Гид: Биеннале молодого искусства
Лучшие выставки биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?»
Фотографии предоставлены пресс-службой биеннале «Стой! Кто идет?»
Есть ли хоть какая-то надежда на оптимистическое искусство?
Новый вид искусства — оптимизм
Опытный куратор Биренбаум на 53-й Венецианской биеннале призывал к оптимизму. Шведский куратор Мартин Шибли на 2-й молодежной московской ратует за то же. Искусство в очередной раз не умерло, а просто опростоволосилось (в значении осталось без головного убора), то есть стало доступным, ближе к народу, что ли. Вышел артефакт, не прикрытый словами и социальной критикой (особенно неловко пришлось русским художникам), на радость публике, да и всем на радость.
Это не игрушки
Впадать в детство — крайне удобная стратегия. Дешевые материалы, некоторая убогость визуальной составляющей и наивный честный взгляд на мир — прямо новое международное бедное, на этот раз еще и душевное. Там рисуночек, тут как бы случайно забытая вещь, пара балочек, несколько трогательных, но злободневных фотографий и вуаля — мир игрушек, где самих игрушек нет, осталась лишь метафора искренности и трепетности.
Апология чувственного
Бога нет. Все дозволено. Скорость космическая. К глупостям вроде солидарности и симпатии интереса нет. Куратор Масляев всерьез озабочен потреблением чувств «со скоростью наружной рекламы». При помощи удручающих художеств вроде черной веревки с петлей, свисающей с потолка, или девочки в клетчатом платье, утонувшей в ванне, он пытается реанимировать общество. Зрителю полагается гипнотическим образом стать лучше, хоть на краткий момент просмотра выставки, хотя бы ради Масляева.
Исследование коллективной индивидуальности
Кооперативы, солидарность и общественность — все чаще обсуждаются на художественных круглых столах. Куратор и художник Жиляев, решил выяснить, есть ли вообще арт-сообщество, которому якобы нужны эти кооперативы и солидарность, для чего предложил своим друзьям любым доступным способом рассказать, как они попали в чудный мир современного арта. Видео, тексты, интервью и художественные работы — получилось вроде все по делу, вопрос лишь — по какому.
Искусство видеть дальше своего носа
Нажатие на спусковой механизм «мыльницы» или, еще проще, на кнопку мобильного телефона моментально превращает обывателей в фотографов. На фоне видеороликов и рекламы фотография прямо наивное искусство нового тысячелетия. Впрочем, образованные фотографы из школы Родченко так не считают и другим любителям истинного арта не советуют.
Предоставлено пресс-службой Stella Art Foundation
Новый геометрический абстракционизм
Геометрическая абстракция — на деле квадратики и прямоугольнички — в проекте «Основные формы» присутствуют лишь в форме стены и в контурных очертаниях произведений и экранов. Начинка — новое мультимедийное прочтение старого «изма» с конкретными сюжетами и персонажами (вроде тела художника за нарисованной решеткой), выполненными четырьмя художниками из Германии, Китая и России.
Жюльен Гроссман «Kokin (…) Slendro»
Звуковые инсталляции, передающие суть ландшафта
Жюльен Гроссман — профессиональный музыкант, потому поболее всего прочего его интересует звук. В инсталляциях он использует такие редкие лады, что даже верный друг «Гугл» не в силах помочь с информацией. Так что, глядя на модели вращающихся на белых постаментах островов, приходится верить Гроссману на слово: тут звучит Kokin Wakashū — традиционная японская система, там Mixolydian — древнегреческая, вон в том углу Kourd Atar Todi — арабская и никак не наоборот.
Важные художники французского стрит-арта
По случаю молодежной биеннале и Года Франции в России запланирован французский стрит-арт. Некогда редкий, маргинальный вид, теперь в таком почтении, что в Гран-Пале и Фонде Картье не стыдятся показывать. Если кому-то еще невдомек, что Zevs, YZ, C215, Jana, Js, L’Atlas, подрисовывающие черные тени к фонарям или цветные буквы к поездам, — великие художники, отправленная им в сопровождение специальный теоретик этой культуры Магда Даниш с удовольствием разъяснит судьбу стрит-арта в 1960–1990-е.
Динамичные пары, якобы со схожими стратегиями
Хочется признаться: о чем эта выставка — совсем несущественно. Просто очень хорошие молодые художники. Просто в рамках Года Франции в России и обратно. Просто работают с похожим материалом — кто со старым, практически антикварным (вроде деревянной кабинки из телеграфа), кто-то с новым, с компьютерными технологиями (всякими машинами и роботами).
