Летнее чтение-2012 12 лучших новых книг для отпуска

автор филолог, эксперт по британской фантастике — и сам писатель-фантаст, лауреат «Бронзовой улит­ки» и «Странника»

в двух словах аккуратно «русифицированная», дельная, совсем без «воды», биография главного писателя ХХ века, придумавшего «поток сознания» и сумевшего «преодолеть реализм» века девятнадцатого. Рассказчик (который не только воспроизводит классические анекдоты о Джойсе, но и комментирует его «супертекст», объясняя, как причудливые лингвистические эксцентриады могут «стать жизнью» читателя) делает вид, что отсутствует, но он есть — и очевидно, что очень заботится о том, чтобы выглядеть сдержанным и компетентным.

детали автору достался крайне сложный клиент — писатель без особой, в сущности, биографии (ненавидел квартирных хозяек, страдал от отсутствия средств на хорошего дантиста, прекрасно владел итальянским языком — но ничего слишком примечательного), который выглядит «Человеком-в-очках-и-шляпе, живущим по тем же законам, что и все». Попытка реконструкции этого сознания заведомо невозможна — однако Кубатиев умудрился раздобыть «волшебные очки», через которые можно увидеть «пылающий, раскаленный, яростно вибрирующий резец, стягивающий на себя все земные поля и так же яростно их рассекающий».

альтернатива Питер Акройд «Эдгар По», «Чосер»

автор едва ли не лучший современный русский поэт, ведущая телеканала «Спас»; матушка — в смысле жена о. Владимира Вигилянского. В середине 90-х работала шофером игуменьи Серафимы в Новодевичьем монастыре.

в двух словах не то мемуары, не то «рассказы о чудесах», не то гротескные «случаи» из повседневной жизни. Все так или иначе связаны с церковной тематикой — и написаны в соответствии с эталоном жанра, «Несвятыми святыми» о. Тихона (Шевкунова).

детали некоторые заявления автора — о том, что молитва Трифону-мученику помогает обрести утраченный мобильный телефон, а благословение и молебен с акафистом вступить в Союз писателей — выглядят эксцентрично; однако автор, несомненно, не менее способен к ироническому восприятию описываемых событий, чем самый подозрительно настроенный читатель. Штука в том, что помимо скепсиса у Николаевой есть «детское ощущение таинственности жизни, удивленный восторженный взгляд».

альтернатива о. Тихон (Шевкунов) «Несвятые святые» и другие рассказы», Владимир Микушевич «Таков ад. Новые расследования старца Аверьяна»

автор создатель «Амстердама» и «Искупления»; лауреат Букеровской премии. Ранее в экспериментах с детским фикшном замечен не был.

в двух словах на протяжении семи новелл Питер, 10-летний мальчик-галлюцинант из обыкновенной английской семьи, претерпевает удивительные метаморфозы — в воображении, но как бы и взаправду: превращается в кота, в грудного ребенка, мажет своих родителей «исчезательным кремом» — и одновременно взрослеет, сам того не осознавая.

детали очень узнаваемая макьюэновская меланхолия плюс свойственный большинству британских авторов черный юмор. Если бы Питеру пришло в голову превратиться в роман о самом себе, то ему пришлось бы как следует попрыгать: из книжки Роальда Даля в поэму Джулии Дональдсон и затем в один из романов Джоан Ролинг.

альтернатива Энид Блайтон «Приключения Нодди в Игрушечном городе», Диана Уинн Джонс «Ходячий замок»

автор столп того, что лет десять назад называлось «петербургским фундаментализмом», автор «Грачи улетели», «Хозяйки истории» и «Тайной жизни петербургских памятников». Фигурирует в собственном романе — в комическом образе автора ведомственной газеты для психиатров «Свет Психеи», сочинившего монолог Поприщина от лица Гоголя (Носов тонко чувствует и любит описывать абсурд во всех его проявлениях).

в двух словах философская черная комедия. История комических приключений — в Индии и Питере — детского поэта, страдающего мнимой психосоматической болезнью.

детали строго говоря, роман представляет собой монолог героя, обращенный к его Прекрасной Даме — межпозвоночной грыже, которую он называет «Франсуаза».

