Роттердам-2013 5 самых необычных фильмов самого радикального кинофестиваля
По просьбе «Афиши» Андрей Плахов («Ъ») выбрал пять самых необычных фильмов только что завершившегося Роттердамского фестиваля, который ассоциируется с радикализмом и поиском новых имен и форм.
«Жиротряс» («Larzanandeye charbi»)
«Трясущийся толстяк» режиссера и художника Мохаммада Ширвани знакомит нас с таким экзотическим явлением, как иранский сюрреализм. Главный герой (действительно толстяк и действительно трясущийся после кровопусканий с пиявками) использует глухонемого сына как приманку для ветреных девиц: удивительно, как много их на улицах Тегерана прячется под обманчивыми головными покровами. Папаша шантажирует девушек — пока не появляется одна, сама готовая взять его в оборот. К этому моменту фильм превращается в фантасмагорию, которую можно толковать как наркотический бред. А можно — как метафору общества, живущего в состоянии перманентной паранойи. И то и другое кажется невозможным для фильма, произведенного в Иране, но в этом тоже состоит сюрреалистический абсурд иранской ситуации.
«Солдат Жаннетт» («Soldate Jeannette»)
Австрийский «Солдат Жаннетт» («Солдат Джейн») заимствует название у фильма Ридли Скотта, режиссер Даниель Хесль использует и другие кинематографические ассоциации. Героиня картины Фанни, оказавшись в кинозале, смотрит «Жить своей жизнью» Годара — сцену, где проститутка в исполнении Анны Карина плачет на «Страстях Жанны д’Арк» Дрейера. Но Фанни не плачет: она спит в кинозале с некрасиво отвисшей челюстью. Тем не менее она женщина — воин эпохи постмодерна. Как вся современная Европа — живет в долг, не платит по счетам, покупает ненужные дорогие вещи и тут же выбрасывает. В кульминационной сцене сжигает на костре целое состояние из купюр в 500 евро. Фильм дает выразительный портрет общества консюмеризма, которое смертельно надоело даже тем, кто составляет его победоносную армию.
«Идите лесом» («F*ck for Forest»)
«F*ck for Forest» поляка Михала Марчака — апофеоз веселого безумия берлинской группы экопорно, члены которой увлеченно совокупляются, девушки варят кофе топлес, а юноши, тоже не скрывающие своих прелестей, агитируют туземцев Колумбии и Перу бороться не за социальные права, а за сохранность лесов. Неохиппи крайне удивлены, когда не встречают у трудяг-аборигенов никакого понимания. И еще больше, когда — в духе новых российских охранных законов — им дают понять, что привычка разгуливать в костюмах Адама и Евы может плохо повлиять на местных детишек.
«Молния» («Foudre»)
Четырехчасовая французская «Молния» стоила режиссеру Мануэле Морген десяти лет работы: это пронзительное поэтическое эссе о небесном электричестве и его влиянии на поведение и судьбы людей. Документальные свидетельства пораженных молнией чередуются то с разыгранной костюмной драмой, то с эксплуатацией фольклорных мифов и суеверий. Но самое интересное, что фантазии, связанные с загадочной огненной стихией, спровоцированы, по утверждению режиссера, гибелью ее предков в нацистском концлагере.
«Армия Франкенштейна» («Frankenstein's Army»)
Снятая в Чехии «Армия Франкенштейна» голландцем Ричардом Раапхорстом готовилась тоже целых десять лет. Хотя в ней нет ничего мудреного: трэш-хоррор о советских солдатах, набредших на секретную нацистскую лабораторию по подготовке зомби — или, как их называют в фильме, «зомботов». Зомби сконструированы вживую, почти без помощи компьютера и производят приятно старомодное впечатление. Наши соотечественники показаны с беззлобным юмором. Один из них -— студент ВГИКа, которому Сталин приказал снимать победоносную кампанию Красной армии, так что весь фильм превращается в жанр found footage, переживающий расцвет после «Ведьмы из Блэр».