Агент 0.7

Оксана Акиньшина играет в «Волкодаве»

19-летняя Оксана Акиньшина редко снимается в кино, а в жизни ведет себя вызывающе — каким-то чудом оставаясь при этом безусловной звездой. С 28 декабря эту волшебную девушку можно увидеть в фэнтези Николая Лебедева «Волкодав».

— А ты «Волкодав» уже посмотрела?

— Ничего не видела, ни кусочка, видела только рекламу, которую по телевизору показывают. И афишу.

— Это ж как-то все бесконечно продолжалось?

— Ну да, долго очень. Я так понимаю, там какую-то компьютерную графику делали. А я как ушла со съемочной площадки — сколько, ну года два или два с половиной даже — и все.

— А Лебедев — он приятный?

— Нет.

— Жесткий?

— Нет.

— А ты там такая Василиса Прекрасная?

— Да, прекрасная. Принцесса… Ну там такая фантастическая история: есть я, есть Волкодав, который меня бесконечно спасает, ну у меня, естественно, волшебная кровь…

— Волшебная кровь?

— Ну да, если она там капнет, всему миру будет хорошо… Точнее, плохо. Ну естественно, все пытаются меня украсть. Одновременно с этим — любовь…

— А Волкодав — он же такой в летах мужчина.

— Да нет, ему лет тридцать, он молодой парень.

— Это на «Властелина Колец» должно было быть похоже?

— Должно, но сейчас это уже будет ни на что не похоже, мне так кажется. Потому что уже очень поздно. Вышли какие-то фэнтези наши, какая-то «Ведьма» — если бы выпустили хотя бы два года назад…

— А ты читала?

— «Волкодава»? Нет, конечно. В детстве, может, читала что-то такое…

— Ну ладно. А почему у тебя в фильме «Обратный отсчет» парик такой?

— Я не знаю. (Смеется.) Ну отстаньте от меня с этим вопросом, не я же гример этого фильма! Ну так решили, сначала показалось, что это будет нормально, потом выяснилось — иначе. Ну не переснимать же было полфильма. Все задают этот роковой вопрос…

— А за последние пару лет ты, получается, только в «Отсчете» снялась?

— Ну почему, я еще в Испании снималась, в фильме «Moscow Zero». Он уже вышел.

— У нас не выходил. А про что?

— Ну там какая-то фигня, я не помню, по-английски, я не знаю. Короче, они идут там по подземельям, разыскивают какие-то магические штуки, ну и я их сопровождаю как русская какая-то…

— Так, а почему так мало ролей?

— Ничего не нравится. Плохие сценарии, плохие режиссеры. Не хочется в каком-то говне сниматься. У нас в год один, ну максимум два стоящих проекта.

— А что тебе понравилось?

— Из сценариев? «Герой нашего времени» вот, «Княжна Мери».

— Это сериал Котта?

— Нет-нет, это будет фильм, режиссер — Олег Иванович Янковский.

— И ты княжна Мери?

— Ну да.

— А Печорин кто?

— Олег Иванович Янковский.

— Печорин — Янковский? Это какой-то постмодернистский проект?

— Да нет, почему… Там пока ничего не известно.

— А почему ты никогда в комедиях не играешь?

— Мне кажется, у меня не получится просто. Я не понимаю, как это делать. Я не понимаю юмора в сценарии.

— Я тебя по телевизору вообще никогда не видел.

— А я туда не хожу. Даю, конечно, интервью иногда, но они не такие, как дает там Мерзликин, или Леша Чадов, или Федя Бондарчук.

— А ты с ними дружишь?

— Нет, вообще ни с кем. Я не хочу жить такой жизнью. Мне это неинтересно. Мне это противно.

— А тебя зовут во всякие «Звезды на льду»?

— Звали, да.

— В первые или во вторые?

— Ой, слушай, я не помню. Ну они прислали предложение, я говорю: «Нет, спасибо». Я смотрела — ну это такая «Фабрика звезд». Либо ты снимаешься в этой программе, либо ты не нужен никому.