альтернатива Михаил Гиголашвили «Захват Московии», Александр Иличевский «Анархисты»

автор в 1867 году Марк Твен — еще не написавший свой «великий американский роман» — отплыл в качестве журналиста на корабле «Квакер-Сити» в «Увеселительную поездку по Европе и Святой земле» — и на протяжении целого года развлекал своих соотечественников, еще не причастившихся массового туризма, описаниями мест одно удивительнее другого: Париж, Крым, Дамаск, Константинополь, Неаполь, Баальбек. Из репортажей получился огромный том, давным-давно переведенный на русский — но бог весть сколько лет почему-то не переиздававшийся.

в двух словах лучший (ну, во всяком случае, самый остроумный) тревелог в мировой литературе. Мало того что памятники старины и прочие достопримечательности из путеводителя описаны весьма компетентно; прежде всего Твена интересуют обитатели всех этих мест — от царей до погонщиков верблюдов — и, в частности, их реакция на визитеров с другого континента.

детали Твен не просто хроникер с хорошо подвешенным языком; он еще и идеолог, в чьи намерения входит познакомить — и примирить — слишком «старую», «цивилизованную» Европу со слишком «молодыми» «варварами»-американцами.

альтернатива А.А.Гилл «Опыт путешествий», Пол Теру «Старый патагонский экспресс»

автор Барнс мог получить «Букера» за «Англию, Англию», за «Попугая Флобера», за «Историю мира в 10½ главах» — но всегда выбирали кого-то другого. Нужно было дожить до шестидесяти пяти и назвать роман «Предчувствие конца» — чтобы у жюри наконец проснулась совесть.

в двух словах Тони Уэбстер, комическим образом напоминающий самого Барнса пенсионер, получает в наследство дневник много лет назад покончившего жизнь самоубийством одноклассника. Это оказывается хорошим поводом устроить ревизию прошлому — и не только чужому.

детали снятые часы, закатанные рукава, эрзац-секс на полу, подруга рассказчика трется о его запястье и кончает… В «Предчувствии конца» нет «магистрального сюжета» — именно из «деталей», часто не имеющих отношения к делу, роман и состоит. А из чего еще, спрашивается, может собираться книга о том, как время начинает течь вспять, будто вода во время прилива?

альтернатива Тициано Скарпа «Фундаментальные вещи», Джонатан Литтелл «Благоволительницы»

автор американский физик, эксперт по теории струн, популяризатор науки, футуролог, энтузиаст прогресса, рискнувший отчеканить знаменитую фразу «Я уверен, что к 2100 году мы… окончательно подчиним себе силы природы». В приквеле — «Физика невозможного» — продемонстрировал, на что в принципе способна современная наука.

в двух словах путеводитель по научным достижениям не будущего вообще, а именно ближайшего столетия, составленный на основе консультации автора с тремястами ученых, из которых 99 процентов — нынешние и будущие Нобелевские лауреаты.

детали будущее компьютера, будущее искусственного интеллекта, будущее медицины, будущее энергии, будущее богатства, будущее космических путешествий + бонус: «Один день в 2100 году». Есть надежда, что человечество ждут очень и очень приятные десятилетия. Если только общество не падет жертвой хаоса и глупости. Если.

альтернатива Майк Браун «Как я убил Плутон и почему это было неизбежно», Стивен Хокинг, Леонард Млодинов «Высший замысел»

автор англо-американский профессор истории и религии, способный превратить рассказ о контекстах принятия труднопроницаемых церковных догматов во что-то вроде футбольного репортажа с финала чемпионата мира. В библиографии — три десятка книг.

в двух словах книга о том, как люди, живущие через 500 лет после убийства Христа, не могли договориться, кем он был на самом деле — Богом или человеком? Единосущен ли он Отцу — или только подобен существом? Был он из двух ­природ — или в двух природах? Именно эти вопросы стали причиной насилия, более масштабного и систематического, чем во времена инквизиции.

детали автор умудряется доказать, что «богословские вопросы» подобного рода (решавшиеся на напоминавших заседания украинской Рады церковных соборах) — не абстракция, а насущная необходимость эпохи, и пролитие колоссального количества крови ради их разрешения вовсе не было необъяснимым умопомешательством целых народов. Также оказывается, что ключ ко многим событиям современности — и в особенности к вопросам, которые не может не решить для себя ни один верующий, — следует искать в V веке.

