. Я не отрекаюсь от прошлых вещей, от того, что делал для ТВ, мне не стыдно за них. Но это первый настоящий фильм.