— Ну ладно, ты не снимаешься, а что ты делаешь?

— Домом занимаюсь, семьей. (Смеется.)

— Ну а разве кино не самое главное?

— Для меня нет. Если найдется куда, я легко уйду. Карьера — источник заработка, это не моя жизнь. Не то что я это ненавижу, но это не моя жизнь.

— А вы со Шнуровым куда-нибудь переехать не хотите?

— В Москву нет. А за границу… Ну знаешь, я всегда думала — нет, нет, нет, но вообще, если что-то заставит это сделать, то я не против.

— Кровавый режим?

— Ну например. А вообще, знаешь, мы ни разу в жизни никуда не ездили отдыхать. Один раз были в Риге, случайно. А так — он ездит на гастроли, я снимаюсь, а чтобы одновременно… Ну а как ты представляешь: чтобы в Египет, что ли, поехали отдыхать? Или в Париж — по улицам походить? Я уже походила… Я раньше много ездила, сейчас меньше. Не могу больше двух-трех дней. Три — максимум.

— Не учишься?

— Буду поступать. На культурологию, в Герцена.

— А почему вдруг на культурологию?

— Ну а куда? Придумай мне вариант, может, я его рассмотрю… Буду иметь разносторонние знания. Мне ж не надо, чтобы там…

— Ну ты ж наверняка не будешь туда ходить.

— Да. (Смеется.)

— А пьешь что?

— Портвейн пью.

— Крымский?

— Нет, обычный, порто.

— И сколько выпить можешь?

— Ой много. Ну сколько может выпить девушка моей комплекции? Пол-литра, ноль семь могу легко!

— Портвейна?

— Да нет, ну чего портвейн, портвейн — как вино. Я имею в виду коньяка.

— А тебя ГАИ останавливает?

— Вот недавно пьяные ехали, за нами гналась милиция. Очень-очень пьяные. Нам повезло, что мы просто ничего не понимали. Я кричала: «Мужчина! Возьмите денег, мужчина!» Ну взяли пятьсот долларов… Сережа бегал там вокруг: «Бу… Бу…»

— А он тоже был? Я думал, его не штрафуют.

— Да перестань, ты что. Это же живая приманка. Денег-то все хотят. Но вообще респект милиции — они всегда меня прощают.

— Узнают?

— Да. Ну мучить обычно начинают: как дела, семейное положение? «Едьте прямо… Ну чего, три часа будем писать рапорт? Сергеевна, едьте прямо».

— Давай тогда про Путина поговорим.

— Ну а чего, есть он и есть.

— Но противный ведь?

— Отвратительный. Но скоро это закончится.

— Да может, он еще двадцать лет будет.

— Ну перестань. Слишком они отважно начали провожать его. Я думаю, сейчас кризис и е…нет, точно. Слишком все сладко начали жить. Посмотри, сколько народу в кафе в субботу. Раньше ж такого не было. Поэтому надо обязательно, чтобы…

— Рвануло?

— Конечно. Ты видел, что по телевизору показывают последнее время? Ты посмотри, это ж вообще.

— А ты много смотришь?

— Все, да. От «Программы максимум» до…

— До «Чрезвычайного происшествия»?

— Ага. Страшно. Главное — туда не попасть.

— Революция, в общем?

— Я думаю, да. Ну может, не супер, но вообще должна быть, конечно.

— И кто ее возглавит?

— Пока не знаю. Ну может быть, Медведев.

— Медведев? Да ладно!

— Ну не знаю тогда. Может быть, Сурков… Ты посмотри, что они с народом делают. Вопрос, останется ли это правление или кого-то нового поставят.

— Шнуров, мне кажется, мог бы возглавить…

— Серега? Да перестань, я не отдам его. (Смеется.) Серега мог бы… Но думаю, сейчас уже нет. Зачем ему это надо?