альтернатива Жан Фавье «Столетняя война», Вальтер Йоханнес Штайн «Мировая история в свете Святого Грааля»

автор русский писатель, широко известный как сочинитель «рассказов о природе», певец Берендеева царства, мастер загнуть про «синий лапоть» и «как заяц сапоги съел». На самом деле Пришвин был интеллектуал, натурфилософ и криптодиссидент — и на протяжении 50 лет писал дневник, наполненный удивительно оригинальными мыслями и наблюдениями; уникальное свидетельство, по которому можно судить о том, что на самом деле происходило в России в первой половине ХХ века. Дневник этот сейчас потихоньку издается; летом выйдут десять огромных томов.

в двух словах «военные» дневники — едва ли не самые интересные. Как была воспринята война, на что надеялись в первые месяцы — и как менялось отношение к сталинскому государству. Пришвина интересует частный, «маленький» человек в годы войны — когда повседневность и История смешиваются в новой, удивительной пропорции.

детали одновременно в жизни Пришвина развивалась и любовная линия: в 1940-м он познакомился со своим новым литературным секретарем, у них вспыхнул бурный роман — и затем они поженились. Все эти события тоже основательно потрясли немолодого Пришвина: «Переворот в личной жизни… с неизбежностью повлек за собой переворот в творчестве».

альтернатива Эдуард Лимонов «В Сырах», Сергей Гандлевский «Бездумное былое»

автор сорокалетний журналист The Guardian, собирающий по несколько премиальных урожаев в год — и все за «актуальную» подростковую фантастику, которую сравнивают и с «Голодными играми», и с «Повелителем мух».

в двух словах трехтомная (перевод третьей книги пока не вышел) антиутопия для подростков. На колонизированной землянами планете произошла катастрофа: микроб, запущенный местными «спэками», убил половину мужчин и всех женщин, а мысли тех, кто выжил (включая животных!), перестали быть тайной для остального мира — и превратились в Шум, слышимый и видимый. Юноша по имени Тодд открывает дыру в Шуме — и обнаруживает, что многие его представления о мире не соответствуют действительности.

детали основной конфликт — не между цивилизацией и первозданным хаосом, а между свободой и тоталитаризмом; зло здесь — не вирусы, а мэр Прентисстауна, гротескный диктатор и главный враг Тодда.

альтернатива Нил Стивенсон «Анафем», Феликс Х.Пальма «Карта времени»

автор французский антрополог, философ и этнограф. Ученик Леви-Стросса, директор кафедры антропологии в Коллеж де Франс. Несколько лет прожил на границе Эквадора и Перу, исследуя индейское племя ачуаров.

в двух словах захватывающее путешествие в странные миры, позволяющее взглянуть по-новому на наш собственный. Автор доказывает, что четкая граница между человеком и природой, во-первых, скорее иллюзия позитивистского разума, чем данность, а во-вторых — недавнее изобретение. «Дикую природу» — и вкус к ней — изобрели романтики в тот момент, когда обществу потребовалось противоядие от обезличенного мира.

детали это очень серьезная книга — без единой шутки, изобилующая философскими и антропологическими терминами. Тем не менее рассказчику присуща странная меланхоличная элегантность: «Анимистический субъект, находящийся в вечном поиске непостижимой полноты и окруженный обманчивыми формами и скрытыми душами, может быть уверен только в одном: он ест и будет съеден».

альтернатива Эдуард Лимонов «Illuminationes», Карлтон Стивенс Кун «Расы Европы»

автор сын известных американских детектив­щиков Келлерманов. Написал в 34 года пять романов — и удостоился сравнений с Элмором Леонардом, Майклом Чабоном и Джоном Фаулзом.

в двух словах хайбрау-крайм-стори — то есть гораздо больше, чем «просто детектив» (сатира, семейный роман, роман-квест, роман-исповедь и пр.), но и детектив тоже. Нью-йоркский арт-дилер, обнаруживший в пустой квартире гениальное произведение искусства — панно, состоящее из 135000 оригинальных сюрреалистических рисунков, — пытается разыскать их автора, художника-затворника Виктора Крейка, и в процессе переживает духовное перерождение. Параллельно оказывается, что на некоторых рисунках изображены реально убитые 40 лет назад дети; убийца найден не был.

детали не доказано, но, скорее всего, Виктор Крейк списан с реально существовавшего американского художника Генри Дарджера, создателя иллюстрированной рукописи в 15000 страниц. Что характерно, он тоже был с приветом — и толчком к созданию этого странного шедевра также послужила фотография убитого ребенка.

альтернатива Миюки Миябэ «Горящая колесница», Чарлз Тодд «Красная дверь»