Хью Грант «Я никогда не выбирал романтические комедии»

— Ну и где же борода?

— Ношу с собой, в левом кармане.

— Говорят, что ваши «Пираты» — это что-то вроде новых «Пиратов Карибского моря»...

— Если честно, я видел далеко не все части «Пиратов Карибского моря», хотя уверен, что они классные. На самом деле наши пираты совсем другие — они такие интеллигентно тупые, но в меру. Поэтому это дико смешно — получается квинтэссенция всего британского, вроде «Монти Пайтона»: очень глубокая, остроумная и при этом детская история.

— В чем разница между работой над фильмом и анимацией?

— Зачастую в современных 3D-мультфильмах, таких как «Кот в сапогах» или «Шрэк», аниматоры подстраивают персонажа под актера. Здесь же было скорее наоборот — мне пришлось перевоплотиться в него. К тому же они заставили меня разговаривать как пират, эдаким голосом: «Э-ГЕ-ГЕЙ» — ну вы понимаете. Мои родственники посмотрели трейлер и совсем меня не узнали. У нас же с капитаном совсем нет ничего общего, этим он мне и интересен.

— Как вообще это происходит технически?

— Сначала записали меня, потом начали делать анимацию. Это была полная импровизация, что-то вроде пробы. Я очень боялся, что на окончательной озвучке от меня захотят того же голоса и мне будет сложно его повторить. Это то же самое, что снимать кино с временной музыкой, а потом подключать известного композитора, которому придется подстраиваться под настроение, которое всех уже устраивает. Но получилось так, что самая первая анимация с озвучкой была настолько прекрасно и смешно сделана, что я моментально успокоился.

— То есть озвучивать анимацию — легко или все-таки чувствуется, что это другой жанр?

— Мне совсем не показалось это чем-то новым или трудным. Наоборот, было ощущение, что я вернулся к тому, что делал раньше, когда писал скетчи и продюсировал рекламные ролики на радио с идиотскими голосами. Веселое было время!

— Представим на минуту, что фильм окончен, идут титры — и все вдруг понимают: да это же был Хью Грант! Не обидно?

— Мне все равно, я даже не буду переживать, если моего имени вообще нигде не будет — ни в титрах, ни на афише. Я просто счастлив участвовать в этом проекте. Мне очень, очень нравятся и фильм, и сценарий, и студия Aardman — они гении. Этого уже достаточно, чтобы принимать в этом участие. На прошлой неделе мы записывали допматериалы для DVD, получили массу удовольствия. Десять новых страниц великолепного текста, он все-таки гений, этот Дефо. Я ненавижу все сценарии на свете, но его книги мне очень нравятся.

— Можно сказать, что вы таким образом пытались сбежать от «Ноттинг-Хилла»? 

— Дело в том, что я никогда его не выбирал и все остальные романтические комедии тоже, — скорее они выбирали меня! Так уж сложилось. Но теперь для этого жанра я слишком стар. 

— В смысле вам страшно стареть или просто устали?

— Никто не хлопает в ладоши от счастья в день рождения, когда перевалило за 50: «Наконец-то мне 51, так славно!» Ты просто меньше беспокоишься из-за всякой ерунды, чем в 30, к примеру. 

— Вас давно не видно на экране, чем вы вообще занимались?

— Чем только ни занимался, в основном убийствами и насилием. А если серьезно, то скучать не приходилось. Поиск новых ролей в кино не был главным смыслом моей жизни…

— Это вы про «Облачный атлас»?

— Ну да, этот проект и моя роль в нем показались мне дико странными, но в то же время забавными. Тыквер и Вачовски были очень настойчивы, все время повторяли: «Тебе понравится, чувак, ты же обычно такой милый и добрый, а здесь придется убивать и есть людей, давай!» Я уже видел пару отрывков — кажется, и правда неплохо. Я до сих пор удивлен, что в этом участвовал, но они крутые и знают, что делают.

— А что с сиквелом «Бриджит Джонс»?

— Если они перепишут сценарий, то я дам свое согласие на участие. Пока договоренность такая. Третью часть делать намного сложнее, тем более все мы уже не так хорошо выглядим…

— Ну неправда. Вообще, такое ощущение, что вам не слишком нравится быть актером.

— Ничто не могло и не может заставить меня стать актером и полюбить эту профессию осознанно. Просто так вышло, и все тут. Мне всегда важнее финальный результат, а актерская игра — всего лишь часть процесса, рычаг, заставляющий индустрию развлечений работать. Создавать эту индустрию, особенно если хорошо получается, — невероятно круто. Но стучать в грудь кулаком и кричать, что я актер, я не буду. Актерская игра не меняет ничью жизнь — это не религия или что-то в этом роде.

— А сами снять фильм не хотите?

— Да, мне бы очень хотелось. Несмотря на то что сейчас полно хороших режиссеров, нужно делать что-нибудь свое, писать сценарии для кино. Я вообще давно об этом говорю, но так ничего и не происходит.

— Опять романтическую комедию?

— Вы удивитесь, но это не будет ромком, но точно там должны быть какие-то шутки! Должен быть баланс веселья и грусти, только тогда это интересно. Я думаю, «Мой мальчик» — это что-то близкое к идеалу.

— В принципе, это ваша самая серьезная роль.

— Верно.

— А что вы делаете дальше?

— Я все еще мучаюсь с историей про прослушку моего телефона. Наконец мне кто-то поверил, до этого все думали, что я псих! Теперь все знают, что со мной все в порядке, и я полон энтузиазма довести дело до конца. Нужно заставить правительство отдать всех виновных в руки правосудия, а это совершенно не входит в интересы консерваторов, которые не хотят разочаровывать таблоиды. Пока что только одна желтая газета была закрыта — News of the World. Еще нужно много работать, и еще многое может всплыть, особенно о полиции и об отношениях правительства с Мердоком. Для меня это новый захватывающий мир. Прямо человеком себя чувствуешь, когда садишься в такси и говоришь: «Палата лордов, пожалуйста».