Клуб самоубийц

В Москве открывается выставка «Божественный ветер» — проект законспирированной группы «Танатос Банионис», посвященный татуированным девушкам и японским камикадзе. «Афиша» выяснила подробности у участников «ТБ», пообещав не раскрывать их инкогнито

По словам авторов выставки, в проекте был задействован признанный в Японии каллиграф, который всю жизнь писал исключительно стихи погибших летчиков

Кастинг-менеджер
«Передо мной поставили задачу — найти пять моделей. Молодых, здоровых, без вредных привычек, осознанных и социально адаптированных. Мне потребовалось два месяца, чтобы показать художникам 50 возможных вариантов, из которых они выбрали пять. Со всеми девушками я вела долгие разговоры, потому что главными факторами были не только привлекательная форма спины и здоровая печень, но и внутренняя устойчивость».

Фотограф
«У нас хоть и коллективная ответственность, но привлечены индивидуальности — и это самое интересное: ведь никто не знал, как все будет, как поведут себя барышни. Каллиграф ни с кем не советовался, как ему писать; то же с ­татуировщи­ками. Незажившие спины — как сделать так, чтобы это было красиво, а не… мясисто. Наконец, как все это снимать — то ли документально, то ли наоборот — постановочно. Уже по ходу обсуждения решилось, что это должен быть чистый репортаж — что называется, на автомате… В общем, как в архитектурной мастерской или в кинопроизводстве: у каждого своя роль».

Врач
«Меня в проект позвали друзья, по специальности я ­дерма­толог. Замысел мне сначала показался страшным и диким, но я быстро проникся каким-то веселым ужасом идеи. Команда, работающая в «Танатос Банионис», — очень специфические люди, мне такие в обычной жизни попадались крайне редко. Но если обычно эти люди живут без правил и без меры, то в том, что касалось здоровья моделей, меня слушали. Кожа — это такой фильтр, защитная система. Когда она забивается таким объемом краски за относительно короткое время, она перестает выполнять свою функцию, и это рискованно, если делать что-то неправильно. Но все прошло хорошо, хоть и нервно. Девушки молодые, заживали они хорошо, все требования стерильности соблюдались».

Режиссер
«Танатос Банионис» — тип идеального художника. Анонимный, коллективный, развоплощенный автор; «ни эллина, ни иудея». С другой стороны, в этом и стиль, façon de vivre. Еще во время работы над первым проектом мы определили то, чем занимаемся, как «синтетизм». Тут и пафос, и сувенирная лавка. Мы играли в тоталитарную секту, нагоняли жути — и надеялись, что не утратим чувство меры. Хотелось избежать ­всякой постановочности; понятно было, что чрезмерная искусственность не сработает. А когда началась работа, главной проблемой режиссера оставалось, пожалуй, соблюдение стерильных условий. Чтобы не случилось сепсиса — понимать это можно хоть в прямом смысле слова, хоть в переносном».

Дмитрий Ханкин, куратор проекта
«Всего было около 30 человек: охрана, водители, операторы, техники при камере слежения, мастера татуировок, врач и прочие. «Танатос Банионис» устроен так, что все, кто работает над проектом, являются участниками группы. У каждого из них своя мера ответственности. Я куратор — моя мера заключается в том, что я выбираю, как это показать; это сопрягается с ­от­ветственностью за реакцию зрителя. Это проект о памяти — и о мужестве, которое является основой всех добродетелей. О таком военно-мистическом феномене японских камикадзе. 1944–1945 годы, с мая по сентябрь — за это время погибли тысячи японских летчиков-добровольцев. Эти люди отлично понимали, что они ничего не смогут изменить. Чем кончится война, уже было ясно, особенно им. Тем не менее ни у одного из них не возникло вопроса, как распорядиться собственной жизнью. Такая идея служения. Это выбор, который делает человека богоравным: завтра я умру, я так решил. Сталкиваясь с этим феноменом, невольно начинаешь его уважать. Я помню, как первый раз наткнулся на него в начале 80-х, прочитав дневник камикадзе в одном из советских журналов. Меня ­тогда абсолютно поразила ясность ума, точность мышления этого человека и его спокойствие — а ведь ему оставалось жить три дня. Он был абсолютно уверен, что делает все правильно. Такое состояние в нашей мечущейся размазанной жизни без дефиниций, без ответственности и без чистоты восприятия крайне редко попадается. Вот о чем этот проект. О ко­нечном знании и о последнем выборе. А уж дальше про эстетику смерти можно говорить сколько угодно. Я с этим материалом работаю легко и живенько».

В рамках проекта «Божественный ветер» на спины пятерых девушек в течение 44 дней наносили картины о жизни и смерти японских камикадзе. Сами художники на фотографиях в масках