Роки-н-ролл

Пьеса для Пола Маккартни

6 августа 2003 года примерно в 11 часов вечера переводчику и драматургу Сергею Волынцу в его квартиру на Осеннем бульваре позвонил Пол Маккартни. «Не хотели бы вы, – спросил Волынца сэр Пол, – написать пьесу по мотивам наших песен?» Волынец, мужчина лет пятидесяти с седой бородой и тонкими пальцами, посмотрел на разгуливающего по кухне белого кота, немного подумал и ответил, что из всех песен The Beatles для пьесы больше всего подходит «Rocky Raccoon». В ней в отличие от большинства их композиций есть сюжет. Сюжет – как в классическом вестерне. Черные холмы Дакоты. Салун. Главный герой Роки Ракун безумно влюблен в Лил Макгилл, известную также как Нэнси. Бандит Дэнни, известный также как Дэн, уводит Нэнси от Роки. Рассудить соперников может только кровь. Волынец сказал Маккартни, что он и сам думал написать про Роки Ракуна. «Только не называйте меня сэром, – попросил Маккартни. – That’s fine. I wish you success», – и положил трубку. В мае Маккартни ждет Волынца с текстом в Петербурге – там у Пола запланирован концерт на Дворцовой. А Волынец пока сидит в своей квартире на Осеннем бульваре и пишет историю Роки Ракуна.

Вокруг ходит белый кот. «Главный герой – русский, Николай. Он эмигрировал в Америку, и все у него плохо. И вот он доходит до того состояния, что надо возвращаться, – но это как признание собственного поражения, как самоубийство. Он идет по улице – его выгнали с очередной работы». Его окликает старая индианка с косами и трубкой, спрашивает: ты хотел попасть на Запад? Он говорит: ну, в общем-то, да. Но Нью-Йорк, говорит индианка, это не Запад, Нью-Йорк – это Восток, а Запад – он вон там. Где Дакота, где золото добывают. И отныне тебя будут звать Роки Ракун, я крещу тебя этим именем. «Он работал ночным сторожем в парке с каруселями, и я решил, что это путешествие в пространстве и во времени он совершит на карусели». Прямо сейчас Волынец шлифует эпизод, в котором Роки встречает эту самую индианку – Покер Элис, старуху из американской мифологии, которая всех обыгрывает в карты. На искания русского в Нью-Йорке, слава богу, отведены полстраницы, основное действие происходит в Дакоте. «И вот – шоудаун, – Волынец, встав в центре кухни, крутит невидимый пистолет на уровне правого бедра. – Это когда вот так пальчиками делают». Белый кот шмякается с дивана на пол.

Звонку Маккартни Волынец, конечно, удивился. «Это как Василию Гроссману позвонил Сталин». Вообще, Волынец не столько драматург, сколько переводчик, причем из лучших. Волынец переводил «Тойбеле и ее демон» Исаака Башевиса-Зингера для МХАТа, «Шамана с Бродвея» Иана Кернера – для «Маяковки», «Лу» Дэвида Джорджа – для «Таганки», «Любовные письма» Альберта Гурнея – для «Табакерки». Для английского режиссера Деклана Доннеллана переложил на английский «Бориса Годунова», для японского режиссера Тадаши Сузуки – «Короля Лира» на русский. А однажды взял и написал пьесу «Девушки битлов» – о героинях песен The Beatles, – и ее поставили во МХАТе. А за несколько недель до майского концерта на Красной площади Москву посетили доверенные лица Маккартни – и среди прочего им показали спектакль по пьесе Волынца. После концерта Пол Маккартни увидел его в фильме «Paul McCartney in Red Square»: Волынец и Андрей Макаревич объясняли американской киногруппе, что The Beatles значит для русских. «Я отвечал вполне банально – как Путин: это был глоток свободы. Я никакой не битломан, но на концерте танцевал как сумасшедший – останавливался, только когда надо было выкурить. Что там творилось, какая была реакция – причем у самых разных людей. Один человек меня просто потряс: музыка уже закончилась, а он продолжал изображать на руках, что якобы играет на гитаре, – Волынец закуривает. – И я думаю, Маккартни почувствовал, что значил его концерт, понял, что некоторые люди на этой площади его буквально сорок лет ждали». С английским режиссером Питером Бруком произошло в Москве нечто похожее (Волынец переводил его лекцию во МХАТе). «Брук настроился, что будут студенты, лабораторная обстановка. А тут битком набитый зал – и женщины в ювелирных украшениях и открытых платьях, хотя и был день». После этой лекции Брук привез в Москву «Вишневый сад».

«У меня есть два варианта финала. Один – неявный: то ли ему это все приснилось, то ли было на самом деле. А есть и другой – безумный. Я, может быть, слишком наивен, но мне бы хотелось, чтобы все декорации были убраны, а стоял бы микрофон, ну знаете, с мыльницей. И вышел бы человечек с гитаркой и заиграл. Включился свет – а это Пол Маккартни. Я ему в мае об этом скажу».