Фотодокументация всепоглощающей любви к искусству
Одноименное сообщество в ЖЖ — the_found_art — существует года три, но не то чтобы брызжет активностью; в конце прошлого — начале этого года вообще казалось, что совместный проект московской художницы Марии Сумниной и петербургского искусствоведа Павла Герасименко потихоньку сдулся. Однако нет, и весной случилось новое обострение. Разные штуки-дрюки, обнаруживаемые участниками сообщества в самых разных и неожиданных местах, напоминающие чем-то произведения искусства — преимущественно абстрактного, это само собой, — их можно прочитать как искусство, только имея весьма концептуалистски настроенное восприятие. Но и для человека невовлеченного приятно будет узнать, сколько вокруг бесплатного Ротко или нечаянного, неучтенного Малевича.
«Свобода/Liberty», «Воля/Freedom» и «Переход_Transit_Транзит»
Поиски комфорта внутри всяких границ
К двухчастному проекту «Свобода/Liberty» и «Воля/Freedom» можно с легкостью присовокупить третий — «Переход_Transit_Транзит». А что — пространство одно, тема биеннале общая, да и кураторы поняли ее схожим образом. Несмотря на то что первые описывают свой проект как «экзистенциальное самочувствие личности» и упоминают Хайдеггера, а вторые довольствуются «взаимопроникновением сопредельного», и там и сям исследуется феномен переходного состояния. Годится как физическая переправа из пункта А в пункт Б, так и самобичевание, самокопание или просто жажда любых перемен.
Фестиваль перформансов «Калаби-яу +»
Фестиваль иллюзорного перформанса
«100 лет перформанса», что нынче показывают в «Гараже», основывается все больше на стареньких подвигах. Но молодые-то тоже не лыком шиты, идей — о-го-го. В «Царицыне» показывают «калаби-яу», что значит многомерные фигуры, форму которых приобретают параллельные пространства. Это такой перформанс — языком тела в мир мыслей. Вышел из трехмерного пространства — и уже в поднебесной, а там до нематериального мира «с необъяснимой внутренней логикой» рукой подать.
Самовыражение на заказ
Кураторы Алена Лапина и Андрей Паршиков под «интимным» разумели вообще сокровенное, а не только то, о чем вы сейчас подумали, — придуманное понятие «интимного капитала» (вслед «символическому капиталу», «интеллектуальному капиталу», «человеческому капиталу», etc.), в представлении кураторов, указывает не столько на сексуальность, сколько на нечто задушевное, близкое к вообще личной художнической айдентити, что тем не менее художник готов при случае превратить из основных средств в оборотные и торгануть собой («не продается вдохновенье, но можно рукопись продать»). Художники же в значительной части поняли предложение интима буквально — и нанесли кураторам х…в и п…зд.
Питерские, одно слово
В числе выставок биеннале масса разного, чему кураторы пытаются для виду предоставить специально кураторский товарный вид, — это чтобы было «с мыслью», хотя фактура тут говорит за себя и привлекательна сама по себе (как вот, например, «Время по Гринвичу» в фонде «Эра» — здесь обещают выпускников лондонского Royal College of Art, и какая нам разница, под каким соусом обещают). Куратор Анна Биткина в своей выставке собрала наиболее активных питерских художников моложе 30 — в пресс-релизе произнесены неизбежные слова про эпоху Путина и все такое, но какая нам разница, из города Путина они родом или как; Путин здесь — рекламный ход, в остальном список авторов, последние два-три года номинированных, кажется, на все существующие в России премии по современному искусству, самодостаточен.
Несколько хороших парней (ну и барышня еще, но тоже вполне)
Анонс ДПЦ сообщает, что «проект группы «Догнать и перегнать центр» объединяет экспериментальные практики художников, фотографов и музыкантов, стремящихся разработать новый язык искусства», — но и без обещания чего-то особенно экспериментального о четырех участниках выставки (Александра Галкина, Николай Ридный, Сергей Сапожников, Давид Тер-Оганьян) мало что можно сказать — в смысле какие ж практики для них неэкспериментальные, фирменные. Сапожников скорее фотограф. Галкина занимается скорее объектами. Ридный и Тер-Оганьян занимаются всем сразу — и вообще, если не брать в учет дружеские симпатии авторов друг к другу, такую мощную и притом небольшую компанию собрать вместе было б вряд ли под силу какому-нибудь стороннему куратору. Программное отсутствие на выставке куратора обещает неопосредованное самовыражение.